Асорин - Асорин. Избранные произведения

В «Испанском Атланте» публиковались томики, посвященные Мурсии, Кордове, Валенсии, Каталонии, Севилье, Арагону… Иллюстрации первого из этих томиков — о Мурсии — принадлежат Паломино. Осталась неизданной часть, относящаяся к Кастилии. «Атлант» стал мишенью для критики. Сочинение это пестрит ошибками и упущениями. Как впоследствии словарь Миньяно, «Атлант» дал пищу для фельетонов, для сатирических и юмористических отзывов. Нам известны два из этих опусов, оба напечатаны в Валенсии в один и тот же 1787 год. Один называется «Благодарственное письмо космополита автору сочинения под названием „Испанский Атлант“». Второй озаглавлен «Критическое письмо дона Альваро Хиль де ла Сьерпе автору произведения под названием „Испанский Атлант“».

Сочинитель «Атланта», собирая данные для своего труда, разослал вопросник наиболее известным особам в разных городах. Один из таких вопросников попал в Риофрио, и, поскольку там самой выдающейся особой был священник, то есть наш друг Бехарано Галавис-и-Нидос, он-то и взялся ответить на вопросы. Однако книга — или книги, — посвященная Кастилии, так и не вышла… Да и Бехарано не послал свои ответы автору «Атланта». Он ограничился тем, что опубликовал их в «Патриотических мыслях». И это самая интересная часть его книги. Мы мало знаем таких восхитительных страниц, как описание этого селения. «Городок» — так можно было бы озаглавить эти пятнадцать или двадцать страниц из истории Кастилии. Городок со своими обычаями, своими анналами, своим народом, своей повседневной жизнью, своими «памятниками», своими традициями, своими ремеслами. Кастильский, доподлинно кастильский городок, жизнь которого мы видим сквозь строки этой прозы — ясной, местами лукавой, простой, домашней, с крепким привкусом родной почвы.

Мадос в своем «Словаре» — том XIII, 1849 — приводит некоторые данные о Риофрио в провинции Авила. Риофрио расположен в трех лигах от главного города провинции, в ладьеобразной котловине, меж двух горных гряд средней высоты; наиболее часто тут дует южный ветер, климат умеренный; в городке 130 домов вместе со зданием городского совета, служащим заодно тюрьмою; есть начальная школа для обоих полов и приходская церковь (Нуэстра Сеньора де ла Асунсьон) «с приходом первого разряда и ординарного обеспечения». Мадос прибавляет: «Почвы невысокого качества. Дороги проселочные, соединяющие с соседними селениями; почта приходит в центр района. Производятся рожь, картофель и другие овощи, а также фрукты, орехи, имеются пастбища, естественные и возделываемые; крестьяне держат овец, коров, разную птицу. Промышленность: несколько мукомольных мельниц. Население: 99 домовладельцев, 457 душ».

Мы питаем особую нежность к книжечке, имеющей на титульном листе внизу следующее обозначение: «А Amsterdam et á Leipsick, chez Arkstée et Merkus [68] В Амстердаме и в Лейпциге у Аркстея и Меркуса ( фр. ). , 1769». Предполагаем, что речь идет об Аркстее в Амстердаме и о Меркусе в Лейпциге, и о типографском заведении каждого из них в соответствующем городе. Книжица напечатана на неважной бумаге, но шрифт крупный и отчетливый. Это произведение выдержало много изданий и в старину, и в новое время. Нас, однако, заворожил именно этот экземпляр… потрепанный, с засаленным переплетом, не обладающий никакой библиографической ценностью. Издание, имеющееся в продаже в лавках Аркстея и Меркуса, в Амстердаме и в Лейпциге, в небольшой книжной лавке каждого из них, куда захаживают старые, вечно простуженные книгочеи с тросточками и в парике. Это издание нашей книжечки снабжено превосходным оглавлением. Среди статей в оглавлении две носят название: «Испания», «Испанцы». И среди разделов последней статьи один озаглавлен следующим образом: «Их открытия в Новом Свете и их незнание собственной страны». На соответствующей странице автор говорит: «Они сделали огромные открытия в Новом Свете и еще не знают собственного континента. На их собственных реках есть мосты, ими еще не открытые, а в их горах — неизвестные им народы».

Нет надобности сообщать имя того, кто это говорит. Читатель его узнал: Монтескье в своих «Персидских письмах». (Но не странно ли звучат слова о мосте? Или же мы не так поняли, неправильно перевели?.. Открыть мост? Иначе говоря, погонщики мулов и возчики с превеликим трудом и неудобствами переходят реку вброд, не зная, что немного выше или ниже по течению есть мост. Не так ли? Во всяком случае, это звучит немного абсурдно.) Да, мы открыли целый мир и не знаем собственной страны. Испания и ныне, как в 1721 году, когда Монтескье писал свои «Персидские письма», еще не исследована. Целые области («народы», как точно определяет Монтескье) нам не известны. Основа патриотизма — география. Мы не сможем любить нашу страну, не будем ее любить по-настоящему, если ее не знаем. Постараемся же почувствовать наш пейзаж, глубоко им проникнуться. И вот написанная неизвестным сочинителем история одного городка.

Наш друг Бехарано — эрудит, он читал много, и о самых разнообразных предметах. В своем описании Риофрио ему, нашему Бехарано Галавису, приятно показывать нам, что он человек начитанный. Но в свои ученые цитаты он также вносит чуточку иронии. Может, это нам кажется, что они ироничны? Нет, тут и впрямь есть ирония. Вот примеры. Повествуя о двух речушках, которые протекают в пределах городка, он говорит, что одна из них низвергается по крутым расщелинам в скале. Падающая с высоты вода издает глухой шум. «Невольно, — добавляет он, — вспоминаются водопады и пороги Нила. Когда воды нашей речушки низвергаются с зубчатого утеса, называемого Эль-Понго, это похоже на водопад на реке Мараньон, сиречь Амазонке». Неужели почтенный наш священник бывал в Америке? И как может он «вспоминать» о водопадах или порогах Нила? Немного ниже, рассказывая о Мертвом море, он сообщает, что греки называли его Асфальтовым «из-за того, что воды его насыщены глиной и серой». И добавляет: «Это сведение мне кажется не лишенным интереса». Здесь нам чудится лукавая, ироническая улыбка. Далее, излагая одну свою отчасти философскую мысль, он также добавляет: «Мыслишка эта подвернулась мне на перо, и не хотелось бы оставить ее в чернильнице». Повествуя о достопримечательностях Риофрио, Бехарано нам рассказывает, что «некий врач из Авилы, писавший о свойствах вод Лараса и Муньяна, утверждает, что именно здесь собирали манну, ничуть не уступавшую по вкусу калабрийской манне». И автор присовокупляет: «И все же она, наверно, сильно отличалась от той манны, которую израильтяне собирали в пустыне».