Фрэнсис Фицджеральд - Ночь нежна - английский и русский параллельные тексты

Три английские нянюшки, углубясь в пересуды, монотонные, как причитания, вязали носки и свитеры викторианским узором, модным в сороковые, в шестидесятые, в восьмидесятые годы; ближе к воде под большими зонтами расположились с десяток мужчин и дам, а с десяток их отпрысков гонялись по мелководью за стайками непуганых рыб или же лежали на песке, подставив солнцу голые, глянцевитые от кокосового масла тела. As Rosemary came onto the beach a boy of twelve ran past her and dashed into the sea with exultant cries. Розмэри не успела выйти на пляж, как мимо нее промчался мальчуган лет двенадцати и с ликующим гиканьем врезался в воду. Feeling the impactive scrutiny of strange faces, she took off her bathrobe and followed. Под перекрестным огнем испытующих взглядов она сбросила халат и последовала его примеру. She floated face down for a few yards and finding it shallow staggered to her feet and plodded forward, dragging slim legs like weights against the resistance of the water. Проплыв несколько ярдов, она почувствовала, что задевает дно, стала на ноги и пошла, с усилием преодолевая бедрами сопротивленье воды. When it was about breast high, she glanced back toward shore: a bald man in a monocle and a pair of tights, his tufted chest thrown out, his brash navel sucked in, was regarding her attentively. Дойдя до места, где ей было по плечи, она оглянулась; лысый мужчина в трусиках и с моноклем, выпятив волосатую грудь и втянув нахально выглядывающий из трусиков пуп, внимательно смотрел на нее с берега. As Rosemary returned the gaze the man dislodged the monocle, which went into hiding amid the facetious whiskers of his chest, and poured himself a glass of something from a bottle in his hand. Встретив ее ответный взгляд, мужчина выронил монокль, который тут же исчез в курчавых зарослях на его груди, и налил себе из фляжки стаканчик чего-то. Rosemary laid her face on the water and swam a choppy little four- beat crawl out to the raft. Розмэри опустила лицо в воду и быстрым кролем поплыла к плоту.

The water reached up for her, pulled her down tenderly out of the heat, seeped in her hair and ran into the corners of her body.	Вода подхватила ее, любовно спрятала от жары, просачиваясь в волосы, забираясь во все складочки тела.
She turned round and round in it, embracing it, wallowing in it.	Розмэри нежилась в ней, барахталась, кружилась на месте.
Reaching the raft she was out of breath, but a tanned woman with very white teeth looked down at her, and Rosemary, suddenly conscious of the raw whiteness of her own body, turned on her back and drifted toward shore.	Наконец, запыхавшаяся от этой возни, она добралась до плота, но какая-то дочерна загорелая женщина с очень белыми зубами встретила ее любопытным взглядом, и Розмэри, внезапно осознав собственную белесую наготу, перевернулась на спину, и волны понесли ее к берегу.
The hairy man holding the bottle spoke to her as she came out.	Как только она вышла из воды, с ней сейчас же заговорил волосатый мужчина с фляжкой.
"I say-they have sharks out behind the raft."	- Имейте в виду, дальше плота заплывать нельзя -там могут быть акулы.
He was of indeterminate nationality, but spoke English with a slow Oxford drawl.	- Национальность его трудно было определить, но по-английски он говорил, слегка растягивая слова на оксфордский манер.
"Yesterday they devoured two British sailors from the flotte at Golfe Juan."	- Вчера только они сожрали двух моряков с флотилии, которая стоит в Гольф-Жуан.
"Heavens!" exclaimed Rosemary.	- Боже мой! - воскликнула Розмэри.
"They come in for the refuse from the flotte."	- Они охотятся за отбросами, знают, что вокруг флотилии всегда есть чем поживиться.
Glazing his eyes to indicate that he had only spoken in order to warn her, he minced off two steps and poured himself another drink.	Сделав стеклянные глаза в доказательство того, что заговорил лишь из желания предостеречь ее, он отступил на два крошечных шажка и налил себе еще стаканчик.
Not unpleasantly self-conscious, since there had been a slight sway of attention toward her during this conversation, Rosemary looked for a place to sit.	Приятно смущенная приливом общего внимания, который она ощутила во время этого разговора, Розмэри оглянулась в поисках места.
Obviously each family possessed the strip of sand immediately in front of its umbrella; besides there was much visiting and talking back and forth-the atmosphere of a community upon which it would be presumptuous to intrude.	По-видимому, каждое семейство считало своей собственностью клочок пляжа вокруг зонта, под которым оно расположилось; кроме того, от зонта к зонту летели замечания, шутки, время от времени кто-нибудь вставал и переходил к соседям - словом, тут царил дух замкнутого сообщества, вторгнуться в которое было бы неделикатно.
Farther up, where the beach was strewn with pebbles and dead sea-weed, sat a group with flesh as white as her own.	Чуть подальше, там, где берег усеян был галькой и обрывками засохших водорослей, Розмэри заметила группу людей с кожей, еще не тронутой загаром, как у нее самой.
They lay under small hand-parasols instead of beach umbrellas and were obviously less indigenous to the place.	Вместо огромных пляжных зонтов они укрывались под обыкновенными зонтиками и выглядели новичками на этом берегу.

