У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

Боясь допустить какую-нибудь оплошность, Сюй в витиеватых выражениях передал эти слова Чжуану.

— Сейчас нет Конфуция, а к другим идти в ученики я не могу. К тому же главный наставник не раз заведовал экзаменационным двором, и у него не счесть учеников среди ханьлиней. Зачем ему понадобился такой невежда, как я? Нет, не осмелюсь получать от него наставления.

Сюй передал весь разговор главному наставнику, и тому это сильно не понравилось.

Через несколько дней император, восседая на своем троне в непарадном зале, сказал главному наставнику:

— Мы внимательно изучили десять мероприятий, предложенных Чжуан Шао-гуаном, и убедились в его обширных знаниях. Можно ли использовать его на должности советника?

— У Чжуан Шао-гуана незаурядный талант, и на него распространилась милость вашего мудрого указа, что обрадовало как чиновников, так и простой народ. Но Чжуан не держал экзаменов при императорском дворе, и если его возвеличить и дать ему должность советника, равную должности министра, то это нарушит законы, завещанные предками, и будет благоприятствовать всяким случайностям в Поднебесной. Распростершись ниц, я жду вашего мудрого решения.

Сын неба вздохнул и приказал главному наставнику писать указ: «Чжуан Шан-чжи по высочайшему разрешению может вернуться в свои края, при этом ему жалуется из государственной казны пятьсот лянов, разрешается жить на озере Юаньуху, близ Нанкина, чтобы он писал там книги и восхвалял мирное и светлое будущее».

Получив императорский указ, Чжуан Шао-гуан отправился во дворец поблагодарить за милость, а вернувшись, попрощался с Сюем и стал собираться в обратную дорогу. Провожать его пришли многие сановники из дворца. Чжуан со всеми простился, нанял, как и прежде, повозку и выехал на ней из ворот Чжанъи. День был очень холодный. До следующего постоялого двора было еще далеко. Чтобы не остаться без ночлега, Чжуан свернул в сторону на проселочную дорогу. Скоро он подъехал к жилью, где попросил остановиться на ночлег. Это был небольшой крытый соломой домик из одной комнаты, в которой мигал огонек лампы. В дверях стоял старик лет семидесяти. Чжуан Шао-гуан поздоровался с ним и сказал:

— Почтенный старец, я не нашел ночлега и решил переночевать у тебя. Утром я заплачу.

— Уважаемый господин, ведь вы же в дороге, а кто, отправляясь в путь, берет с собой дом? Пожалуйста, оставайтесь. Только у меня всего одна комната, в которой я жил вместе со своей старухой. Нам обоим уже за семьдесят. И вот на мое горе утром она умерла, а у меня нет даже денег на гроб. До сих пор она лежит в комнате. Останетесь ли вы в таком месте? К тому же у вас повозка, а ее ведь внутрь не затащишь.

— Ничего, ничего. Мне надо немного места, чтобы переночевать, а повозка постоит у дома.

— Тогда нам придется лечь на одной кровати.

— Это не имеет значения! — согласился Чжуан и вошел в комнату.

У кана лежало тело старухи. Чжуан расстелил на кане постель и крикнул слуге, чтобы он и возница спали в повозке. Затем он забрался на кан, а старик лег рядом, ближе к стене. Сон не шел, и Чжуан Шао-гуан проворочался чуть ли не до четвертой стражи. Вдруг он заметил, что старуха шевельнулась. Чжуан в испуге подскочил и посмотрел внимательнее. Вот поднялась рука, и Чжуану показалось, что старуха хочет сесть.

— Она ожила! — закричал он и стал будить старика. — Старый, а как крепко спит! — ворчал Чжуан, тщетно расталкивая соседа. Наконец он вгляделся в его лицо и убедился в том, что старик тоже мертв. Тогда Чжуан взглянул на старуху. Она уже сидела, вытянув ноги и устремив бессмысленный взор прямо перед собой.

В ужасе выскочил он из комнаты и приказал вознице подпереть телегой дверь, чтобы не выпустить старуху.

— Правду говорят: «Счастье и несчастье рождаются в мирской суете». Сидел бы я дома, так не пришлось бы мне пережить этот кошмар, — с раскаянием сказал Чжуан, а про себя подумал: «И чего я испугался, жизнь и смерть так обычны. Верно, я еще недалеко ушел в познании долга и церемоний».

Успокоившись, он сел в повозку и дождался рассвета. К утру старуха приняла прежнее положение, и когда Чжуан снова вошел в комнату, оба тела лежали неподвижно.

— Несчастные старики! Хоть я прожил здесь всего одну ночь, но кто, кроме меня, их похоронит? — огорченно сказал Чжуан Шао-гуан и приказал слуге вместе с возницей отправиться на поиски гробовщика. За два гроба было уплачено несколько десятков лянов. Затем Чжуан нанял носильщиков, которые принесли оба гроба и положили в них умерших. Чжуан купил у соседей участок для могил и похоронил стариков. Затем приобрел бумажные деньги, фигурки животных, написал посмертное изречение и, проливая слезы, совершил обряд. Вокруг него собрались жители Тайэрчжуана и превозносили его за доброту.

Простившись с этим местечком, Чжуан Шао-гуан сел в быстроходную лодку и погрузился в чтение. Скоро он доехал до Янчжоу и на один день остановился в городской таможне. На следующее утро он сел в лодку, идущую в Нанкин, как вдруг заметил на берегу более двадцати паланкинов, принадлежащих крупным торговцам солью из уездов, расположенных вдоль реки Хуай. Торговцы поджидали Чжуана, чтобы вручить ему свои визитные карточки. Лодка была очень мала, и Чжуан Шао-гуан смог пригласить только человек десять. Некоторые из приглашенных были одной с ним фамилии и обращались к нему то как к дяде, то как к старшему брату. После обмена поклонами все сели. Среди торговцев оказался и Сяо Бо-цюань, которого усадили вторым. Гости начали расхваливать высокие достоинства хозяина: ведь он был удостоен милости самого монарха, хотя и отказался от предложенной ему должности.

— Я понимаю ваши намерения, — сказал Сяо Бо-цюань. — Вы обладаете большим талантом и хотите занять высокий пост путем экзаменов, а не выдвижением, в котором вы совсем не нуждаетесь. Несомненно, на следующих экзаменах вы будете первым среди всех экзаменующихся. Когда император узнает об этом, он присвоит вам звание первого ученого.

— Откуда вы взяли, что выдвижение не нужно? А что до экзаменов, то на них первое место, безусловно, займете вы, а я буду жить в тиши и ожидать этой приятной вести, — ответил Чжуан.

— Вы посетите здешнее начальство?

— Нет, я мечтаю скорее попасть домой и сейчас уже отплываю.

Но едва ушла восвояси первая группа торговцев, как нагрянула новая партия. Затем явились с поклоном начальник соляной палаты, начальник соляного приказа, правитель Янчжоуской области, начальник уезда Цзяду. Чжуан Шао-гуан потерял терпение и, проводив последних гостей, приказал скорее отплывать. Когда под вечер купцы пришли вручить Чжуан Шао-гуану шестьсот лянов серебра на дорожные расходы, его лодка была уже далеко, и им ничего не оставалось, как отнести серебро домой.