Борис Верхоустинский - Опустошенные сады (сборник)

Дни проходили за днями, ночи за ночами; когда на могиле казнённого вырос алый цветок, душа человека услышала трубный зов и пошла печальными полями на СТРАШНЫЙ СУД.

— Вставайте, мёртвые! — послышался звенящий голос Архангела. — Грешники налево; праведники — на правую сторону.

Бесчисленная толпа воскресших мертвецов сразу разбилась на две части, но повешенный Анархист не примкнул ни к этой, ни к другой, а остался посередине.

— А ты, человек, — удивился Архангел. — Почему не идёшь?

— Куда идти, — не знаю.

— Ты святой?

— Не знаю.

— Не похож! — строго заметил Архангел. — У тебя руки в крови. Надо пойти доложить Царю Небесному.

— Да что мне с ним говорить? — заспорил Анархист. — Я против всякой власти, небесной и земной, мне бы с Иисусом Христом потолковать.

— Хорошо! — согласился Архангел и, вложив в ножны пылающий меч, пошёл за самим Сыном Божиим — Христом. Скоро он с ним явился.

Иисус Христос сказал Анархисту:

— Что ты сделал, человек?

— Боролся с капиталистами. Помнишь, товарищ, ты сам говорил: «легче верблюду пролезть через игольное ушко, нежели богатому пройти в царство небесное».

— Это правда, — задумался Христос, — богатые люди обижают бедных, они жестоки и несправедливы, на языке их ложь, а сердце полно злобы и зависти.

— Вот видишь, товарищ, значит я прав. Я хотел, чтобы не было ни бедных, ни богатых, чтобы все люди были свободны, сыты и духом неомрачены. Для этого и проповедовал Коммунизм — равенство и братство.

— Так! — покачал головою Христос, — ты прав, человек, за это я сам был распят на кресте, но ведь ты ещё, кроме того, отрицаешь всякую власть.

— Да, товарищ, — согласился анархист, — любовь и доверие возможны лишь при равенстве людей, а равенство будет лишь тогда, когда не станет никаких властей, никаких начальников. Помнишь, товарищ, ты сам говорил: «Нет власти, аще не от Бога!» — Я понял это так: одна лишь власть может руководить нами — та, что в нашем сердце живёт, та, которую мы называем совестью. Поэтому, товарищ, я поднял чёрное знамя, на ней же моею кровью написано: «АНАРХИЯ!»

Христос грустно посмотрел на повешенного:

— Но ведь ты убил человека!

— Да, я убил… Зачем вспоминаешь об этом? Разве не ты же сам, дорогой товарищ, обещал распятым с тобой разбойникам своё покровительство? Ты понял их, неужели же меня не поймёшь? Я убил палача и угнетателя, за то, что он выкинул на голодную смерть своих рабов, за то, что он пировал, в то время, как под его окнами женщины и дети собирали объедки, брошенные псам. Разве я не прав?

Христос задумался, потом наклонился к лицу повешенного и поцеловал его в уста:

— Блаженны правдолюбцы! Блаженны отдавшие свою жизнь за други своя! Не судите, да не судимы будете! — они не могли тебя, человек судить и подвергать смерти, ибо нет праведного судьи, а потому, — а твои мучения — войди в Царствие Небесное вместе с праведными мужами.

— Я Анархист! — гордо ответил повешенный, МОЙ РАЙ МОЖЕТ БЫТЬ ТОЛЬКО НА ЗЕМЛЕ. Отпусти, дорогой товарищ, на землю меня.

Христос поднял руку и благословил его:

— Иди и проповедуй!

И тогда повешенный вернулся опять на землю продолжать своё земное дело.

Газета «Буревестник». № 30, 1917.