У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Откуда тебе, молокососу, знать! Тогда тебя еще и на свете не было! Сначала учитель Чжоу преподавал в городе, в семьях различных чиновников, а потом поселился в деревне. Ты только пошел в школу, а я уже получил степень сюцая; поэтому ты ничего и не знаешь. Учитель очень любил меня, а про мои сочинения говорил, что в них виден талант, только написаны они не по правилам. Экзаменатор Фань сейчас дал такую же оценку. Ясно, что так же можно оценить и все мои прежние сочинения. Подумай, что стоило, например, экзаменатору дать мне третью категорию? Однако, если бы он это сделал, он не мог бы встретиться со мной и поучать меня. Поэтому он нарочно поместил меня в четвертую категорию, чтобы в присутствии всех дать оценку моему сочинению и упомянуть об учителе Чжоу. Это не более, как явное заискивание перед нашим наставником. Из-за этого он и тебя выдвинул на первое место. Мы, ученые, должны разбираться в подоплеке человеческих поступков, нам ничем нельзя пренебрегать.

Так, болтая, они дошли до дома. На следующий день, проводив экзаменатора, они наняли повозку и отправились в деревню Сюэцзяцзи Вэньшанского уезда. Отец Сюнь Мэя, старый Сюнь, уже давно умер, и у юноши оставалась лишь мать. Она приняла его с большой радостью.

— С тех пор, как умер твой отец, тяжело нам живется. Землю мы мало-помалу всю продали. Но ты получил ученую степень сюцая и можешь теперь учительствовать.

Пришел поздравить Сюнь Мэя и Шэнь Сян-фу; он был уже совсем дряхлый и ходил с посохом. Договорившись с Третьим Мэем, он сложился с другими жителями деревни, преподнес юноше около тридцати связок монет и поздравил его с успехом на экзаменах. В честь гостей семья Сюней устроила угощение в храме богини Гуань Инь.

На следующее утро первыми в храм пришли Мэй Цзю и Сюнь Мэй. Они поклонились Будде и раскланялись с монахом, встретившим их.

— Поздравляю вас, молодой господин Сюнь, — проговорил монах, — вы добились шляпы ученого мужа и не обманули надежд покойного господина Сюня. Ваш отец всю жизнь творил добро во имя Будды. Ваш успех — это воздаяния за его добрые дела. Вы учились здесь совсем маленьким, и на голове у вас еще торчали завязанные рожками пучки волос. А вот посмотрите, — обратился он к обоим, — это таблица в честь уважаемого господина Чжоу!

На жертвенном столе стояли курильница, подсвечник и табличка, на которой золотыми знаками было выведено: «Таблица долголетия в честь Гуандунского инспектора образования, а ныне помощника ректора Государственного училища господина Чжоу, имеющего ученую степень цзиньши». Слева более мелким почерком было начертано: «Имя Цзинь, официальное имя Куй-сюань». Справа, тоже мелким почерком, значилось: «Поставлено монахом храма богини Гуань Инь в деревне Сюэцзяцзи».

Мэй Цзю и Сюнь Мэй сделали несколько почтительных поклонов перед табличкой учителя, а затем вместе с монахом направились в заднюю комнату, в которой господин Чжоу когда-то проводил занятия. Через раскрытые двери виднелась речка. С ближнего берега она обмелела еще больше, зато у противоположного стала глубже. Комната, в которой они занимались раньше, была перегорожена тростниковыми циновками на три части и уже не служила школой. На дверях левой комнатушки была наклеена надпись: «Известный гадатель Чэнь Хэ-фу из Цзянси». Ученого не было дома, и дверь оказалась закрытой. Только в средней комнате на стене висело изречение, написанное самим господином Чжоу. На красной, выцветшей от времени бумаге еще можно было разобрать: «Совершенствуйся в ожидании благоприятного случая; блюди себя и изучай природу вещей».

— Ведь это изречение написано самим господином Чжоу; ему здесь не место, — сказал Мэй Цзю монаху, — спрысни его водой, чтобы отделить от стены, а потом наклей на бумагу и сохрани.

Монах последовал его совету и снял изречение. К тому времени подошел Шэнь Сян-фу и другие гости. Пир продолжался весь день.

С десяток связок чохов было потрачено на выкуп вещей из ломбарда, на покупку нескольких даней риса, а остальные деньги спрятали до следующего года для поездки на провинциальные экзамены. Недаром говорят, что таланты выходят из молодых. На экзаменах Сюнь Мэй снова занял первое место и, получив в административной палате полагающиеся ему одежду, кое-какую утварь, регалии и деньги на дорогу, немедленно направился в столицу. На столичных экзаменах в числе первых трех отличившихся он был удостоен звания цзиньши.

По обычаям династии Мин, каждый получивший степень цзиньши устраивал прием, на который с поклоном приходили мелкие служащие. На одном из таких приемов Сюню доложили о прибытии гостя и передали его визитную карточку: «Бьет челом господин Ван, однокашник и земляк». Цзиньши Сюнь вышел навстречу гостю. Ван Хуэй, с седой бородой и белыми волосами, войдя в дверь, взял Сюня за руку и проговорил:

— Старший брат, мы с вами не обычные братья по экзаменам, мы связаны самим небом.

Оба поклонились друг другу, как равные, сели и завели разговор о том сне, который видел Ван много лет назад.

— Мы оба представлены к ученой степени небом, и если в будущем нам придется вместе служить, то мы должны сотрудничать друг с другом, — сказал Ван Хуэй.

Сюнь Мэй в детстве слышал разговоры об этом сне, но уже забыл о них. Когда же гость заговорил, в памяти у него всплыло все снова.

— Я слишком молод и почитаю за счастье следовать за уважаемым господином. К тому же мы земляки. Во всех делах надеюсь пользоваться вашими указаниями.

— Вы сами сняли этот дом? — спросил Ван.

— Да, — ответил Сюнь.

— Он слишком тесен и расположен далеко от дворца. Жить здесь неудобно. Не скрою, в столице я приобрел себе дом, в котором для вас всегда найдется чашка риса. Переезжайте ко мне, там вам будет удобнее готовиться к экзаменам при дворе.

Поговорили еще немного, и гость ушел, а на следующий день послал своих слуг перенести вещи Сюнь Мэя к себе, в переулок Клейкого Риса.

На императорских экзаменах Сюнь Мэй занял второе место, а Ван Хуэй — третье; их назначили начальниками отделов в Ведомстве работ, а по истечении положенного срока службы — помощниками начальника Управления.

Однажды они сидели дома и отдыхали от дел. Слуга подал красную визитную карточку, на которой было написано: «Позднорожденный Чэнь Ли бьет челом». К карточке прилагалась записка: «Известный гадатель Чэнь Ли, второе имя Хэ-фу, из уезда Наньчан провинции Цзянси. В свое время совершенствовался в магии в храме богини Гуань Инь деревни Сюэцзяцзи Вэньшанского уезда».

— Вы его знаете? — спросил Ван.

— Знаю. Он прекрасно гадал. Почему бы не пригласить его? Пусть предскажет нам будущее, — предложил Сюнь Мэй и велел слуге просить гостя.

Чэнь Ли вошел и изогнулся в почтительном поклоне. Это был мужчина лет за пятьдесят с проседью в бороде и усах, в шляпе, по форме напоминающей черепицу на крыше, и шелковом халате прямого покроя, перехваченном кушаком.