Уильям Моэм - Нищий - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Нищий - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Нищий - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Нищий - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Нищий - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Рассказ Сомерсета Моэма. Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.

Нищий - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Нищий - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

THE BUM	Нищий
GOD KNOWS how often I had lamented that I had not half the time I needed to do half the things I wanted.	Бог знает, сколько раз я сетовал, что не имею хотя бы части времени сделать хотя бы часть того, что мне хочется.
I could not remember when last I had had a moment to myself.	Не помню, когда у меня в последний раз была свободная секунда.
I had often amused my fancy with the prospect of just one week's complete idleness.	Много раз я тешил себя мечтами о том, как целую неделю ничего не буду делать.
Most of us when not busy working are busy playing; we ride, play tennis or golf, swim or gamble; but I saw myself doing nothing at all.	Большинство людей когда не работают, то развлекаются: ездят верхом, купаются, либо играют в теннис или в карты. Я же мечтал о полном безделье.
I would lounge through the morning, dawdle through the afternoon and loaf through the evening.	Все утро я буду лентяйничать, днем лодырничать, а вечером бить баклуши.
My mind would be a slate and each passing hour a sponge that wiped out the scribblings written on it by the world of sense.	Мое сознание уподобится грифельной доске, а каждый час - губке, стирающей с нее каракули, набросанные рукою чувственного мира.
Time, because it is so fleeting, time, because it is beyond recall, is the most precious of human goods and to squander it is the most delicate form of dissipation in which man can indulge.	Время, которое так быстротечно, время, уходящее безвозвратно, - вот драгоценнейшее достояние человека, и выбрасывать его на ветер есть самая изощренная форма расточительства.
Cleopatra dissolved in wine a priceless pearl, but she gave it to Anthony to drink; when you waste the brief golden hours you take the beaker in which the gem is melted and dash its contents to the ground.	Клеопатра растворила в вине бесценную жемчужину... но отдала его выпить Антонию. Растрачивать же попусту короткие золотые часы своей жизни - значит выплеснуть на землю вино с растворенной в нем жемчужиной.
The gesture is grand and like all grand gestures absurd.	Жест великолепный, но, как и все великолепные жесты, бессмысленный.
That of course is its excuse.	И в этом, конечно, его оправдание.
In the week I promised myself I should naturally read, for to the habitual reader reading is a drug of which he is the slave; deprive him of printed matter and he grows nervous, moody and restless; then, like the alcoholic bereft of brandy who will drink shellac or methylated spirit, he will make do with the advertisements of a paper five years old; he will make do with a telephone directory.	Я не сомневался, что в течение недели, которую обещал себе, я буду читать, потому что для человека, привыкшего к чтению, оно становится наркотиком, а он сам - его рабом. Попробуйте отнять у него книги, и он станет мрачным, дерганным и беспокойным, а потом, подобно алкоголику, который, если оставить его без спиртного, набрасывается на политуру и денатурат, он с горя примется за газетные объявления пятилетней давности и телефонные справочники.
But the professional writer is seldom a disinterested reader.	Но писатель, читая, редко может избавиться от профессионального интереса.
I wished my reading to be but another form of idleness.	А я хотел, чтобы чтение было лишь одной из форм безделья.

I made up my mind that if ever the happy day arrived when I could enjoy untroubled leisure I would complete an enterprise that had always tempted me, but which hitherto, like an explorer making reconnaissances into an undiscovered country, I had done little more than enter upon: I would read the entire works of Nick Carter.	Я решил, что, если только наступят желанные дни и я смогу отдаться безмятежному досугу, я совершу то, что давно влекло меня к себе, но о чем, подобно путешественнику, только-только вступившему в неизведанные земли и не знающему, что его ждет впереди, я имел очень смутное представление: я прочитаю всего "Ника Картера" (серия бульварных детективных рассказов о "короле сыщиков" - Нике Картере -прим.автора).
But I had always fancied myself choosing my moment with surroundings to my liking, not having it forced upon me; and when I was suddenly faced with nothing to do and had to make the best of it (as with a steamship acquaintance whom in the wide waste of the Pacific Ocean you have invited to stay with you in London and who turns up without warning and with all his luggage) I was not a little taken aback.	Однако я всегда думал, что сам выберу такое время да в придачу -обстановку себе по вкусу, и никак не предполагал, что мне его навяжут. И когда неожиданно оказалось, что мне совершенно нечего делать и нужно как-то выходить из положения, я был захвачен врасплох (совсем как бывает, когда где-нибудь посреди Тихого океана пригласишь знакомого по кораблю пассажира заходить к тебе запросто и он без предупреждения ввалится в твою лондонскую квартиру с кучей багажа).
I had come to Vera Cruz from Mexico City to catch one of the Ward Company's white cool ships to Yucatan; and found to my dismay that, a dock strike having been declared overnight, my ship would not put in.	Я приехал из Мехико в Веракрус, чтобы на одном из белых и прохлад ных судов Уордовской компании плыть на Юкатан, и тут, к ужасу своему, узнал, что накануне вечером в порту началась забастовка и пароход не зайдет в гавань.
I was stuck in Vera Cruz.	Я застрял в Веракрусе.
I took a room in the Hotel Diligencias overlooking the plaza, and spent the morning looking at the sights of the town.	Заняв номер в отеле "Дилихенсиас" на центральной площади, я провел утро, осматривая местные достопримечательности.
I wandered down side streets and peeped into quaint courts. I sauntered through the parish church; it is picturesque with its gargoyles and flying buttresses, and the salt wind and the blazing sun have patined its harsh and massive walls with the mellowness of age; its cupola is covered with white and blue tiles.	Послонялся по переулочкам, заглядывая в непривычные моему глазу дворики, побывал в церкви: контрфорсы и причудливые карнизы, увенчанные каменными страшилищами, придают ей живописный вид; соленые ветры и палящее солнце много поработали над ее массивными шершавыми стенами, наложив на них смягчающую печать старины; купол сверкает белыми и синими изразцами.
Then I found that I had seen all that was to be seen and I sat down in the coolness of the arcade that surrounded the square and ordered a drink.	После этого оказалось, что смотреть больше нечего. Я занял столик под прохладными сводами галереи, окружающей площадь, и заказал виски.
The sun beat down on the plaza with a merciless splendour.	Солнце обрушивалось на площадь во всем своем безжалостном великолепии.
The coco palms drooped dusty and bedraggled.	Кокосовые пальмы сникли, покрывшись пылью и грязью.
Great black buzzards perched on them for a moment uneasily, swooped to the ground to gather some bit of offal, and then with lumbering wings flew up to the church tower.	Большие черные грифы неуклюже опускались на них и тут же срывались вниз, чтобы подхватить с земли какие-нибудь отбросы, а потом, тяжело поднимая крылья, взлетали на колокольню.

I watched the people crossing the square; negroes, Indians, Creoles and Spanish, the motley people of the Spanish Main; and they varied in colour from ebony to ivory.

Я наблюдал за людьми, снующими по площади. Это были негры, индейцы, креолы, испанцы -пестрая толпа побережья Карибского моря, люди самых разных оттенков кожи - от черного дерева до слоновой кости.

As the morning wore on the tables around me filled up, chiefly with men, who had come to have a drink before luncheon, for the most part in white ducks, but some notwithstanding the heat in the dark clothes of professional respectability.

Ближе к полудню столики вокруг меня стали заполняться, главным образом мужчинами, которые зашли сюда пропустить стаканчик перед обедом. Большинство из них были в белых брюках. Но некоторые, несмотря на жару, были облачены в темные костюмы, служившие неотъемлемой частью их профессиональной респектабельности.