Джордж Джиссинг - Мученики пера

Однажды, въ концѣ ноября, она сидѣла передъ открытыми книгами, не въ состояніи сосредоточить на нихъ свое вниманіе. Было такъ темно, что едва можно было читать; въ тепломъ, душномъ воздухѣ ощущался вкусъ тумана. Мэріанъ вполнѣ поддалась чувству обезкураженности. Опустивъ руки и свѣсивъ голову на грудь, она сидѣла, спрашивая себя, кому какой прокъ въ той жизни, какую она обречена вести. На свѣтѣ уже столько хорошихъ книгъ, что человѣку въ цѣлую жизнь не прочитать ихъ, а она должна биться надъ собираніемъ матеріаловъ для печатной трухи, которую никто и не помышляетъ считать чѣмъ-нибудь выше рыночнаго товара. Что за невообразимое безуміе! Быть писателемъ — вѣдь это привилегія тѣхъ счастливцевъ, которые призваны сказать нужное слово міру; а она знаетъ, что ея отецъ не призванъ къ этому; онъ пересталъ и думать объ оригинальныхъ произведеніяхъ и пишетъ только о томъ, что написано. Она съ радостью бросила-бы перо, еслибы не необходимость зарабатывать деньги. Вотъ и эти люди, что сидятъ вокругъ нея: что они дѣлаютъ, какъ не пишутъ новыя книги по тѣмъ, которыя уже написаны? А другіе будутъ потомъ писать по ихъ книгамъ. И эта громадная читальня, грозящая превратиться наконецъ въ безвыходный лабиринтъ печати, — какъ нестерпимо давитъ она на мозгъ!

Ахъ, уйти-бы отсюда, взяться-бы за какой-нибудь, хотя-бы самый скромный ручной трудъ, лишь-бы знать, что онъ нуженъ кому-нибудь! Не подлость-ли это сидѣть здѣсь съ жалкой претензіей на умственное превосходство? На-дняхъ ей бросилось въ глаза объявленіе въ газетѣ о «литературной машинѣ», и она подумала, что изобрѣли какого-нибудь автомата для замѣна такихъ несчастныхъ книгокопателей, какъ она. Но нѣтъ, изобрѣли только машинку, держащую книгу, для физическаго облегченія литературныхъ работниковъ. Впрочемъ, навѣрное Эдиссонъ вскорѣ изобрѣтетъ такого автомата. Вѣдь въ сущности задача нетрудная: стоитъ только взять нѣсколько старыхъ книгъ, перемолоть ихъ, просѣять и изготовить изъ нихъ книгу въ новѣйшемъ вкусѣ.

Туманъ сгущался. По верхней галлереѣ прохаживался одинъ изъ служащихъ при музеѣ, и Мэріанъ, въ своемъ грустно-юмористическомъ настроеніи, сравнила его съ погибшей душой, обреченной вѣчно искать чего-то на нескончаемыхъ полкахъ.

Вдругъ вспыхнулъ бѣлый электрическій свѣтъ и непрерывное его жужжанье стало новой причиной головной боли. Это напомнило Мэріанъ, какъ мало она сдѣлала въ этотъ день. Нужно было принудить себя дѣлать дѣло, а не раздумывать. Машина должна работать. Но страницы мѣняли цвѣтъ въ ея глазахъ, — казались то синими, то зелеными или желтыми; неопредѣленность свѣта была невыносима. Мэріанъ рѣшилась пойти домой и облегчить грудь слезами.

Идя возвратить книги, она вдругъ встрѣтилась лицомъ къ лицу съ Джэсперомъ Мильвэномъ. Уклониться, не узнать ее онъ не могъ, да повидимому это и не входило въ его намѣренія. Лицо его просіяло неподдѣльнымъ удовольствіемъ.

— Наконецъ-то мы встрѣтились, какъ говорится въ мелодрамахъ! Позвольте помочь вамъ нести книги. Ну, какъ вы поживаете? Какъ вамъ нравится эта погода?

— Ужасная!

— Какъ я радъ васъ видѣть! Вы уже уходите?

— Да.

— А я не былъ здѣсь и шести разъ съ пріѣзда.

— Но вы пишете?

— Да, только беру матеріалы изъ жизни, изъ запаса своихъ наблюденій.

Сдавъ книги, Мэріанъ снова обернулась къ нему. Лицо ея улыбалось.

— Вы какимъ способомъ отправляетесь домой? спросилъ Мильвэнъ.

— Въ омнибусѣ отъ Тоттенгэма.

