У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

Оба пассажира оказались писарями из аньцинского ямыня. Узнав, что Бао Вэнь-цин с сыном едут к их начальнику, они стали всячески заискивать перед ними: купили вина и мяса и угощали обоих. А вечером, когда все заснули, писари подсели к актеру.

— У нас есть одно дельце, — начали они. — Если вы сумеете убедить начальника написать одно слово «утверждаю», то вам может перепасть двести лянов. А от другого дела, которое поступит из уезда, вы получите все триста, если начальник напишет «отвергаю». Уж вы постарайтесь уломать его.

— Я всего лишь старый актер, человек низкой профессии! — возразил Бао Вэнь-цин. — Я удостоился приглашения господина Сяна. Как же я, ничтожный, могу позволить себе ходатайствовать перед ним за кого-то?

— Может быть, вы не верите нам? — еще жарче зашептали попутчики. — Если вы согласитесь, то на берегу вы получите вперед пятьсот лянов сполна.

— Если бы я рвался к деньгам, — засмеялся Бао Вэнь-цин, — я бы еще в Аньдунском уезде имел пятьсот лянов, да я не взял. Хоть я и бедняк, но знаю: цену имеют лишь те деньги, что заработаны своим горбом. Чего же ради я тайком от него буду брать эти деньги? К тому же будь человек, за которого вы хлопочете, прав, он не стал бы выкладывать несколько сот лянов за одно ходатайство. Защитить такого — значит загубить невинного. Такими делами я только наврежу себе в будущей жизни! Нет, я не стану вмешиваться, да и вам не советую беспокоиться о таком человеке. Еще в древности говорили: «В присутственном месте надо творить только добрые дела». Раз вы служите у господина Сяна, вы должны блюсти чистоту его имени и заботиться о своей судьбе.

Писцы заметно струсили, приуныли и перевели разговор на другую тему. На следующий день они прибыли в Аньцин, и Бао Вэнь-цин отправился к господину Сяну, передав привратнику свою карточку.

Господин Сян приказал перенести их вещи в кабинет и поселить там прибывших. Каждый день гости ели и пили за одним столом с родней Сяна. Правитель области подарил им много шелка, полотна и приказал сшить для них платья.

Однажды Сян пришел в кабинет и, усевшись, спросил:

— Вэнь-цин! Твой сын женат или нет?

— Я, господин, бедняк, и нам не по плечу такое дело, — ответил Вэнь-цин.

— У меня к тебе одно предложение, только ты можешь обидеться. Но если согласишься, исполнится мое желание.

— Приказывайте, господин, я не могу вам перечить.

— У моего управляющего Вана есть красавица дочь. Моя жена в ней души не чает, держит ее при себе, одевает, причесывает и даже ноги бинтует. Девушке, как и твоему сыну, исполнилось в этом году семнадцать лет. Ваны служат нам уже три поколения, и я даровал им свободу, так что они уже не работают у меня. Младшему Вану я купил место писаря в приказе, а через пять лет, когда будут экзамены, его выдвинут на должность архивариуса. Если ты не возражаешь, мы женим твоего сына на дочери Вана, и чиновник сделается шурином твоего сына. Ну как, согласен?

— Нет слов, способных выразить мою благодарность за вашу доброту, — воскликнул Бао Вэнь-цин. — Только ведь сын мой неопытен в жизни — согласится ли старый Ван сделать его своим зятем?

— Я уже говорил с ним, и он рад такому зятю. Тебе не придется тратить ни гроша… Полог, постель, одежду, украшения и угощения я беру на себя; мне хочется сделать добро для молодоженов… Так что завтра пиши свадебную карточку и отсылай ее Ванам. Считай себя уже свекром.

Бао Вэнь-цин опустился на колени и принялся благодарить господина Сяна.

— Ну, что в этом такого! — возразил Сян, поднимая Бао Вэнь-цина. — Я со временем думаю еще больше услужить тебе.

На следующий день Бао Вэнь-цин отправился со свадебной карточкой к Ванам. Вечером во время третьей стражи в ямынь неожиданно прискакал посыльный из управления наместника, а за ним в паланкине появился помощник начальника округа. Они вошли в зал и потребовали господина Сяна.

— Беда! Беда! — всполошились чиновники ямыня. — Видно, возьмут у него печать [171] Взятие печати означало снятие с должности. .

А дальше произошло то, о чем говорят:

Кто хочет знать, действительно ли чиновники приехали разжаловать Сяна, пусть послушает следующую главу.

Как мы уже говорили, правитель области Сян, услышав о том, что приехали снимать его с должности, поспешно вызвал к себе чиновников, ведающих уголовными делами и налогами.

— Проверьте хорошенько все в ямыне, да повнимательнее, чтобы ничего не пропустить, — распорядился он и, открыв дверь, быстро вышел. В дверях он столкнулся с помощником правителя области, который протянул ему бумагу. Шепнув на ухо Сяну несколько слов, помощник сел в паланкин и уехал, оставив в ямыне посыльного.

Дома Сяна встретили его родные и Бао Вэнь-цин. На их тревожные расспросы он только ответил:

— Ничего особенного, ко мне не имеет никакого отношения. Правитель области Нинго что-то там натворил, и меня посылают снимать его с должности.

Сян отдал распоряжение конюхам и ночью вместе с посланным отправился в область Нинго. Тем временем в ямыне заказывали украшения, шили наряды, готовили кровати с пологами, оклеивали цветной бумагой комнаты для молодоженов, чтобы достойно встретить жениха.

В хлопотах незаметно пролетело несколько дней. А когда Сян вернулся, выбрали счастливый для свадьбы день — тринадцатое число десятой луны.

В назначенный час у ворот ямыня расположился оркестр, и под звуки музыки в дом вошли два распорядителя свадебной церемонии. По их указанию Бао Тин-си, с красным бантом, в красивом шелковом халате и черных сапогах с белыми подошвами, поклонился отцу и отправился на поклон к родителям невесты. Там он был встречен младшим Ваном, одетым по-парадному. Они выпили три чашки чая, после чего Бао Тин-си ввели в комнату для молодых, где он обменялся с невестой: поклоном и вместе с ней выпил свадебного вина. Но об этом мы не будем рассказывать подробно.

На следующий день Бао Тин-си явился на поклон к господину Сяну и его супруге. Та подарила молодоженам украшения и два комплекта одежды. В ямыне устроили пир, который продолжался три дня и три ночи.

Прошел месяц. Младший Ван должен был ехать в столицу сдавать экзамены на чиновника. По случаю отъезда родственника Бао Вэнь-цин устроил проводы. В день отъезда Бао Тин-си отправился провожать своего шурина и вернулся только через день. Так в ямыне для Бао Тин-си началась жизнь привольная, как на облаках.