Джордж Джиссинг - Мученики пера

— Какъ-же, слышали, отвѣтилъ Рирдонъ, оживляясь.

— Я даже не повѣрила, — такъ это забавно! вмѣшалась Эми.

Всѣ трое засмѣялись.

— Представьте, продолжалъ Джэсперъ: — возвратившись изъ деревни, я нашолъ у себя письмо отъ Гораса Барлоу съ приглашеніемъ пріѣхать къ нему въ воскресенье утромъ въ Вимбледомъ. Онъ прибавлялъ, что у него будетъ м-ръ Фэджъ, бывшій редакторъ «Study», съ которымъ мнѣ «навѣрное будетъ пріятно встрѣтиться». Нужно вамъ сказать, что, по словамъ вашего дяди, Мистриссъ Рирдонъ, этотъ Фэджъ — хитрѣйшая бестія во всемъ литературномъ мірѣ, а этимъ много сказано! Разумѣется, я поспѣшилъ познакомиться съ нимъ. И что-же оказалось? Мистеръ Фэджъ сдѣлался редакторомъ журнала Кульпеппера и желалъ завербовать меня въ свои сотрудники! Съ этой цѣлью Барлоу и пригласилъ меня. Какъ вамъ нравится эта новость?

Джэсперъ значительно улыбнулся и обвелъ глазами слушателей.

— Я очень радъ за васъ, горячо сказалъ Рирдонъ.

— Вотъ видите, все приходитъ въ свое время, когда умѣешь ждать. И сколько комплиментовъ наговорилъ мнѣ этотъ Фэджъ! Увѣряетъ, что у меня удивительный слогъ, что мои статьи обращаютъ на себя вниманіе, что у меня есть будущее. Это все Барлоу напѣлъ ему про меня это меня вывезла моя послѣдняя статья въ «West End»: самъ Альфредъ Юль похвалилъ ее въ «Wayside». Вотъ какъ выростаютъ репутаціи!

— А какъ будетъ называться новый журналъ? спросила Эми.

— «The Current». Знаете, что я задумалъ написать въ немъ для дебюта? Я хочу изобразить типы читателей каждой изъ нашихъ главныхъ ежедневныхъ и еженедѣльныхъ газетъ. Не правда-ли, хорошая мысль? Только выполнить ее не легко. Ужь я постараюсь перещеголять въ злости самого Фэджа. Просижу цѣлый мѣсяцъ надъ этой статьей, а ужь напишу такую, чтобы въ носъ била.

— Завидую я тѣмъ, кто можетъ писать подобныя вещи, сказалъ Рирдонъ. — Для меня это такъ-же недоступно, какъ написать статью о дифференціальномъ исчисленіи.

— Это моя спеціальность, дружище. Вы скажете, пожалуй, что я не довольно опытенъ для подобныхъ вещей; но инстинктъ и наблюдательность замѣняютъ у меня недостатокъ опытности. Я по натурѣ импровизаторъ и никогда не напишу ничего, что имѣло-бы серьезное литературное значеніе. Я всегда буду презирать тѣхъ, для кого пишу, но успѣхъ имѣть буду.

Рирдонъ добродушно засмѣялся.

— Стало-быть, Фэджъ окончательно покидаетъ

редакцію «Study?» спросилъ онъ.

— Да; но я еще не разсказалъ вамъ всѣхъ моихъ плановъ. Я подбиваю моихъ сестеръ пуститься въ литературу.

— Какимъ-же образомъ?

— А вотъ какимъ: я отправился къ издателю дѣтскихъ книгъ Монку; сказалъ ему, что одна моя знакомая пишетъ «Исторію англійскаго парламента» для дѣтей по такому-то плану, и спросилъ, возьмется-ли онъ издать этотъ трудъ. Узнавъ, что я буду сотрудникомъ новаго журнала, онъ принялъ мое предложеніе благопріятно и попросилъ прислать ему пробную главу.

— А ваши сестры въ самомъ-дѣлѣ пишутъ такую книгу? спросила Эми.

— И не думали. Но онѣ въ состояніи написать ее: вѣдь она будетъ большею частію состоять изъ анекдотовъ о знаменитыхъ парламентскихъ дѣятеляхъ. Пробную главу напишу я самъ и пошлю ее сестрамъ; онѣ увидятъ изъ нея, что нужно.

— Удивляюсь я вашей энергіи, замѣтилъ Рирдонъ.

— Нужно ловить случай за хвостъ.

