У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Наш господин Ма как-то играл с начальником соляного приказа в Янчжоу. На кон ставили сразу по сто десять лянов. И представьте, господин Ма выиграл более двух тысяч лянов!

— Еще бы, он самый известный игрок Поднебесной, — заметил молодой человек, одетый в халат цвета яшмы. — Лишь господин Бянь может противостоять ему, если получит вперед две пешки, а чтобы научиться играть так, как играет господин Бянь, надо немало потрудиться!

Ван Тай робко приблизился, чтобы украдкой поглядеть на игру. Увидев, в каком он рубище, слуга оттолкнул его и не разрешил даже приблизиться.

— А ты что, тоже кое-что смыслишь в игре? — спросил человек, занимающий место хозяина.

— Немного смыслю, — проговорил Ван Тай и, взглянув на играющих, рассмеялся.

— Ты что ухмыляешься? Может быть, думаешь нас переиграть? — спросил тот, которого звали Ма.

— Могу попробовать, — согласился Ван Тай.

— Кто ты такой, что собираешься играть с самим господином Ма?! — воскликнул хозяин.

— Если он такой храбрый, пусть сядет в лужу!

— Пусть узнает, что значит вмешиваться в господскую игру! — сказал господин Бянь.

Ван Тай не стал отказываться. Он поставил пешку и предложил Ма начать. Всем показалось это очень смешным. Сделав несколько ходов, Ма почувствовал, что его противник — игрок необычный. А когда половина доски оказалась заставленной фигурами, господин Ма поднялся и воскликнул:

— Я проиграл половину пешек!

Окружающие не могли прийти в себя от изумления.

— Судя по обстановке, господин Ма, кажется, потерпел небольшое поражение, — произнес наконец Бянь.

Удивлению господ не было границ, и они потащили Ван Тая к себе пить вино.

— Разве есть в Поднебесной удовольствие более приятное, чем сразить паршивенького игрока! Я разбил неудачливого партнера и весьма этому рад. Зачем мне еще вино? — расхохотался Ван Тай и ушел, даже не оглянувшись.

Был еще один владелец чайной Гай Куань, который некогда владел ломбардом. Ему едва минуло двадцать лет, а у него уже водились деньги, и он открыл ломбард. У него был участок земли и заливной луг. Родня Гай Куаня считалась зажиточной, но он не любил родственников за грубые манеры и предпочитал каждый день сидеть в своем кабинете, читать книги или писать стихи. Кроме того, Гай Куань любил живопись и со временем стал превосходно рисовать. К нему зачастили поэты и художники. Хотя их стихи и картины были значительно хуже, чем у него, он, почитая превыше всего на свете талант, оставлял их у себя, потчевал вином и угощениями, разговаривал с ними и смеялся. Если у них не было денег для каких-нибудь важных дел, вроде обряда, совершеннолетия, свадьбы, похорон или жертвоприношения, они всегда обращались к нему, и он не отказывал им, пусть это было несколько десятков или даже сотен лянов.

Приказчики, видя необычайную щедрость своего хозяина, втихомолку называли его дурнем. Они стали обманывать его и в конце концов разорили. А тут еще за последние годы участились наводнения. Из-за этого его земля приносила одни убытки. Нашлись дельцы, которые посоветовали ему продать участок. Покупатель заявил, что земля истощилась и будет давать скудный урожай. Участок стоил не менее тысячи лянов, а покупатель дал за него всего шестьсот. Но делать было нечего, и Гай Куань продал землю. Полученное серебро он не сумел использовать с прибылью и день за днем отвешивал его для ежедневных расходов. Через некоторое время деньги иссякли. Пришлось Гай Куаню жить на доход, который давал заливной луг.

Но судьба у него была несчастливая: по вине бессовестных слуг на заливном лугу несколько раз вспыхивал пожар, и десятки тысяч даней сухого тростника сгорело дотла. Головешки, оставшиеся от пожара, имели причудливый вид и походили на камни с озера Тайху. Когда слуги показали их хозяину, они ему очень понравились, и он перенес их в дом.

— Их нельзя оставлять. Они принесут несчастье! — советовали ему домашние, но он не поверил и оставил их в своем кабинете. Когда не стало и заливного луга, слуги покинули его.

Через полгода ему пришлось так туго, что он продал свой большой дом и, чтобы не умереть с голоду, переехал в хижину. А еще через полгода, похоронив свою жену, продал и эту хижину, а сам с сыном и дочерью снял две комнаты в глухом переулке и открыл там чайную. В одной комнате он поместил детей, а другую приспособил для посетителей. Поставил в ней несколько столов, у задней стены — плиту, а справа сколотил стойку, за которой поместил два жбана, наполненных дождевой водой.

Едва начинало светать, как он вставал, сам разводил огонь, разогревал на плите воду и, усевшись за стойку, принимался читать стихи или рисовать. На стойке красовалась ваза, в которой всегда стояли свежие цветы, а рядом с вазой громоздилась огромная стопка древних книг. Все вещи в доме были проданы, и только с этими любимыми книгами он не соглашался расстаться. Когда кто-нибудь приходил и усаживался за стол, он откладывал книгу и подносил гостю чайник и чашку. Прибыль от чайной была очень незначительна. На каждом чайнике он зарабатывал всего один цянь, а так как в день посетители выпивали не более шестидесяти чайников, то получалось, что Гай Куань зарабатывал всего шестьдесят монет, а то и меньше. Этого едва хватало на дрова и рис.

Однажды, когда Гай Куань, по обыкновению, сидел за своей стойкой, к нему пришел потолковать сосед. Заметив, что Гай Куань все еще носит летнюю холщовую одежду, несмотря на то что наступила десятая луна, старик сказал:

— Жизнь у вас очень тяжелая. А бывало, сколько людей пользовались вашей добротой! Но теперь никто и не заглянет. У вас ведь есть родственники, и дела у них идут хорошо. Почему бы вам не посоветоваться с ними? Заняли бы побольше денег и открыли крупное предприятие.

— Уважаемый господин! — ответил хозяин чайной. — Ведь не зря говорят: «Друзей выбирают — смотрят, богат ты иль беден. Знакомясь с тобой — глядят, высоко стоишь или низко». Когда я был богат, хорошо одет и имел много слуг, я был по душе моим родственникам. Но сейчас, когда я дошел до такой бедности, я не пойду к ним, даже если они и не отвергнут меня. Мне самому будет у них не по себе. А те, кто, как вы говорите, пользовались моей добротой, сами бедняки. Откуда им взять деньги, чтобы вернуть мне долги! Они сейчас там, где есть деньги. Разве они придут ко мне! А если я сам навещу их, то это только вызовет их гнев. Какой же смысл говорить об этом!

Видя печаль Гай Куаня, сосед попытался развлечь его:

— Уважаемый господин, в вашей чайной — как в пустыне. Очевидно, никто сегодня не придет. Пойдемте за Южные ворота, прогуляемся, благо погода хорошая.

— Что может быть лучше! Но кто будет заказывать угощение?

— Не беспокойтесь, у меня есть несколько фыней серебра, и мы на них что-нибудь купим.