Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He lowered his gaze, and contemplated for a moment, through the railing of slender columns which unites the two towers, far away, through a gauze of mists and smoke, the silent throng of the roofs of Paris, pointed, innumerable, crowded and small like the waves of a tranquil sea on a sum-mer night.	Некоторое время он всматривался в просветы между колонками, которые образовывали ограду, соединявшую обе башни, сквозь дымку тумана и испарений, в безмолвную толпу дальних парижских кровель, острых, неисчислимых, скученных, маленьких, словно волны спокойного моря в летнюю ночь.
The moon cast a feeble ray, which imparted to earth and heaven an ashy hue.	Луна бросала бледный свет, придававший небу и земле пепельный отлив.
At that moment the clock raised its shrill, cracked voice.	В эту минуту башенные часы подали свой высокий надтреснутый голос.
Midnight rang out.	Пробило полночь.
The priest thought of midday; twelve o'clock had come back again.	Священнику вспомнился полдень. Вновь било двенадцать.
"Oh!" he said in a very low tone, "she must be cold now."	- О, она теперь, должно быть, уже похолодела! -прошептал он.
All at once, a gust of wind extinguished his lamp, and almost at the same instant, he beheld a shade, a whiteness, a form, a woman, appear from the opposite angle of the tower.	Вдруг порыв ветра задул лампаду, и почти в то же мгновение он увидел у противоположного угла башни тень, белое пятно, некий образ, женщину.
He started.	Он вздрогнул.
Beside this woman was a little goat, which mingled its bleat with the last bleat of the clock.	Рядом с женщиной стояла козочка, блеяние которой сливалось с последним ударом часов.
He had strength enough to look.	Он нашел в себе силы взглянуть на нее.
It was she.	То была она.
She was pale, she was gloomy.	Она была бледна и сурова.
Her hair fell over her shoulders as in the morning; but there was no longer a rope on her neck, her hands were no longer bound; she was free, she was dead.	Ее волосы так же, как и поутру, спадали на плечи. Но ни веревки на шее, ни связанных рук. Она была свободна, она была мертва.
She was dressed in white and had a white veil on her head.	Она была в белой одежде, белое покрывало спускалось с ее головы.
She came towards him, slowly, with her gaze fixed on the sky.	Медленной поступью подвигалась она к нему, глядя на небо.
The supernatural goat followed her.	Колдунья-коза следовала за нею.
He felt as though made of stone and too heavy to flee.	Бежать он не мог; он чувствовал, что превратился в камень, что собственная тяжесть непреодолима.
At every step which she took in advance, he took one backwards, and that was all.	Каждый раз, когда она делала шаг вперед, он делал шаг назад, не более.
In this way he retreated once more beneath the gloomy arch of the stairway.	Так отступил он под темный лестничный свод.
He was chilled by the thought that she might enter there also; had she done so, he would have died of terror.	Он леденел при мысли, что, может быть, и она направится туда же; если бы это случилось, он умер бы от ужаса.

She did arrive, in fact, in front of the door to the stairway, and paused there for several minutes, stared intently into the darkness, but without appearing to see the priest, and passed on.	Она действительно приблизилась к двери, ведущей на лестницу, постояла несколько мгновений, пристально вглядываясь в темноту, но не различая в ней священника, и прошла мимо.
She seemed taller to him than when she had been alive; he saw the moon through her white robe; he heard her breath.	Она показалась ему выше ростом, чем была при жизни; сквозь ее одежду просвечивала луна; он слышал ее дыхание.
When she had passed on, he began to descend the staircase again, with the slowness which he had observed in the spectre, believing himself to be a spectre too, haggard, with hair on end, his extinguished lamp still in his hand; and as he descended the spiral steps, he distinctly heard in his ear a voice laughing and repeating,- "A spirit passed before my face, and I heard a small voice, and the hair of my flesh stood up."	Когда она удалилась, он так же медленно, как и призрак, стал спускаться по лестнице, чувствуя себя тоже призраком; его взгляд блуждал, волосы стояли дыбом. Все еще держа в руке потухшую лампаду и спускаясь по спирали лестницы, он явственно слышал над своим ухом голос, который со смехом повторял: "... И некий дух пронесся пред лицом моим, и я почувствовал его легкое дуновение, и волосы мои встали дыбом".