Послѣ ужина, когда друзья закурили трубки, Эми оставила ихъ.

— А ваши дѣла, какъ слышно, не блистательны, замѣтилъ Джэсперъ.

— Плохи, тихо проговорилъ Рирдонъ.

— Поѣхать-бы вамъ отдохнуть на морскомъ берегу.

— Какой тутъ отдыхъ! Я долженъ писать, пока совсѣмъ не отупѣю.

— Что-же вы пишете?

— Стряпаю двухъ-томный романъ.

— Попытайтесь написать что-нибудь сенса ціонное. А главное, придумайте эффектное заглавіе, — такое, чтобы сразу останавливало вниманіе. Попробуемъ вмѣстѣ придумать. Вѣдь заглавіе можетъ дать идею романа.

Рирдонъ презрительно засмѣялся.

— Попробуемъ, сказалъ онъ.

Они курили нѣсколько минутъ молча, потомъ Джэсперъ хлопнулъ себя по колѣну.

— Какъ вамъ нравится: «Сестры-чародѣйки»? Чертовски хорошо, не правда-ли? Тутъ можно подразумѣвать все, что угодно.

— А что именно?

— Ну, волшебницъ, загадочныхъ женщинъ, чарующихъ красавицъ, — смотря по вкусу читателя.

Они опять замолчали. У Рирдона былъ страдальческій видъ.

— Я все силюсь объяснить себѣ, какъ я дошолъ до этого, началъ онъ подавленнымъ голосомъ.

— А какъ?

— Эта поѣздка заграницу, а потомъ это необычайное счастье нарушили равновѣсіе моей натуры. Ома уже примѣнилась къ тяжелымъ обстоятельствамъ, къ лишеніямъ, а тутъ вдругъ такая перемѣна. При моемъ темпераментѣ, она не могла не выбить меня изъ колеи. Я вообразилъ, что мои способности достигли полнаго развитія; но это была ошибка: я отступилъ назадъ. Очень можетъ быть, что при спокойномъ состояніи духа умственныя силы мои снова пришли-бы въ равновѣсіе; но какое можетъ быть у меня теперь спокойствіе духа?

Онъ говорилъ медленнымъ, однообразнымъ голосомъ, не поднимая глазъ отъ пола.

— Такъ вы находите, что ваша поѣздка заграницу была ошибкой?

— Да, она слишкомъ расширила мой горизонтъ сравнительно съ моими литературными силами. Мнѣ слѣдовало-бы быть ученымъ, а я долженъ былъ писать романы. Они стали казаться мнѣ такою пустою дребеденью, что я съ отвращеніемъ брался за перо. Вѣроятно, я вернулся-бы къ моимъ первоначальнымъ занятіямъ, еслибы не женитьба...

Сказавъ это, онъ какъ будто спохватился и взглянулъ на гостя.

— Вы, конечно, не перетолкуете моихъ словъ, не подумаете, что я обвиняю жену.

— Ни въ какомъ случаѣ.

— Вся бѣда въ безденежьи. Но это такая проклятая бѣда, что я начинаю жалѣть, что не умеръ до женитьбы; по крайней мѣрѣ, Эми была-бы спасена отъ нищеты. Я поступилъ какъ самый черствый эгоистъ. Мнѣ слѣдовало-бы помнить, что такое счастіе не про меня.

— Мнѣ кажется, Рирдонъ, что вы просто-напросто больны.

— Безъ сомнѣнія; но болѣзнь моя безнадежно осложнена. Какъ вы думаете, могъли-бы я найти какое-нибудь постоянное литературное занятіе, пристроиться къ какой-нибудь газетѣ, что-ли?

— Сомнѣваюсь. Журнальная работа совсѣмъ не по васъ.

— Могу-ли я разсчитывать на поддержку со стороны моихъ издателей, еслибы я обратился къ нимъ за помощью?

— Едва-ли. Они отвѣтятъ вамъ: «Напишите романъ, мы купимъ его».

— Да, ваша правда.

— Но знаете, другъ мой, сидѣть и раздумывать такимъ образомъ просто пагубно для васъ. Принимайтесь-ка лучше за «Сестеръ-чародѣекъ» или за что-нибудь въ этомъ родѣ. Заставьте себя писать каждый день по стольку-то страницъ и не отрывайтесь пока не доведете до конца. Если мои дѣла пойдутъ такъ, какъ я надѣюсь, то вскорѣ вы можете разсчитывать на благопріятныя рецензіи во многихъ органахъ.