У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Господин, как по-вашему, что значит выражение «бараньи финики»?

— Я думаю, что это бараньи семенники! Ведь еще в пословице говорится: «Баран боится за свои семенники, а не за жизнь». Вот почему Цзэн-цзы и не ел эти «финики».

— Древние иногда неверно толковали классиков, поэтому ваше замечание не совсем правильно.

Тут в комнату вошли Чи Хэн-шань, Ма Чунь-шан, Цюй Шэнь-фу, Сяо Бо-цюань, Цзи Вэй-сяо и Юй Хэ-шэн. Они поклонились хозяину и сели.

— Ваш младший брат долгое время не выходил из дома и поэтому был лишен возможности слушать ваши наставления, — обратился хозяин к гостям. — Какая радость, что сегодня вы все вместе посетили меня! А как фамилия этих двух господ? — спросил он о Юэ и Сяо, и те назвали себя.

— Что-то не видно Лань-цзяна! — сказал Шао-цин.

— Он опять на улице Трех Гор торгует платками, — ответил Цюй Шэнь-фу.

Слуга принес чай.

— Это не пойдет! — возразил Цзи Вэй-сяо. — Мы пришли пить вино.

— Ну, конечно, конечно, — согласился Шао-цин. — А пока мы потолкуем.

Но тут Чи Хэн-шань перебил его:

— Недавно я получил от вас в подарок «Толкование на Книгу Песен» и, прочтя его, проникся к вам большим уважением. Однако вы даете лишь общий смысл, а мне хотелось бы знать подробности.

— Вы имеете в виду выбор темы для стихотворения? — спросил Сяо Бо-цюань.

— Я думаю, что подробности можно найти в полном собрании классических книг, составленном в эру правления Юн-лэ, — вставил господин Ма.

— Послушаем пока Шао-цина, — предложил Чи Хэн-шань.

— Давая толкование на классические книги, философ Чжу Си создал самостоятельную школу, но помимо Чжу Си надо интересоваться также и рассуждениями других конфуцианцев. Но в наше время не считаются с ними и полагаются только на комментарии Чжу Си. В этом проявляется невежество людей. Разумеется, Чжу Си здесь ни при чем. Я просматривал сочинения многих ученых и по некоторым вопросам имею свое мнение, которое и хотел бы сообщить вам. Вот, к примеру, в стихотворении «Южный ветер» [198] «Южный ветер» — название стихотворения из Книги Песен (раздел «Песни царства Вэй»), говорится о матери семерых детей, которая думает снова выйти замуж. У меня это вызывает сомнение. Ведь в древности выходили замуж в двадцать лет. Когда вырос седьмой ребенок, матери было более пятидесяти лет. Разве в таком возрасте она может думать о замужестве? Мне кажется, слова «не находила себе места в доме» выражают ее беспокойство в связи с тем, что в доме нет одежды и пищи. Поэтому-то она и подняла такой шум, в результате чего семь сыновей признали свою вину. Кстати, раньше это место никогда так не толковали.

— Вы рассуждаете резонно, — кивнул головой Чи Хэн-шань.

— Или стихотворение Книги Песен, начинающееся со слов: «Жена сказала: петух пропел» [199] Стихотворение из Книги Песен, в котором говорится о добродетельной и любящей жене. . Как вы думаете, в чем достоинство этой женщины? — спросил Шао-цин.

— Это из «Песен царства Чжэн». Можно только сказать, что она не была развратной. Разве есть другое толкование? — ответил господин Ма.

— Может быть, и так, но это не передает полностью глубокого смысла всего этого раздела, — вставил Чи Хэн-шань.

— Едва ли это так, — заявил Шао-цин. — Если ученый муж твердо решил добиться карьеры чиновника, ему прежде всего нужна надменная жена. Но если эта женщина мечтала стать высокопоставленной дамой, но так и не добилась своего, она становится раздражительной и поднимает скандалы. Супруги, о которых говорится в этом разделе, далеки от мысли о славе и знатности. Они играют на лютне, пьют вино, радуются жизни и довольны своей судьбой. Только таких людей можно назвать благородными, совершенствующими себя и укрепляющими семью. Они превосходят всех живших после трех династий [200] Имеются в виду древние эпохи Ся, Шан и Чжоу. . Между прочим, об этом тоже никто не говорил раньше.

— Прекрасная мысль! — воскликнул Цюй Шэнь-фу.

— По-моему, в стихах о Чжэнь и Вэй [201] Чжэнь и Вэй — реки провинции Хэнань, воспетые в разделе «Песни царства Чжэн» Книги Песен. также говорится о супружеской паре, совершающей путешествие. Обоим совершенно чужды низменные чувства, — продолжал Ду Шао-цин.

— Не удивительно, что старший брат недавно тоже веселился с супругой в Чарующем парке! Вероятно, в этой прогулке и проявилась ваша утонченная любовь к лютне, вину и цветам! — заметил Цзи Вэй-сяо.

Все весело расхохотались.

— Слушаешь тонкие рассуждения Шао-цина, и кажется, будто вкушаешь амброзию, — сказал Чи Хэн-шань.

— А вот и сама амброзия! — вскричал Юй Хэ-шэн при виде слуги, несущего вино.

На столе мигом появились закуски и вино, и все быстро разместились за столом.

— Брат Шао-цин! — обратился к хозяину Цзи Вэй-сяо. Он уже выпил несколько чашечек вина и успел захмелеть. — Ты самый утонченный человек во всем мире. Но, по-моему, целыми днями смотреть на цветы и пить вино с супругой, которой уже за тридцать, довольно скучно. Ты обладаешь таким талантом, живешь в таком прекрасном месте… Почему бы тебе не завести красивую, талантливую и ласковую наложницу? У тебя будет не жизнь, а одно удовольствие.

— Брат Вэй! Ты разве не помнишь, что сказал Янь-цзы? [202] Янь-цзы (или Янь Ин) — сановник эпохи Весны и Осени, отличавшийся высокой нравственностью. «Хотя сегодня она стара и безобразна, но для меня она, как и раньше, молода и прекрасна». Кроме того, я считаю, что брать наложницу — это самое большое нарушение законов неба. Если в Поднебесной люди станут заводить себе по нескольку жен, то, значит, будут и такие люди, кому жен совсем не достанется. Я бы для двора установил такой закон: наложницу разрешается брать только тогда, когда в сорок лет не имеешь сына. А если и у нее не будет сына, то разрешается жениться еще раз. Может быть, тогда в Поднебесной стало бы меньше людей, не имеющих жен. К тому же такой закон укрепил бы мораль.

— Великолепное рассуждение об упорядочении изящных шалостей! — похвалил Сяо Бо-цюань.

— Да! — вздохнул Чи Хэн-шань. — Если бы так поступали все власть имущие, то в Поднебесной наступило бы великое спокойствие!

Вино было выпито, и гости, весело смеясь, ушли.

Через несколько дней к Ду Шао-цину пришел Чи Хэн-шань.

— Дело с храмом Тай Бо уже налажено, — сказал он хозяину дома. — Я кое-что обдумал насчет церемоний и музыки и вот пришел к вам посоветоваться.

— Пожалуй, нужно обратиться еще к одному человеку, — промолвил Шао-цин, просматривая записи Чи Хэн-шаня.

— К кому же?

— К господину Чжуан Шао-гуану.

— Он на днях возвратился из Чжэцзяна.

— Пожалуй, сегодня мы и навестим его.

Недолго думая они сели в лодку и направились к мосту Бэймыньцяо. Там они сошли на берег и очутились перед домом, выходящим своим фасадом на юг.