Between the dark people and the light, Rosemary found room and spread out her peignoir on the sand.	Розмэри отыскала свободное местечко посередине между темнокожими и светлокожими, разостлала на песке свой халат и улеглась.
Lying so, she first heard their voices and felt their feet skirt her body and their shapes pass between the sun and herself.	Сперва она только улавливала неясный гул голосов, слышала скрип шагов, огибавших ее распростертое тело, да по мельканию теней угадывала, когда кто-то, проходя, на миг загораживал солнце.
The breath of an inquisitive dog blew warm and nervous on her neck; she could feel her skin broiling a little in the heat and hear the small exhausted wa-waa of the expiring waves.	Какой-то любопытный пес обдал ей шею теплым, частым дыханием; от горячего солнца уже саднило кожу, а над ухом звучало тихое, утомленное "оххх" отползающих волн.
Presently her ear distinguished individual voices and she became aware that some one referred to scornfully as "that North guy" had kidnapped a waiter from a caf? in Cannes last night in order to saw him in two.	Мало-помалу она стала различать отдельные голоса и даже выслушала целую историю о том, как некто, презрительно названный "этот тип Норт", вчера похитил официанта в одном каннском кафе, чтобы распилить его надвое.
The sponsor of the story was a white-haired woman in full evening dress, obviously a relic of the previous evening, for a tiara still clung to her head and a discouraged orchid expired from her shoulder.	Рассказчица была седая особа в вечернем туалете; она, видимо, не успела переодеться после вчерашнего вечера: волосы ее украшала диадема, а с плеча уныло свешивался увядший цветок.
Rosemary, forming a vague antipathy to her and her companions, turned away.	Охваченная безотчетной антипатией к ней и ее спутникам, Розмэри повернулась к ним спиной.
Nearest her, on the other side, a young woman lay under a roof of umbrellas making out a list of things from a book open on the sand.	С другой стороны, совсем неподалеку, лежала под зонтом молодая женщина, что-то выписывавшая из раскрытой на песке книги.
Her bathing suit was pulled off her shoulders and her back, a ruddy, orange brown, set off by a string of creamy pearls, shone in the sun.	Она спустила с плеч лямки купального костюма, и ее обнаженная спина блестела на солнце; нитка матового жемчуга оттеняла ровный апельсинно-коричневый загар.
Her face was hard and lovely and pitiful.	В красивом лице было что-то жесткое и в то же время беспомощное.
Her eyes met Rosemary's but did not see her.	Ее глаза безразлично скользнули по Розмэри.
Beyond her was a fine man in a jockey cap and red-striped tights; then the woman Rosemary had seen on the raft, and who looked back at her, seeing her; then a man with a long face and a golden, leonine head, with blue tights and no hat, talking very seriously to an unmistakably Latin young man in black tights, both of them picking at little pieces of seaweed in the sand.	Рядом сидел стройный мужчина в жокейской шапочке и трусиках в красную полоску; дальше та белозубая женщина, которую Розмэри заметила на плоту; она сразу увидела Розмэри и, как видно, узнала. Еще дальше - мужчина в синих трусиках, с длинным лицом и открытой солнцу львиной гривой был занят оживленной беседой с молодым человеком явно романского происхождения в черных трусиках; разговаривая, они перебирали песок, выдергивая кусочки засохших водорослей.
She thought they were mostly Americans, but something made them unlike the Americans she had known of late.	Почти все они были, видимо, американцы, но что-то отличало их от тех американцев, с которыми ей приходилось в последнее время встречаться.

Читать дальше