Сомерсет Моэм - Поэт - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Сомерсет Моэм - Поэт - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком). Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Поэт - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Сомерсет Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Сомерсет Моэм - Поэт - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Поэт - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Сомерсет Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Рассказ Сомерсета Моэма. Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.

Поэт - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Поэт - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Сомерсет Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

THE POET Поэт I AM NOT MUCH INTERESTED in the celebrated and I have never had - фото 1

THE POET	Поэт
I AM NOT MUCH INTERESTED in the celebrated and I have never had patience with the passion that afflicts so many to shake hands with the great ones of the earth.	Меня мало интересуют знаменитости, и я всегда терпеть не мог страсть, которой одержимы столь многие - непременно жать руки великим мира сего.
When it is proposed to me to meet some person distinguished above his fellows by his rank or his attainments, I seek for a civil excuse that may enable me to avoid the honour; and when my friend Diego Torre suggested giving me an introduction to Santa Ana I declined.	Когда мне предлагают познакомиться с кем-то, кого возвышают над простыми смертными чины или заслуги, я стараюсь, подыскав благовидный предлог, уклониться от этой чести; и когда мой друг Диего Торре хотел представить меня Санта Анье, я отказался.
But for once the excuse I made was sincere; Santa Ana was not only a great poet but also a romantic figure and it would have amused me to see in his decrepitude a man whose adventures (in Spain at least) were legendary; but I knew that he was old and ill and I could not believe that it would be anything but a nuisance to him to meet a stranger and a foreigner.	Но на сей раз объяснил свой отказ чистосердечно: Санта Анья не только великий поэт, он еще и фигура романтическая, и занятно было бы увидеть на склоне его дней человека, чьи приключения стали (по крайней мере, в Испании) легендой; но я знал, что он стар и болен, - надо полагать, его только утомит появление постороннего, и притом иностранца.
Calisto de Santa Ana was the last descendant of the Grand School; in a world unsympathetic to Byron-ism he had led a Byronic existence and he had narrated his hazardous life in a series of poems that had brought him a fame unknown to his contemporaries.	Калисто де Санта Анья был последним отпрыском Великой Школы; в мире, где байронизм не в почете, он жил по Байрону и описал свою бурную жизнь в стихах, принесших ему славу, какой не ведал ни один его современник.
I am no judge of their value, for I read them first when I was three and twenty and then was enraptured by them; they had a passion, a heroic arrogance and a multi-coloured vitality that swept me off my feet, and to this day, so intermingled are those ringing lines and haunting cadences with the charming memories of my youth, I cannot read them without a beating heart.	Не могу судить о его творениях, потому что прочитал их впервые в двадцать три года и тогда пришел от них в восторг; полные страсти, дерзкой отваги, буйства красок и жизненных сил, они вскружили мне голову - и по сей день эти звучные строки и покоряющие ритмы неотделимы для меня от чарующих воспоминаний юности, и сердце мое начинает биться чаще всякий раз, как я их перечитываю.
I am inclined to think that Calisto de Santa Ana deserves the reputation he enjoys among the Spanish-speaking peoples.	Я склонен думать, что в странах, где говорят по-испански, Калисто де Санта Анью чтят по заслугам.
In those days his verses were on the lips of all young men and my friends would talk to me endlessly of his wild ways, his vehement speeches (for he was a politician as well as a poet), his incisive wit and his amours.	В ту давнюю пору вся молодежь повторяла его стихи, и мои друзья без конца рассказывали мне о его неукротимом нраве, о его пылких речах (ибо он был не только поэт, но и политик), о его язвительном остроумии и любовных похождениях.
He was a rebel and sometimes an outlaw, daring and adventurous; but above all he was a lover.	Он был мятежник, безрассудно смел, и подчас бросал вызов законам; но прежде всего он был любовник.