— Такъ намъ по дорогѣ; я живу въ Морнигтонъ-Родѣ. Позвольте сдѣлать часть пути съ вами. Я зашолъ сюда только на полчаса... А гдѣ ваше пальто? Кажется, для дамскихъ вещей есть особое мѣсто.

— Да.

— Такъ подите, одѣньтесь. Я подожду васъ въ сѣняхъ. Надѣюсь, что мое общество не будетъ вамъ непріятно?

— Конечно, не будетъ.

— Прекрасно!

Мильвэну пришлось ждать не долѣе минуты. Когда Мэріанъ вернулась, онъ окинулъ ее взглядомъ съ головы до ногъ и одобрительно улыбнулся. У другого эта фамильярность могла-бы показаться дерзкой, но у Мильвэна все выходило просто и естественно.

На улицѣ стоялъ густой туманъ и прогулка не представляла особенной пріятности. Джэсперъ заговорилъ о своихъ сестрахъ.

— Онѣ, конечно, писали вамъ о своемъ великомъ трудѣ.

— Да.

— Я нашелъ для нихъ еще работу, въ «Журналѣ для дѣвицъ». Я познакомился съ издательницей и прямо объявилъ ей, что она должна дать работу моимъ сестрамъ. Вы знаете — да впрочемъ, гдѣ-же вамъ знать! — я сотрудничаю въ «Current», подъ редакціей Фэджа.

— Да?

— Вашъ папа недолюбливаетъ его.

— Онъ не имѣетъ причины любить его.

— Знаю, Фэджъ — злая бестія. Надѣюсь, что вы не претендуете на меня за то, что я сталъ его сотрудникомъ?

— Нѣтъ; я знаю, что невсегда можно быть разборчивымъ въ этомъ отношеніи.

— Это вѣрно. Но мнѣ не хотѣлось-бы, чтобы вы смѣшивали меня съ Фэджемъ, переносили на меня ваши чувства къ нему.

— Этого вамъ нечего бояться, сказала Мэріанъ, засмѣявшись.

Омнибуса пришлось ждать и они продолжали разговаривать. Туманъ щекоталъ горло и вызывалъ слезы на глаза. Въ омнибусѣ стало немного лучше, но за то нельзя было свободно разговаривать.

— Какія отвратительныя условія жизни! сказалъ Джэсперъ. — То-ли-бы дѣло гулять теперь по полямъ, грѣться на сентябрьскомъ солнышкѣ, — помните, какъ тогда?.. Собираетесь вы опять въ Финденъ?

— Право, не знаю.

— Я думаю поѣхать туда на Рождество. Здоровье моей матери совсѣмъ плохо.

Доѣхавъ до Гэмстидъ-Рода, онъ протянулъ руку, прощаясь.

— Хотѣлось-бы поговорить съ вами поболѣе. Ну, можетъ быть, опять встрѣтимся.

Онъ выскочилъ изъ омнибуса и фигура его быстро скрылась въ туманѣ.

Въ концѣ декабря вышелъ первый номеръ новаго журнала «The Current». Юль отзывался о немъ презрительно и однажды за завтракомъ сказалъ:

— Такъ Мильвэнъ присоединился къ партіи Фэджа. Говорятъ, статья Мильвэна въ новомъ журналѣ замѣчательно умна. Жаль, что она не появилась въ другомъ органѣ! «Съ кѣмъ поведешься»...

— Но лично они могутъ и не быть въ близкихъ отношеніяхъ, перебила Мэріанъ.

— Конечно, могутъ. Однако, Мильвэнъ приглашенъ въ сотрудники.

— Ты полагаешь, что ему слѣдовало отказаться?

— О, мнѣ все равно, совершенно все равно.

Мистриссъ Юль взглянула на дочь, но та казалась равнодушной. Разговоръ на этомъ и прекратился.

Мэріанъ уже добыла себѣ номеръ журнала «Current» и прочла его въ своей комнатѣ. О статьѣ Мильвэна не могло быть двухъ мнѣній: статья была написана талантливо и остроумно; публика обратила на нее вниманіе и во всѣхъ отзывахъ о новомъ журналѣ спеціально указывалось на эту статью. Мэріанъ вырѣзывала и прятала эти отзывы.

Прошолъ январь и февраль. Джэспера она болѣе не встрѣчала. Однажды, послѣ завтрака, когда вся семья еще оставалась въ столовой, пришло письмо отъ Доры Мильвэнъ съ извѣстіемъ, что мать ея скоропостижно скончалась. Прочитавъ это, Мэріанъ невольно ахнула.