Дэвид Марксон - Любовница Витгенштейна
- Название:Любовница Витгенштейна
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2017
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дэвид Марксон - Любовница Витгенштейна краткое содержание
Спутывая на своей канве множество нитей, выдернутых из биографий и творчества знаменитых художников (композиторов, философов, писателей...), вставляя яркие фрагменты античных мифов, протягивая сквозь них обрывки противоречивых воспоминаний героини, накладывая оговорки и ассоциации, роман затягивает в глубинный узор, в узлах и перекрестьях которого проступает облик растерянного и одинокого человека, оставшегося наедине с мировой культурой (утешением? навязчивым проклятием? ненужным багажом? бессмысленным в отсутствие человечества набором артефактов?).
...Марксон в этой книге добился успеха на всех действительно важных уровнях художественного убеждения. Он воплотил абстрактные наброски доктрины Витгенштейна в конкретном театре человеческого одиночества. При этом его роман гораздо лучше, чем псевдобиография, ухватил то, что сделало Витгенштейна трагической фигурой и жертвой той самой преломленной современности, открытию которой он содействовал. Эрудит Марксон написал поразительно умный роман с прозрачным текстом, завораживающим голосом и финалом, от которого на глазах наворачиваются слезы. Вдобавок он создал (будто бы невольно) мощное критическое размышление о связи одиночества с самим языком... дэвид фостер уоллес
Любовница Витгенштейна - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Но к чему я веду в данном конкретном случае, так это к тому, что этот же самый просчет, возможно, объясняет, почему в доме нет ни одной книги об искусстве, о чем я тоже говорила как о еще одном вопросе, ставящем меня в тупик.
Очевидно, что среднестатистическая книга об искусстве довольно высокая.
Таким образом, кто теперь станет спорить с тем, что когда-то на полках было не меньше книг об искусстве, чем книг на иностранном языке, до тех пор, пока кому-то не надоело жить в доме, полном книг, которые приходится класть плашмя, ровно настолько же, насколько ему надоело жить в доме, полном книг, которые невозможно прочесть.
Вниз их, с глаз долой, все до единой.
То есть вполне возможно, что книг об искусстве в коробках было примерно столько же, сколько книг на немецком языке, а я всего лишь открыла не ту коробку, так откуда мне было знать.
Вообще говоря, не исключено, что остальные книги в тех коробках, все до единой, были книгами об искусстве.
И к тому же простое совпадение, что я не нашла таковых в той единственной открытой мною коробке, уж точно не исключает этой возможности.
Вообще-то я прямо сейчас могла бы спуститься вниз и проверить.
И мне не пришлось бы даже двигать газонокосилку, если подумать, ведь я не вернула ее на место после того, как передвинула ее раньше.
Я вовсе не собираюсь спускаться вниз, чтобы проверить.
Ни сейчас, ни, скорее всего, когда-либо еще.
В особенности потому, что я даже не приблизилась к ответу на вопрос, почему я вчера спускалась вниз, начнем с этого.
Даже если я не спускалась в подвал вчера.
Сказать по правде, сейчас уже вообще-то наступило послезавтра.
Или, вероятнее, послепослезавтра.
Более того, идет дождь.
В действительности он идет с того утра, как я выбросила свои красные розы, о чем я тоже не писала.
Говоря «тоже», я имею в виду, что о тех днях я не писала.
Тоже.
Ну, кажется, я упоминала некоторое время назад, что иногда я отмечаю дни, а иногда нет.
Возможно, дождь начался на следующий день за тем, после которого я спускалась в подвал.
За день до того дня, который последовал за тем днем, когда я спускалась в подвал, я еще печатала на машинке.
Я думаю.
Так или иначе, я еще не писала о том, что в первый день дождь разбил окно.
Или скорее это сделал ветер, причем ночью.
Такое случается.
О боже, кажется, ветер разбил окно в одной из комнат на первом этаже, — наверняка именно так я подумала.
Разумеется, это случилось после того, как я услышала звон стекла.
И пока я была наверху.
На самом деле дождь все еще попадает внутрь. Уже не очень много, но сколько-то попадает.
Вообще-то ветер утих достаточно быстро, как оказалось.
