У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

Посланец поздравил Ду Шао-цина с радостным событием, а уездный гонец протянул ему бумагу. Послание было уже распечатано, и, развернув его, Ду Шао-цин прочел: «Докладная наместника провинции Ли по делу о выдвижении достойных и талантливых людей. На основании высочайшего указа о выявлении талантливых ученых в Поднебесной, мы обнаружили, что в уезде Тяньчан живет ученый муж Ду И, который отличается примерным поведением и изысканностью литературного слога. В связи с этим приказываем инспектору школ в уезде Тяньчан пригласить сего мужа в управление провинции для испытания, представления ко двору и использования на службе. Принять к немедленному исполнению».

— Господин Ли — ученик моего отца, — проговорил Ду Шао-цин, — и мой названый дядя, вот он и выдвигает меня. Разве я достоин такой чести? Однако поскольку он так добр ко мне, я должен немедленно явиться в управление и поблагодарить его.

Ду Шао-цин угостил посланца и подарил ему несколько лянов серебра. Гонцу он тоже дал два ляна на дорогу, и те уехали. Начались сборы в дорогу. Денег не было, пришлось заложить золотую чашу за тридцать лянов. Ду Шао-цин взял с собой слугу и отправился по реке в Аньцин.

Там он узнал, что господин Ли уехал по служебным делам и вернется только через несколько дней. Пришлось ждать. Наконец он приехал. Ду Шао-цин отправил к нему свою карточку и был приглашен в кабинет.

Они раскланялись, Ду Шао-цин осведомился о здоровье хозяина и сел на предложенное ему место.

— С тех пор как почил уважаемый учитель, я часто вспоминаю о своих названых братьях. Я давно слышал о ваших удивительных талантах, и вот, когда двор, подражая древним, решил провести отбор выдающихся людей на государственную службу, я подумал, что вы должны воспользоваться этим случаем и ни в коем случае не отказываться.

— У меня небольшой талант и ограниченные знания, — возразил Ду Шао-цин. — Вы ошибаетесь во мне. Боюсь, что не оправдаю вашего доверия.

— К чему скромничать? Я запросил на вас рекомендации от областного и уездного начальства.

— Я чувствую ваше расположение, но дело в том, что у меня нрав серны, которая привыкла к диким пастбищам. Кроме того, в последнее время я часто болею. Лучше найдите кого-нибудь другого.

— Представители вашего рода всегда были на государственной службе. Как же вы можете отказываться от должности? Мой выбор безошибочен, я хочу выдвинуть только вас.

Ду Шао-цин не посмел больше перечить. Господин Ли оставил его у себя на ночь. Он показал гостю множество стихов и попросил сделать свои замечания. На следующий день Ду Шао-цин простился и уехал. Денег осталось совсем мало: у господина Ли он пробыл больше, чем предполагал, а в ямыне пришлось издержаться на подарки чиновникам, которые спешили поздравить его с радостным событием. Поэтому, когда лодочник запросил три ляна, Ду Шао-цину пришлось пообещать ему заплатить на месте в Нанкине. Всю дорогу дул встречный ветер, и только на пятые сутки они добрались до Уху. Дальше из-за непогоды лодка идти не могла, и лодочник потребовал денег на рис. Ду Шао-цин приказал слуге выдать деньги, но у того осталось всего пять цяней.

Тогда Ду Шао-цин решил заложить свою одежду. Опечаленный, он сошел на берег и неподалеку увидел храм Цзисянсы, около которого стояла чайная. Ду Шао-цин зашел туда, чтобы выпить чая. Но в животе было пусто, и Ду Шао-цину пришлось заказать три лепешки. На еду пошло шесть цяней, и выйти из чайной он уже не мог. Вдруг он заметил проходящего мимо чайной даоса. Тот случайно взглянул на него и поспешно подошел к его столу.

— Господин Ду, как вы здесь очутились?

