У Цзин-цзы - Неофициальная история конфуцианцев

— Видел.

— Куда ты их дел?

— После полудня взял их и проиграл. Осталось в кошельке монет десять; я их отложил, чтоб купить водки.

— Удивительно! Как ты мог взять без спросу и проиграть чужие деньги?

— Ах, дядюшка. Вы и я — один человек. Ведь вы сами говорили: «Ваше — это мое, а мое — это ваше». Зачем же нам делиться? — сказал Лао-лю и, съежившись, выскочил за дверь.

От ярости глаза у Цюань У-юна чуть не вылезли из орбит; но что он мог сказать, когда ему отплатили его же монетой? С этого времени между ним и Ян Чжи-чжуном пошли нелады. Цюань стал называть Ян Чжи-чжуна болваном, а Ян его — помешанным. Но Третий Лоу заметил, что у Цюаня нет одежды, и подарил ему халат из светло-голубого шелка.

Подошла середина четвертой луны. Братья Лоу пригласили гостей и наняли две большие лодки. На одной из них разместились гости, а на другой — повара, слуги, виночерпии и целая труппа артистов и музыкантов со всевозможными инструментами. Погода стояла очень теплая, поэтому гости переоделись в легкие халаты и взяли шелковые веера. Празднество нельзя было назвать очень торжественным, и все же народу собралось довольно много. Кроме хозяев, присутствовали Цюй Шэнь-фу, Ню Бу-и, Ян Чжи-чжун, Цюань Цянь-чжай, рыцарь Чжан и гадатель Чэнь Хэ-фу. Историографу Лу приглашение было послано, но он не приехал. Девятым в этом избранном обществе был бестолковый сын Ян Чжи-чжуна, Ян Лао-лю. Ню Бу-и декламировал стихи, Железная Рука показывал мастерство фехтования, а Чэнь Хэ-фу веселил всех смешными историями. Если принять во внимание изысканность манер обоих братьев, красоту и изящество молодого Цюя, старомодный облик и манеры Ян Чжи-чжуна и странности Цюань У-юна, то не приходится удивляться тому, что пиршество получилось поистине великолепным. Лодки медленно скользили по озеру, а в раскрытые окна каюты лилась прекрасная музыка, — это играл оркестр на плывущей рядом маленькой лодке. Угощения уже были приготовлены, с десяток слуг, в просторных одеждах и высоких шляпах, на носу лодки разливали вино. Но не стоит задерживаться на подробностях — какие изысканные угощения подавались и какого тонкого аромата были вино и чай. Появилась луна, и на лодках загорелось десятков шесть фонариков; от луны и огней, отраженных в воде, стало светло, как днем. Звуки музыки на десятки ли разливались вокруг. На берегах собрались люди и с завистью смотрели на участников празднества: казалось, там веселятся бессмертные.

Прогулка на лодках продолжалась всю ночь, и только утром компания вернулась обратно. Молодой Цюй сразу же пошел к Лу, который встретил его наставлением:

— Твои дяди должны сидеть запершись дома и готовиться к экзаменам, чтобы поддержать славу семьи, а они вместо этого якшаются с таким отребьем. Боюсь, бахвальство своим состоянием не принесет твоим родственникам никакой пользы.

На следующий день молодой Цюй в двух словах передал этот разговор братьям Лоу.

— Я и не подозревал, что твой тесть может дойти до такой пошлости, — рассмеялся Третий Лоу.

Не успел он договорить это, как вошел привратник и доложил:

— Господина Лу назначили на должность помощника чтеца Академии. Только что получен столичный вестник с правительственным указом. Господам надо идти с поздравлением.

Услышав эту весть, молодой Цюй поспешил домой, но к вечеру прислал к братьям слугу с печальной вестью.

— Беда! Получив приказ двора, господин Лу на радостях устроил пир, — сообщил посланец, — Вдруг ему стало плохо, недуг поразил его внутренности. Он лежит без сознания. Вас просят прийти побыстрее.

Братья Лоу, не дожидаясь паланкинов, поспешили в дом историографа. Но уже в воротах они услышали плач: хозяин скончался. Собрались родственники и, посоветовавшись, решили, что покойному надо выбрать приемного сына из близкой родни, а потом уже приступать к похоронам. Молодой Цюй, охваченный печалью, выполнял свой долг.

Так в хлопотах прошло несколько дней. В ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое число в дом Лоу пришло письмо от их брата из канцелярии по передаче докладов императору. Братья уселись в кабинете, чтобы обсудить ответ. Луна еще не народилась, и они уселись у свечи один против другого. После второй стражи послышался скрип черепицы, и кто-то, весь в крови, грязный, с кожаным мешком в руках, спрыгнул к ним с крыши. Братья посветили лампой и узнали Чжана.

— Зачем вы забрались к нам в полночь? — удивились братья. — И что у вас в мешке?

— Садитесь, господа, я все расскажу, — сказал Железная Рука. — В моей жизни был один смертельный враг. Уже десять лет я выслеживаю его, но он все ускользал от меня. И вот сегодня я добрался до него и заполучил его голову. Она в этом окровавленном мешке. Но у меня есть еще благодетель, он живет в десяти ли отсюда. Мне нужно пятьсот лянов серебра, чтобы отблагодарить его за милость. Тогда моим хлопотам придет конец, и я смогу посвятить себя друзьям. Но в этот момент только вы можете помочь мне. Разве найдется где-нибудь еще такая добрая душа? Вот почему я ночью пришел к вам. Если вы мне откажете, придется уехать, и мы больше никогда не увидимся.

И, собираясь уйти, Чжан поднял мешок.

— Не торопитесь, брат Чжан, — остановили его братья, хотя сердце у каждого так и стучало от ужаса. — Пятьсот лянов — дело небольшое, о чем здесь говорить? Но куда девать голову?

— Ну, это пустяки! — рассмеялся Чжан. — Ведь я немного владею мечом и уничтожу все следы. Но сейчас в спешке всего не сделаешь. Чтобы отнести пятьсот лянов, мне понадобится часа четыре. А когда вернусь, выну из мешка голову, и с помощью одного зелья она моментально превратится в воду — не сохранится и волоска. Вы устроите пир и пригласите гостей, чтобы они посмотрели, как я буду все это делать.

Братья в полной растерянности бросились в комнаты и вынесли Чжану пятьсот лянов. Чжан положил мешок под крыльцо, завязал деньги в пояс и поблагодарил братьев. Один прыжок — и он уже был на крыше.

Скрипнули черепицы — Чжан исчез. Снова воцарилась полная тишина. Из-за облака выплыла луна и осветила лежавший около ступенек мешок с человеческой головой.

Дальше произошло то, о чем говорят:

А тот, кто хочет узнать, что за голова была в мешке, пусть послушает следующую главу.

Напомним о том, как братья Лоу передали поборнику правды пятьсот лянов серебра, чтобы тот смог отблагодарить своего благодетеля, а Чжан оставил у них в доме кожаный мешок с человеческой головой. Братья не боялись никаких осложнений, так как принадлежали к семье знатного вельможи. Но все же окровавленная человеческая голова, оставленная в мешке у крыльца, вызывала у них тревогу.