Так что сейчас мысль о теплом затяжном дожде кажется весьма приятной.
Даже хотя я окончательно убедилась, что плечо болит от артрита.
Вероятно, лодыжка болит по той же причине.
Наверное, про лодыжку я какое-то время не упоминала.
Я говорю о той самой лодыжке, которую я сломала, когда несла трехметровый холст вверх по центральной лестнице Эрмитажа и упала.
На самом деле, возможно, она была не сломана, а только вывихнута.
Тем не менее на следующее утро она распухла вдвое больше своего нормального размера.
В какой-то момент я была на полпути вверх по лестнице, а через мгновение уже представляла себя Икаром.
Возможно, что причиной этого тоже стал ветер, ведь в музее к тому времени было много других разбитых окон.
Хотя все, что я сделала, это чуть изменила позу, просто сомкнула бедра.
Забыв на то же самое мгновение, что несу сорок пять квадратных футов холста, на каркасе, вверх по каменной лестнице.
Оглядываясь назад, можно сказать, что отсутствие ветра все-таки не кажется маловероятным.
И опять же все это произошло, разумеется, без какого-либо предупреждения.
Хотя, несомненно, я чувствовала себя не в своей тарелке уже несколько дней, что постоянно объясняла другими причинами.
В любом случае это та самая лодыжка.
И если бы не она, то я совершенно не возражала бы против того дождя, как я начала говорить.
Ну, не считая того, что я, пожалуй, скучала бы по закатам.
Хотя что я, в сущности, делаю по отношению к дождю, так это игнорирую его, по правде говоря.
А делаю я это, просто гуляя под ним.
Между прочим, от моего внимания не ускользнуло то, что два последних предложения могут показаться противоречащими друг другу.
Хотя это вовсе не так.
Можно совершенно спокойно не обращать внимания на дождь, гуляя под ним.
Вообще-то именно если не выходить гулять из-за дождя, то как раз и не сможешь не обращать на него внимания.
Например, если говорить про себя: боже, если я выйду под этот дождь, то промокну до нитки, — то ни в коем случае не сможешь не обращать на него внимания.
Опять же мне особенно легко не обращать на дождь внимания, ведь я в свойственной мне манере порой выхожу под него без одежды.
Ну, или в одних трусах.
Хотя на самом деле их я тоже сняла еще на веранде, собираясь гулять.
Ну, вообще-то я в любом случае уже успела промокнуть, находясь там.
Поэтому к тому времени стало совершенно неважно, есть на мне трусы или нет.
Хотя, скорее всего, этим я признаю, что я вполне могла в то же самое время осознавать, что мне пора помыться. По крайней мере, в первом из тех двух случаев.
Обычно я купаюсь в ручье, конечно же. Ну, во всяком случае летом, как сейчас.
О! Между прочим, у меня также наконец-то перестала идти кровь, которая, казалось, шла целую вечность.
И в любом случае это было забавным развлечением: намылиться и гулять в таком виде, пока тебя не омоет дождь.
Пусть даже на минуту мне показалось, что я потеряла свою палку, занимаясь этим.
Однако когда я обернулась, то она была на месте и даже стояла прямо.
То есть палка уже не была потеряна даже до того, как я начала гадать, где она может быть.
Если можно так выразиться.
С другой стороны, нельзя сказать, что имело бы смысл пытаться написать что-нибудь ею в такой дождь, начнем с этого.
Ну, впрочем, в любом случае далеко не все, что я писала, сохранялось, когда я возвращалась.
Опять же, наверное, любопытно было бы посмотреть, как надписи, которые ты решил оставить, начинают исчезать еще до того, как ты их закончил.
Должно быть, при этом чувствуешь себя Леонардо да Винчи, пишущим «Тайную вечерю».
Ну, сомнительно, конечно, что прямо как Леонардо.
Даже если писать левой рукой.
Или задом наперед, так, чтобы надпись можно было прочесть только в зеркальном отражении.
То есть отражение надписи было бы более реальным, чем сама надпись.
Так сказать.
Кстати, я уже упоминала, что Микеланджело почти ни разу в жизни не принимал ванну?
И даже в кровать ложился, не разуваясь?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: