Герман Гессе - Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Герман Гессе - Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Герман Гессе - Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Герман Гессе, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Сиддхартха» – одно из лучших произведений Германа Гессе, узаконивших для культуры минувшего столетия принципы постмодернистской литературы.
Жемчужина прозы, небывалая по глубине проникновения в восточную философию…
Жемчужина прозы, небывалая по глубине проникновения в восточную философию…
Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Герман Гессе
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| He put his limbs back under control, bowed to his father, and went to his mother to do as his father had said. | Но он овладел своими членами, поклонился отцу и пошел к матери, как велел ему отец. |
| As he slowly left on stiff legs in the first light of day the still quiet town, a shadow rose near the last hut, who had crouched there, and joined the pilgrim-Govinda. | Когда при первых утренних лучах, медленно, онемевшими ногами, он покидал еще спящий город, у последней хижины поднялась какая-то съежившаяся фигура и присоединилась к страннику. Это был Говинда. |
| "You have come," said Siddhartha and smiled. | -Ты пришел! - сказал Сиддхартха и улыбнулся. |
| "I have come," said Govinda. | - Я пришел, - сказал Говинда. |
| WITH THE SAMANAS | У САМАН |
| In the evening of this day they caught up with the ascetics, the skinny Samanas, and offered them their companionship and-obedience. | Вечером того же дня юноши догнали высохших аскетов-саман и выразили свое желание стать их спутниками и учениками. |
| They were accepted. | Саманы согласились. |
| Siddhartha gave his garments to a poor Brahman in the street. | Сиддхартха подарил свое платье бедному встреченному по дороге брахману. |
| He wore nothing more than the loincloth and the earth-coloured, unsown cloak. | Теперь он имел на себе только повязку вокруг чресел и кусок материи без швов, землистого цвета, служивший ему плащом. |
| He ate only once a day, and never something cooked. | Пишу он принимал только раз в день и притом лишь такую, которая не была приготовлена на огне. |
| He fasted for fifteen days. | Он постился пятнадцать дней подряд. |
| He fasted for twenty-eight days. | Постился двадцать восемь дней. |
| The flesh waned from his thighs and cheeks. | Тело его исхудало, щеки обтянулись. |
| Feverish dreams flickered from his enlarged eyes, long nails grew slowly on his parched fingers and a dry, shaggy beard grew on his chin. | Знойные грозы горели в его ставших огромными глазах. На высохших пальцах выросли длинные ногти, подбородок оброс сухой, всклокоченной бородой. |
| His glance turned to ice when he encountered women; his mouth twitched with contempt, when he walked through a city of nicely dressed people. | Ледяным становился его взгляд, когда он встречал женщин; уста кривились презрением, когда он проходил через город с нарядно одетыми людьми. |
| He saw merchants trading, princes hunting, mourners wailing for their dead, whores offering themselves, physicians trying to help the sick, priests determining the most suitable day for seeding, lovers loving, mothers nursing their children-and all of this was not worthy of one look from his eye, it all lied, it all stank, it all stank of lies, it all pretended to be meaningful and joyful and beautiful, and it all was just concealed putrefaction. | Он видел, как торговали купцы, как отправлялись на охоту князья, как родственники оплакивали своих покойников; видел непотребных женщин, предлагающих свои ласки, врачей, хлопочущих у ложа больных, жрецов, назначающих день посева; видел обменивающихся ласками влюбленных, кормящих грудью матерей. Но все это казалось ему не стоящим его взгляда, все это была ложь, смрад, от всего смердело ложью, все имело только видимость смысла, счастья, красоты, на самом же деле было несознаваемым тленом. |
| The world tasted bitter. | Горечью отзывалось все в мире. |
| Life was torture. | Мукой была вся жизнь. |
| A goal stood before Siddhartha, a single goal: to become empty, empty of thirst, empty of wishing, empty of dreams, empty of joy and sorrow. | Одну только, единственную цель ставил себе Сиддхартха: опустошать свою душу, вытравить из нее всякие стремления и желания, всякие грезы, всякие радости и страдания. |
| Dead to himself, not to be a self any more, to find tranquility with an emptied heard, to be open to miracles in unselfish thoughts, that was his goal. | Умереть для самого себя, перестать быть Я, обрести покой в опустошенном сердце, самоотрешившейся мыслью быть готовым к приятию чуда - такова была эта цель. |
| Once all of my self was overcome and had died, once every desire and every urge was silent in the heart, then the ultimate part of me had to awake, the innermost of my being, which is no longer my self, the great secret. | Когда все личное будет преодолено и умрет, когда смолкнут в сердце все желания и страсти, тогда должно будет проснуться основное, сокровеннейшее в человеческом существе - то, что уже не есть "Я" - великая тайна. |
| Silently, Siddhartha exposed himself to burning rays of the sun directly above, glowing with pain, glowing with thirst, and stood there, until he neither felt any pain nor thirst any more. | Молча выстаивал Сиддхартха под отвесно падающими солнечными лучами, ожигаемый болью, сгорая от жажды, и стоял до тех пор, пока не переставал чувствовать и боль, и жажду. |
| Silently, he stood there in the rainy season, from his hair the water was dripping over freezing shoulders, over freezing hips and legs, and the penitent stood there, until he could not feel the cold in his shoulders and legs any more, until they were silent, until they were quiet. | Молча стоял он в дождливое время года; с волос его струилась вода на озябшие плечи на мерзнущие бедра и ноги - стоял до тех пор, пока и плечи, и ноги не переставали ощущать холод, пока они не утрачивали всякую чувствительность. |
