Герман Гессе - Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Герман Гессе - Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Герман Гессе - Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Герман Гессе, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Сиддхартха» – одно из лучших произведений Германа Гессе, узаконивших для культуры минувшего столетия принципы постмодернистской литературы.
Жемчужина прозы, небывалая по глубине проникновения в восточную философию…
Жемчужина прозы, небывалая по глубине проникновения в восточную философию…
Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Герман Гессе
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| What they had never talked about, he now told him of, of his walk to the city, at that time, of the burning wound, of his envy at the sight of happy fathers, of his knowledge of the foolishness of such wishes, of his futile fight against them. | Все, о чем они до сих пор ни разу не заговаривали, все рассказал он теперь: о том, как он побежал вслед за сыном в город, о своих жгучих страданиях, о своей зависти при виде счастливых отцов, о том, что он сам сознает всю безрассудность своих желаний и о тщетности своей борьбы с ними. |
| He reported everything, he was able to say everything, even the most embarrassing parts, everything could be said, everything shown, everything he could tell. | Все он поведал своему другу - обо всем он мог теперь свободно говорить, даже о самом мучительном. |
| He presented his wound, also told how he fled today, how he ferried across the water, a childish run-away, willing to walk to the city, how the river had laughed. | Он раскрыл перед ним свою рану, рассказал и о своем сегодняшнем бегстве, о своей ребяческой затее отправиться в город и о том, как его высмеяла река. |
| While he spoke, spoke for a long time, while Vasudeva was listening with a quiet face, Vasudeva's listening gave Siddhartha a stronger sensation than ever before, he sensed how his pain, his fears flowed over to him, how his secret hope flowed over, came back at him from his counterpart. | И в то время, как он говорил, а Васудева спокойно слушал, Сиддхартха сильнее, чем когда-либо, ощущал, как благотворно на него действует это свойственное его другу умение слушать. |
| To show his wound to this listener was the same as bathing it in the river, until it had cooled and become one with the river. | Он чувствовал, как все его страдания, тревоги и тайная надежда переливаются в слушателя, и только последняя возвращается к нему назад. |
| While he was still speaking, still admitting and confessing, Siddhartha felt more and more that this was no longer Vasudeva, no longer a human being, who was listening to him, that this motionless listener was absorbing his confession into himself like a tree the rain, that this motionless man was the river itself, that he was God himself, that he was the eternal itself. | Показать такому слушателю свою рану было все равно, что купать и охлаждать ее в реке, пока жар не спадет и она не сольется с рекой. И, продолжая говорить и исповедоваться, Сиддхартха все более и более чувствовал, что тот, кто слушает его, уже не Васудева, не человек, что этот неподвижно сидящий слушатель всасывает в себя его исповедь, как всасывает дерево дождевую воду, что этот неподвижно сидящий -сама река, само божество, само вечное. |
| And while Siddhartha stopped thinking of himself and his wound, this realisation of Vasudeva's changed character took possession of him, and the more he felt it and entered into it, the less wondrous it became, the more he realised that everything was in order and natural, that Vasudeva had already been like this for a long time, almost forever, that only he had not quite recognised it, yes, that he himself had almost reached the same state. | И по мере того, как Сиддхартха переставал думать о себе и о своей ране, сознание происшедшей с Васудевой перемены все более овладевало им. Но чем более он чувствовал эту перемену, тем менее она его удивляла, тем яснее он сознавал, что все это совершенно естественно, что Васудева уже давно, почти всегда был таким, только он, Сиддхартха, не замечал этого, мало того, - что он и сам почти ничем не отличается от Васудевы. |
| He felt, that he was now seeing old Vasudeva as the people see the gods, and that this could not last; in his heart, he started bidding his farewell to Vasudeva. | Он понял, что видит теперь старого Васудеву в таком свете, в каком народ видит богов, и что это не может долго продолжаться. В своем сердце он уже начал прощаться с Васудевой. |
| Thorough all this, he talked incessantly. | Но при всем том он продолжал рассказывать о себе по-прежнему. |
| When he had finished talking, Vasudeva turned his friendly eyes, which had grown slightly weak, at him, said nothing, let his silent love and cheerfulness, understanding and knowledge, shine at him. | Когда он кончил свою исповедь, Васудева поднял на него свои ласковые, несколько ослабевшие глаза, и молча, без слов, озарил его взглядом, полным любви, радости, понимания и знания. |
| He took Siddhartha's hand, led him to the seat by the bank, sat down with him, smiled at the river. | Он взял руку Сиддхартхи, повел его к их обычному месту на берегу, сел рядом с ним и улыбнулся реке. |
| "You've heard it laugh," he said. "But you haven't heard everything. | - Ты слышал, как она смеялась, - сказал он. - Но ты не все слышал. |
| Let's listen, you'll hear more." | Давай прислушиваться, ты услышишь еще многое. |
| They listened. | Они стали слушать. |
| Softly sounded the river, singing in many voices. | Мягко звучало тысячеголосое пение реки. |