We knew all about his passion for this great actress or that divine singer-had we not read till we knew them by heart the burning sonnets in which he described his love, his anguish and his wrath?-and we were aware that an infanta of Spain, the proudest descendant of the Bourbons, having yielded to his entreaties, had taken the veil when he ceased to love her.	Все мы знали о его страсти к такой-то великой актрисе или к некоей божественной певице, - мы ведь зачитывались пламенными сонетами, в которых он живописал свою любовь, свои страдания, свой гнев, мы твердили их наизусть! -и нам было известно, что испанская принцесса, надменнейшая наследница Бурбонов, уступила его мольбам, а когда он ее разлюбил, постриглась в монахини.
When the Philips, her royal ancestors, tired of a mistress she entered a convent, for it was unfitting that one whom the King had loved should be loved by another, and was not Calisto de Santa Ana greater than any earthly king?	Ведь когда какому-нибудь из Филиппов, ее царственных предков надоедала любовница, она уходила в монастырь, ибо не пристало возлюбленной короля принять потом любовь другого, а разве Калисто де Санта Анья не выше всех земных королей?
We applauded the lady's romantic gesture; it was creditable to her and flattering to our poet.	И мы воздавали хвалы романтическому поступку принцессы - это делает ей честь и лестно для нашего поэта.
But all this took place many years ago and for a quarter of a century Don Calisto, disdainfully withdrawing from a world that had nothing more to offer, had lived in seclusion in his native town of Ecija.	Но все это было много лет назад, и дон Калисто, презрев мир, который больше ничего не мог ему предложить, уже четверть века жил отшельником в своем родном городе Эсихе.
It was when I announced my intention of going there (I had been spending a week or two in Seville) not because of him, but because it is a charming little Andalusian town with associations that endear it to me, that Diego Torre offered me this introduction.	Я собрался побывать там (я как раз приехал недели на две в Севилью) не ради Санта Аньи, просто это прелестный андалусский городок, милый мне и со многим для меня связанный, и, узнав о моем намерении, Диего Торре предложил представить меня поэту.
It appeared that Don Calisto allowed the younger men of letters occasionally to visit him and now and then would talk to them with the fire that had electrified his hearers in the great days of his prime.	По-видимому, дон Калисто изредка позволял писателям младшего поколения навещать его и порой в беседах с ними проявлял тот же пыл, что зажигал слушателей в славные дни его расцвета.
"What does he look like now?" I asked.	- А какой он теперь с виду? - спросил я.
"Magnificent."	- Великолепен.
"Have you a photograph of him?"	- Есть у вас его фотография?
"I wish I had.	- Если б была!
He has refused to face the camera since he was thirty-five.	С тридцати пяти лет он не позволяет себя снимать.
He says he does not wish posterity to know him other than young."	По его словам, он хочет, чтобы потомки знали его только молодым.
I confess that I found this suggestion of vanity not a little touching.	Признаться, этот намек на тщеславие меня растрогал.

I knew that in early manhood he was of extraordinary beauty, and that moving sonnet of his written when he grew conscious that youth had for ever left him shows with what a bitter and sardonic pang he must have watched the passing of those looks that had been so fantastically admired.	Я знал, в молодости Санта Анья был красавцем, и сонет, написанный им, когда он понял, что молодость миновала, берет за сердце: чувствуется, с какой болью, с какой горькой насмешкой следил поэт за увяданием своей редкой красоты, которая прежде так всех восхищала.
But I refused my friend's offer; I was quite satisfied to read once more the poems I had known so well and for the rest I preferred to wander about the silent and sunswept streets of Ecija in freedom.	Однако я отклонил предложение друга; мне довольно было вновь перечитать хорошо знакомые стихи, вообще же я предпочитал свободно бродить по тихим солнечным улицам Эсихи.
It was with some consternation therefore that on the evening of my arrival I received a note from the great man himself.	И потому несколько даже испугался, получив вечером в день приезда собственноручную записку великого человека.
Diego Torre had written to him of my visit, he said, and it would give him great pleasure if I would call on him at eleven next morning.