У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Вот и его жилище, — промолвил Чи Хэн-шань.

Они вошли в большие ворота. Привратник доложил о прибывших, и вскоре к ним вышел сам хозяин. Чжуан Шан-чжи, или, как его звали, Чжуан Шао-гуан, принадлежал к древнему роду, члены которого в течение ряда поколений были учеными. В двенадцать лет он уже сочинил стихотворение в семь тысяч знаков, прославившись по всей Поднебесной. Сейчас ему было около сорока лет, и он был очень знаменит. Он не любил гостей и все время сидел дома, писал книги. Но сейчас, услышав имена пришедших, он вышел им навстречу. На голове его красовалась шляпа ученого, а одет он был в синий шелковый халат. Этот необыкновенный человек, с бородой, расчесанной на три пряди, с бледным и несколько желтоватым лицом, почтительно приветствовал гостей и предложил им сесть.

— Брат Шао-цин, мы не виделись несколько лет. Но к всеобщей радости вы обосновались на берегах Циньхуайхэ. Для здешних мест это большая честь. В последнее время вам пришлось поехать по неприятному для вас делу в провинцию Аньхой, но вам удалось быстро вернуться обратно, благополучно отделавшись от навязываемой вам должности.

— Я давно хотел посетить вас, но как раз в это время умер мой старый друг, и я вынужден был на некоторое время уехать. Когда я возвратился, вы уже отбыли в Чжэцзян, — объяснил Шао-цин.

— А вот брат Хэн-шань все время дома, а мы тоже почему-то не встречались с ним, — упрекнул хозяин второго гостя.

— Все эти дни я бегал по делу о храме Тай Бо. Сейчас все несколько уладилось, и я пришел к вам посоветоваться насчет церемоний и музыки. — С этими словами Чи Хэн-шань вытащил из рукава тетрадь и протянул ее Чжуану.

Тот внимательно посмотрел. ее и сказал:

— Я приветствую столь благое дело и постараюсь помочь вам. Сейчас я уезжаю на некоторое время по делам и пробуду в отлучке не менее двух месяцев. Но когда я возвращусь, мы тщательно все обсудим.

— А куда вы опять едете? — спросил Чи Хэн-шань.

— Наместник Чжэцзяна Сюй Му-сюань получил повышение на должность помощника начальника Ведомства церемоний и рекомендовал меня двору. Сейчас мне приказано явиться во дворец. Придется ехать.

— Из этой поездки вам не удастся скоро вернуться, — разочарованно протянул Чи.

.— Успокойтесь, я обязательно приеду. Я не могу не приехать ко дню открытия храма Тай Бо.

— Без вас эта церемония не может состояться. Мы с нетерпением будем ждать вашего скорейшего возвращения, — заметил Шао-цин.

Чи Хэн-шань попросил посмотреть столичный вестник. Слуга принес его, и они прочитали: «По делу о выдвижении талантов сановником Ведомства церемоний Сюем. На основании распоряжения двора пригласить Чжуан Шан-чжи в столицу на аудиенцию. Быть по сему».

— Позвольте откланяться, — промолвили гости, прочитав вестник, — мы придем провожать вас в день отъезда.

— Мы вскоре встретимся, так что не смею утруждать вас.

Гости ушли. Вечером Чжуан Шао-гуан приготовил вина и пошел проститься с женой.

— Ведь ты же никогда не соглашался уезжать, почему же сейчас отправляешься в путь, едва прочитав приказ? — спросила она мужа.

— Мы не отшельники, скрывающиеся среди гор и лесов. Если император приглашает меня, нельзя нарушать этикет, определяющий отношения государя и подданного. Успокойся, я вернусь, и тебе не придется отговаривать меня от должности, как жене Лао Лай-цзы [203] Лао Лай-цзы — ученый, которого пригласил на службу при дворе князь царства Чу. Жена этого ученого посоветовала мужу отказаться от предложения, и тот последовал ее совету. .

На следующий день чиновники интяньского ямыня пришли за Чжуан Шао-гуаном, но он еще раньше в небольшом паланкине в сопровождении слуги и носильщика выехал из ворот Ханьсимынь. Переправившись через Хуанхэ, он нанял повозку и добрался до провинции Шаньдун. В сорока ли от Яньчжоу в местечке Синьцзяи он остановился перекусить и выпить чаю. Было еще светло, и он стал торопить возницу, надеясь проехать еще несколько десятков ли, но владелец постоялого двора стал отговаривать его.

— Уважаемый господин, в последнее время у нас появилось много разбойников. Проезжающие должны засветло останавливаться на ночлег. Вы хоть и небогатый купец, но поостеречься и вам не мешает.

Послушав его, Чжуан Шао-гуан приказал вознице распрягать лошадь. Слуга выбрал комнату и, расстелив постель, принес чаю. Вдруг у ворот раздалось позвякивание колокольчиков. Это подъехал караван, перевозивший в ящиках казенное серебро. В караване было свыше сотни мулов, а сопровождали его только двое. В одном из них по одежде нетрудно было узнать военного. Другой, более пяти чи ростом, обладал совершенно белой бородой. На вид ему можно было дать лет шестьдесят. Голову его украшала войлочная шляпа, широкую грудь обтягивала охотничья куртка с узкими рукавами, у пояса висел арбалет. Обут он был в сапоги из бычьей кожи. Оба приезжих соскочили с лошадей и, с плетями в руках, вошли на постоялый двор.

— Мы везем деньги из провинции Сычуань в столицу. Уже поздно, и мы переночуем здесь, а завтра поутру тронемся в путь. Хорошенько нас обслуживай, — пригрозили они хозяину, который с готовностью поддакивал каждому слову постояльцев.

Военный приказал слугам внести серебро в дом, а мулов привязать к кормушкам, затем он отбросил плеть и вместе со своим компаньоном вошел в комнату, где сидел Чжуан Шао-гуан.

— Вы везете из Сычуани деньги? — спросил Чжуан Шао-гуан после взаимного приветствия. — А это, очевидно, ваш друг. Не решаюсь спросить о вашем драгоценном имени.

— Моя фамилия Сунь, — сказал военный, — и я занимаю должность шоубэя. Это мой друг Сяо Хао-сюань из Чэнду.

В свою очередь, он расспросил Чжуан Шао-гуана об его службе в столице, и тот поведал ему о вызове ко двору.

— Я много слыхал о вас как об известном ученом нашего времени, — произнес Сяо Хао-сюань и польстил Чжуану, — вот уж не думал, что мне удастся так неожиданно встретиться с вами!

Видя гордую осанку и величественные манеры собеседника, изобличавшие в нем незаурядного человека, Чжуан Шао-гуан почувствовал к нему расположение и проговорил:

— Поскольку страна наслаждается длительным миром, местные чиновники за последнее время стали проявлять беспечность и самодовольство, стали бесчинствовать разбойники, а власти и не думают найти выход, чтобы уничтожить бандитов и успокоить народ. Говорят, на дороге много разбойников, так что вам следует остерегаться.

— Не беспокойтесь, — сказал Сяо Хао-сюань, — я могу со ста шагов попасть в цель. Сто выстрелов — сто попаданий. Пусть они только появятся! Все, кто осмелится напасть, навсегда останутся лежать. Ни один не уйдет живым!

— Если вы не верите в искусство моего друга, можно вам показать, — добавил Сунь.