| Silently, he cowered in the thorny bushes, blood dripped from the burning skin, from festering wounds dripped pus, and Siddhartha stayed rigidly, stayed motionless, until no blood flowed any more, until nothing stung any more, until nothing burned any more. | Молча садился он среди усеянных шипами растении; из обожженной кожи капала кровь, из нарывов выступал гной, но Сиддхартха продолжал сидеть, как пригвожденный, не двигаясь с места, и сидел до тех пор, пока кровь не переставала течь, пока он не чувствовал более ни уколов, ни жжения. |
| Siddhartha sat upright and learned to breathe sparingly, learned to get along with only few breathes, learned to stop breathing. He learned, beginning with the breath, to calm the beat of his heart, leaned to reduce the beats of his heart, until they were only a few and almost none. | Сиддхартха сидел прямо, как столб, и приучался сберегать дыхание, довольствоваться как можно меньшим количеством воздуха, приучался и совсем задерживать дыхание; вместе с дыханием он приучался замедлять и биение сердца, уменьшать число его ударов, пока сердце почти совсем не переставало биться. |
| Instructed by the oldest if the Samanas, Siddhartha practised self-denial, practised meditation, according to a new Samana rules. | Под руководством старейшего из аскетов Сиддхартха упражнялся в самоотрешении и самопогружении, по новым правилам саман. |
| A heron flew over the bamboo forest-and Siddhartha accepted the heron into his soul, flew over forest and mountains, was a heron, ate fish, felt the pangs of a heron's hunger, spoke the heron's croak, died a heron's death. | Вот белая цапля пролетела над бамбуковым лесом. И Сиддхартха тотчас же воспринимал цаплю в свою душу, летал над лесами и горами, сам становился цаплей, пожирая рыб, голодал вместе с цаплей, кричал голосом цапли, умирал смертью цапли. |
| A dead jackal was lying on the sandy bank, and Siddhartha's soul slipped inside the body, was the dead jackal, lay on the banks, got bloated, stank, decayed, was dismembered by hyaenas, was skinned by vultures, turned into a skeleton, turned to dust, was blown across the fields. | Мертвый шакал лежал на песчаном берегу, и душа Сиддхартхи входила в труп, становилась мертвым шакалом, лежала на берегу, вздувалась, смердела, разлагалась, растерзывалась гиенами и коршунами, превращалась в скелет, становилась прахом и развеивалась по полю. |
| And Siddhartha's soul returned, had died, had decayed, was scattered as dust, had tasted the gloomy intoxication of the cycle, awaited in new thirst like a hunter in the gap, where he could escape from the cycle, where the end of the causes, where an eternity without suffering began. | Но испытав смерть, разрушение и распыление, изведав мутное опьянение круговорота, душа Сиддхартхи возвращалась назад, снова томимая жаждой и, как охотник, вновь высматривала лазейку, через которую можно было бы вырваться из круговорота вещей туда, где наступал конец закону причинности, где начиналась чуждая страданию вечность. |
| He killed his senses, he killed his memory, he slipped out of his self into thousands of other forms, was an animal, was carrion, was stone, was wood, was water, and awoke every time to find his old self again, sun shone or moon, was his self again, turned round in the cycle, felt thirst, overcame the thirst, felt new thirst. | Он умерщвлял свои чувства, умерщвлял свою память; он ускользал из своего "Я" в тысячу чужих оболочек, становился животным, падалью, камнем, деревом, водой, но всякий раз, пробуждаясь, - при свете ли солнца или в сиянии месяца - снова находил себя, снова становился "Я", носился в круговороте, чувствовал жажду, подавлял ее, и вновь томился жаждой. |
| Siddhartha learned a lot when he was with the Samanas, many ways leading away from the self he learned to go. | Многому научился Сиддхартха у саман, много путей узнал он, чтобы уйти от Я. |
| He went the way of self-denial by means of pain, through voluntarily suffering and overcoming pain, hunger, thirst, tiredness. | Он научился отрешаться от своего "Я" путем страдания, добровольным претерпеванием боли, голода, жажды, усталости. |
| He went the way of self-denial by means of meditation, through imagining the mind to be void of all conceptions. | Он достигал самоотрешения и путем размышления, удалением из своего ума всяких представлений. |
| These and other ways he learned to go, a thousand times he left his self, for hours and days he remained in the non-self. | Этими и другими путями он научился достигать желаемого - тысячи раз он покидал свое "Я", часами и днями пребывал в "Не - Я". |
| But though the ways led away from the self, their end nevertheless always led back to the self. | Но хотя этими путями он уходил далеко от "Я", конец каждого пути неизменно подводил его обратно к "Я". |
| Though Siddhartha fled from the self a thousand times, stayed in nothingness, stayed in the animal, in the stone, the return was inevitable, inescapable was the hour, when he found himself back in the sunshine or in the moonlight, in the shade or in the rain, and was once again his self and Siddhartha, and again felt the agony of the cycle which had been forced upon him. | Хотя бы Сиддхартха тысячу раз ускользал от "Я", пребывал в "Ничто", пребывал в животном, или камне, - неминуемым было возвращение, неизбежно наступал час, когда он снова находил самого себя, - при свете ли солнца, в сиянии ли месяца, в тени или под дождем - снова становился Я и Сиддхартхой и снова испытывал муки вынужденного кружения в круговороте. |
| By his side lived Govinda, his shadow, walked the same paths, undertook the same efforts. | Рядом с ним подвигался и Говинда, его тень; он шел теми же путями, подвергал себя тем же истязаниям. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты", Герман Гессе
Книги похожие на "Сиддхартха - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
