У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

«Этот Ма Чунь-шан, вероятно, сам отобрал лучшие сочинения. Почему бы мне не нанести ему визит?» — подумал Цюй.

Он быстро возвратился домой, переоделся, приготовил визитную карточку от имени «Собрата по учению» и отправился с ней в книжную лавку.

— Здесь живет господин Ма? — спросил он.

— Он наверху, — ответил хозяин и крикнул: — Господин Ма, к вам гости.

— Сейчас, — откликнулся голос сверху, и вскоре господин Ма, облаченный в синий халат и черные сапоги на белой подошве, с квадратной шляпой на голове, спустился вниз.

Он был ростом в восемь чи [124] Чи — китайская мера длины, равная 0,32 м. и выглядел весьма внушительно. На его темном лице кустились реденькие усы. Господин Ма раскланялся с гостем и предложил ему сесть.

— Давно мечтал познакомиться с вами, — проговорил Ма, взглянув на визитную карточку. — Ваше уважаемое имя я встречал в мире поэзии.

— Вы большой специалист по отбору сочинений, и я преисполнен к вам почтения. Простите меня за то, что запоздал с визитом, — сказал Цюй.

Принесли чай.

— Вы сдавали экзамены в Чучжоу? — спросил Цюй. — Очевидно, вы имеете высокую ученую степень?

— Уже двадцать четыре года я хожу в чине сюцая-стипендиата. Под благосклонным оком экзаменаторов я раз семь занимал первые места, но дальнейшая судьба сложилась для меня неблагоприятно. Обидно признаться, но это так.

— Не сомневаюсь, что наступит благоприятный момент, и на предстоящих экзаменах вы займете первое место.

Они поговорили еще немного, и Цюй откланялся.

Прощаясь с гостем, господин Ма запомнил его адрес, чтобы на следующий день нанести ответный визит.

Возвратясь домой, Цюй предупредил жену:

— Завтра к нам придет господин Ма Второй. Он специалист по сочинениям: надо его угостить.

Жена обрадовалась и захлопотала. На другой день господин Ма облачился в парадный костюм, написал визитную карточку и явился к Цюю.

— Мы давно уже связаны духовной дружбой и, значит, наше знакомство отнюдь не случайно, — сказал Цюй, встречая гостя. — Я счастлив, что вы почтили меня своим визитом. Прошу вас, располагайтесь поудобнее. Не побрезгуйте моим скромным угощением.

Такая радушная встреча пришлась по душе господину Ма.

— Скажите, какие сочинения вы находите наиболее достойными внимания? — завел разговор хозяин.

— Главное — это правила их построения. Может меняться стиль сочинения, но правила построения незыблемы. Так, были изменения в годы Хун-у и Юн-лэ, потом в годы Чэн-хуа и Хун-чжи. Однако пристальное изучение показало, что правила построения остались теми же. В основном, в сочинениях не может быть духа комментаторства, особенно духа поэзии, ибо если от комментаторства страдает красота формы, то поэтический дух искажает слог, свойственный мудрецам. Вот почему надо больше всего остерегаться поэзии.

— Это касается самих сочинений. А как вы их правите?

— Исходя из тех же самых соображений, в них не должно быть поэтического духа. Часто, просматривая поправки, сделанные прошлыми поколениями, я нахожу в них слова о «ветре, цветах, снеге или луне». Когда все это видят ученые последующих эпох, они устремляются по дороге стихов и песен, а это уже нарушение принципов. Правильно в старину говорили: «Мысль в сочинениях должна быть чиста, словно глаз человека». Если глаз не терпит даже пылинки, то разве в нем могут застрять золото и яшма? Поэтому при правке сочинений я всегда прибегаю к отточенным фразам из «Беседы философа Чжу» и «Рассуждений о Четверокнижье» [125] «Беседы философа Чжу» — изречения сунского философа Чжу Си, отобранные сунским литературоведом Ли Цзин-дэ. «Рассуждения о Четверокнижье» — толкование философом Чжу Си книг древних философов. . Чтобы исправить одну фразу, мне приходится сидеть едва ли не целую ночь: кое-как я писать не люблю. Ведь критика полезна лишь тогда, когда читатель из одного сочинения познает принципы десятка других. Закончив отбор сочинений, я преподнесу их вам на тщательную проверку.

Пока они разговаривали, принесли яства домашнего приготовления: вареную утку, жареную курицу, рыбу и большую миску с разваренной свининой. Господин Ма, который очень любил поесть, взялся за палочки и проговорил:

— Мы с вами друзья, и нам нечего церемониться. Рыбу я пока отложу, а вот мяса отведаю.

Он моментально опустошил четыре чашки риса и большую миску со свининой. Когда об этом узнали на кухне, вынесли еще одну чашку с бульоном, которую гость тоже не замедлил очистить. После еды занялись чаем. Зашел непринужденный разговор.

— При таком благородном происхождении и большом таланте, вам давно бы следовало получить высокую ученую степень. Почему вы томитесь здесь? — попивая чай, заметил господин Ма.

— Мой отец рано умер, и я вынужден был заниматься домашними делами под началом деда. Поэтому я и не мог посвятить себя сочинениям, — ответил Цюй.

— О, вы совершили ошибку. Не только в древности, но и сейчас следует заниматься сочинениями. Например, в эпоху Весны и Осени, при жизни Конфуция, чиновников выдвигали за их слова и дела. Поэтому-то Конфуций и говорил: «Словами меньше подавайте поводов к порицанию, поступками — поводов к раскаянию». Таков был путь Конфуция. В эпоху Борющихся Царств чиновниками делались проповедники, поэтому Мын-цзы [126] Мын-цзы — знаменитый философ, последователь Конфуция (372–289 гг. до н. э.). ездил поучать в Ци и Лян [127] Государства Ци и Лян существовали в эпоху Борющихся Царств. . Таков путь чиновника по учению Мын-цзы. В эпоху Хань на экзаменах ценились прямота и честность, поэтому Гунсунь Лун и Дун Чжун-шу [128] Гунсунь Лун и Дун Чжун-шу — известные ученые эпохи Хань. поднимали на щит именно эти добродетели. Таковы были тогда понятия о сочинениях, открывающих путь к карьере.

Во времена династии Тан чиновниками становились те, кто писал стихи и оды. Стоило только заикнуться о Конфуции и Мын-цзы, чтобы потерять всякую надежду получить должность. Поэтому люди в династию Тан могли писать стихи и только с их помощью делали карьеру. Позднее при Сунах дело пошло на лад: чиновниками стали назначать последователей учения о морали [129] Учение о морали — идеалистическое учение о нормах поведения человека, получившее развитие в работах философа Чжу Си. . Поэтому оба Чэна [130] Имеются в виду философы Чэн Хао (1032–1085) и Чэн И (1033–1107). и Чжу Си проповедовали это учение. Все это и наложило отпечаток на сунские сочинения. Но самый лучший метод — отбор в чиновники по сочинениям — был введен только при нашей династии. Если бы сейчас жили старые учителя, то и им пришлось бы изучать сочинения и писать их на экзаменах. Они бы перестали говорить: «Словами меньше подавайте поводов к порицанию, поступками — поводов к раскаянию». Разве можно сейчас сделаться чиновником, следуя этим словам? Нет, учение Конфуция в наше время уже не годится.