— А, брат Лай Ся, — улыбнулся тот, — садитесь, выпейте чаю.

— Младший господин, почему вы один в таком месте?

— А вы как сюда попали?

— После того как я был у вас на новоселье, начальник уезда Уху, господин Чжан, пригласил меня написать стихи, и вот я здесь. Я остановился в храме Шичжоутин. Оттуда открывается великолепный вид на реку… не посетите ли вы мое ничтожное жилище?

— А я ездил в Аньцин к приятелю и проездом очутился в этих местах. Ветер, видите ли, встречный, пришлось задержаться. Пожалуй, я навещу ваше пристанище.

Лай Ся расплатился за чай, и они отправились в храм. Навстречу им вышел даос и спросил, откуда к ним пожаловал уважаемый гость. Лай ответил:

— Это младший господин Ду, сын тяньчанского чжуанюаня Ду.

Даос с почтением пригласил гостя отведать чаю. На стене Ду Шао-цин заметил лист бумаги со стихотворением «Воспоминание о старине». Стихи были написаны в храме Шичжоутин в подражание древним. Сверху виднелась надпись: «Исправлено братом Ся-ши». Снизу было выведено: «Набросок Вэй Чаня по прозвищу Сы-сюань из Яньли».

— О! Да это стихи чучжоуского господина Вэя из Уичжэня. Где он сейчас?

— Он наверху, — ответил даос.

— Пойдемте к нему, — обратился Ду к Лаю, и они поднялись на второй этаж.

— Господин Вэй Четвертый, к вам господин Ду из Тяньчана! — крикнул даос.

— Который? — послышался вопрос, и спрашивавший вышел поглядеть на гостей.

— Дядя! Это ваш племянник! — вскричал Шао-цин.

— А, это ты, Шао-цин. А я-то гадал, кто это может быть? — захохотал господин Вэй, поглаживая рукой свою бороду. — Как это тебя занесло сюда, в захолустье? Ну, садись, садись, а я пока вскипячу чай, и мы потолкуем. Откуда явился?

Ду Шао-цин в нескольких словах рассказал ему о вызове господина Ли и прибавил:

— Ваш племянник в дороге сильно издержался, и на сегодня у меня всего пять цяней. Пришлось только что пить чай на деньги господина Лая, а на лодку и еду совсем ничего не осталось.

— Вот это здорово! — расхохотался Вэй. — Значит, покровитель вконец обанкротился? Ну, ничего, личность ты выдающаяся, и беспокоиться тебе незачем. Пока живи у меня и пей винцо. У меня был один ученик из Уху. Третьего дня он выдержал экзамен на сюцая, я поздравил его, а он в знак благодарности прислал мне двадцать четыре ляна серебра. Так что живи здесь, пока ветер не переменится! Уж тебе я лянов десять уступлю!

Все трое сели за стол и принялись пить вино. После полудня они заметили, что лодки на реке закачались, а флюгера на мачтах стали медленно поворачиваться.

— Ну вот, ветер и изменился! — заметил господин Вэй.

Все подошли к окну. Солнце закатывалось, его последние лучи окрасили в алый цвет верхушки лодочных мачт.

— Погода прояснилась, и северо-восточный ветер стих, — подтвердил Шао-цин. — Мне пора прощаться и идти в свою лодку.

Господин Вэй дал Шао-цину десять лянов и вместе с Лаем проводил племянника на лодку. Лай Ся попросил передать поклон всем нанкинским приятелям. Наконец они простились, и господин Вэй с даосом вернулись на берег.

Шао-цин уснул. К пятой страже подул юго-западный ветерок. Лодочник поставил парус и благодаря попутному ветру уже через несколько часов причалил к Байхэкоу. Шао-цин расплатился с лодочником, переправил на берег вещи и в паланкине отправился домой. Он рассказал жене о том, как обанкротился в дороге, и она от всей души смеялась над этим происшествием.