| Siddhartha looked into the water, and images appeared to him in the moving water: his father appeared, lonely, mourning for his son; he himself appeared, lonely, he also being tied with the bondage of yearning to his distant son; his son appeared, lonely as well, the boy, greedily rushing along the burning course of his young wishes, each one heading for his goal, each one obsessed by the goal, each one suffering. | Сиддхартха глядел в воду, и в текущей воде перед ним проходили образы: сначала показался отец, одинокий, оплакивающий своего сына, потом он увидел себя, также одинокого, также прикованного цепями тоски к далекому сыну. Прошел и этот сын, такой же, как он, одинокий, бурно стремящийся вперед по горючей стезе своих молодых желаний - все они стремились к одной цели, каждый был словно одержим своей целью, и каждый страдал. |
| The river sang with a voice of suffering, longingly it sang, longingly, it flowed towards its goal, lamentingly its voice sang. | Река пела голосом, в котором звучали страдание и страстная тоска. Со страстным нетерпением она стремилась к своей цели, страстной жалобой звучал ее голос. |
| "Do you hear?" Vasudeva's mute gaze asked. | - Слышишь? - спросил немой взор Васудевы. |
| Siddhartha nodded. "Listen better!" Vasudeva whispered. | Сиддхартха кивнул головой. - Слушай лучше! -прошептал Васудева. |
| Siddhartha made an effort to listen better. | Сиддхартха напряг все свое внимание. |
| The image of his father, his own image, the image of his son merged, Kamala's image also appeared and was dispersed, and the image of Govinda, and other images, and they merged with each other, turned all into the river, headed all, being the river, for the goal, longing, desiring, suffering, and the river's voice sounded full of yearning, full of burning woe, full of unsatisfiable desire. | Образ отца, его собственный и образ сына слились вместе; один за другим всплывали образы Камалы, Г овинды и других людей, но все расходились, растворялись в реке и, вместе с нею тоскуя, желая, страдая, стремились к цели. И голос реки зазвучал тоскою, жгучей болью, неутолимым желанием. |
| For the goal, the river was heading, Siddhartha saw it hurrying, the river, which consisted of him and his loved ones and of all people, he had ever seen, all of these waves and waters were hurrying, suffering, towards goals, many goals, the waterfall, the lake, the rapids, the sea, and all goals were reached, and every goal was followed by a new one, and the water turned into vapour and rose to the sky, turned into rain and poured down from the sky, turned into a source, a stream, a river, headed forward once again, flowed on once again. | Сиддхартха видел, как спешила к своей цели река, состоявшая из него, его близких и всех когда-либо виденных им людей. Все волны и воды стремились к какой-нибудь цели - к водопаду, озеру, к стремнине, к морю; все цели достигались, а взамен их являлись новые цели. Вода превращалась в пар, поднимавшийся к небу; пар становился дождем и устремлялся вниз, становился источником, ручьем, рекой и снова начинал стремиться, катиться к цели. |
| But the longing voice had changed. | Но вот звучавший страстным томлением голос реки изменился. |
| It still resounded, full of suffering, searching, but other voices joined it, voices of joy and of suffering, good and bad voices, laughing and sad ones, a hundred voices, a thousand voices. | Он слышался теперь, горестный и ищущий, но другие голоса присоединились к нему - голоса радости и горя, добрые и злые, смеющиеся и печальные, сотни, тысячи голосов... |
| Siddhartha listened. | Сиддхартха все слушал. |
| He was now nothing but a listener, completely concentrated on listening, completely empty, he felt, that he had now finished learning to listen. | Он теперь весь превратился в слух. Словно совершенно пустой, он впитывал в себя все звуки и чувствовал, что теперь и сам изучил вполне искусство слушать. |
| Often before, he had heard all this, these many voices in the river, today it sounded new. | Он и раньше не раз слышал все эти многочисленные голоса в реке, но сегодня они звучали как-то особенно. |
| Already, he could no longer tell the many voices apart, not the happy ones from the weeping ones, not the ones of children from those of men, they all belonged together, the lamentation of yearning and the laughter of the knowledgeable one, the scream of rage and the moaning of the dying ones, everything was one, everything was intertwined and connected, entangled a thousand times. | Уже он не мог больше различать одни голоса от других - радостные от плачущих, детские - от голосов взрослых. Все сливалось теперь в одно -жалобы тоскующих и смех умудренных, крики гнева и стоны умирающих - все составляло одно, все сочеталось вместе, все переплеталось в тысячекратном сплетении. |
| And everything together, all voices, all goals, all yearning, all suffering, all pleasure, all that was good and evil, all of this together was the world. | И все вместе - все голоса, все цели, все порывы и страдания, все наслаждения, все доброе и злое -все вместе взятое составляло их. |
| All of it together was the flow of events, was the music of life. | Все вместе взятое было потоком событий, было музыкой жизни. |
| And when Siddhartha was listening attentively to this river, this song of a thousand voices, when he neither listened to the suffering nor the laughter, when he did not tie his soul to any particular voice and submerged his self into it, but when he heard them all, perceived the whole, the oneness, then the great song of the thousand voices consisted of a single word, which was Om: the perfection. "Do you hear," Vasudeva's gaze asked again. | А когда Сиддхартха внимательно прислушивался к реке, к ее тысячеголосой песне, когда он не обращал преимущественного внимания ни на жалобы, ни на смех, не уходил своим Я в один какой-либо голос, а слушал их все одновременно, внимал всему и слышал единство, тогда эта великая песнь, распеваемая тысячами голосов, оказывалась состоящей из одного единственного слова; это было слово Ом - совершенство. -Слышишь? - снова спросил глазами Васудева. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты", Герман Гессе
Книги похожие на "Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