CHAPTER II. HUNCHBACKED, ONE EYED, LAME.	II. Горбатый, кривой, хромой
Every city during the Middle Ages, and every city in France down to the time of Louis XII. had its places of asylum.	Каждый город средневековья, каждый город Франции вплоть до царствования Людовика XII имел свои убежища.
These sanctuaries, in the midst of the deluge of penal and barbarous jurisdictions which inundated the city, were a species of islands which rose above the level of human justice.	Эти убежища среди потопа карательных мер и варварских судебных установлении, наводнявших города, были своего рода островками за пределами досягаемости человеческого правосудия.
Every criminal who landed there was safe.	Всякий причаливший к ним преступник был спасен.
There were in every suburb almost as many places of asylum as gallows.	В ином предместье было столько же убежищ, сколько и виселиц.
It was the abuse of impunity by the side of the abuse of punishment; two bad things which strove to correct each other.	Это было злоупотребление безнаказанностью рядом со злоупотреблением казнями - два вида зла, стремившихся обезвредить друг друга.
The palaces of the king, the hotels of the princes, and especially churches, possessed the right of asylum.	Королевские дворцы, княжеские особняки, а главным образом храмы имели право убежища.
Sometimes a whole city which stood in need of being repeopled was temporarily created a place of refuge.	Чтобы населить город, его целиком превращали на время в место убежища.
Louis XI. made all Paris a refuge in 1467.	Так Людовик XI в 1467 году объявил убежищем Париж.
His foot once within the asylum, the criminal was sacred; but he must beware of leaving it; one step outside the sanctuary, and he fell back into the flood.	Вступив в него, преступник был священен, пока не покидал города. Но один шаг за пределы святилища - и он снова падал в пучину.
The wheel, the gibbet, the strappado, kept good guard around the place of refuge, and lay in watch incessantly for their prey, like sharks around a vessel.	Колесо, виселица, дыба неусыпной стражей окружали место убежища и подстерегали свои жертвы, подобно акулам, снующим вокруг корабля.

Hence, condemned men were to be seen whose hair had grown white in a cloister, on the steps of a palace, in the enclosure of an abbey, beneath the porch of a church; in this manner the asylum was a prison as much as any other.	Бывали примеры, что приговоренные доживали до седых волос в монастыре, на лестнице дворца, в службах аббатства, под порталом храма; убежище было той же тюрьмой.
It sometimes happened that a solemn decree of parliament violated the asylum and restored the condemned man to the executioner; but this was of rare occurrence.	Случалось, что по особому постановлению судебной палаты неприкосновенность убежища нарушалась, и преступника отдавали в руки палача; но это бывало редко.
Parliaments were afraid of the bishops, and when there was friction between these two robes, the gown had but a poor chance against the cassock.	Судьи боялись епископов, и когда оба эти сословия задевали друг друга, то судейской мантии нелегко было справиться с епископской сутаной.
Sometimes, however, as in the affair of the assassins of Petit-Jean, the headsman of Paris, and in that of Emery Rousseau, the murderer of Jean Valleret, justice overleaped the church and passed on to the execution of its sentences; but unless by virtue of a decree of Parliament, woe to him who violated a place of asylum with armed force!	Все же иногда, как в деле убийц парижского палача Малыша Жана или в деле Эмери Руссо, убийцы Жана Валере, правосудие действовало через голову церкви и приводило в исполнение свой приговор. Но без постановления судебной палаты горе тому, кто посягнул бы с оружием в руках на право убежища!
The reader knows the manner of death of Robert de Clermont, Marshal of France, and of Jean de Ch?lons, Marshal of Champagne; and yet the question was only of a certain Perrin Marc, the clerk of a money-changer, a miserable assassin; but the two marshals had broken the doors of St. M?ry.	Всем известно, какой смертью погибли маршал Франции Робер Клермонский и маршал Шампаньи Жеан де Шалон; между тем дело шло всего лишь о Перрене Марке, слуге менялы, презренном убийце. Но маршалы взломали врата церкви Сен-Мери.
Therein lay the enormity.	Вот в этом-то и заключалась неслыханность их проступка.
Such respect was cherished for places of refuge that, according to tradition, animals even felt it at times.	Убежища были окружены таким уважением, что, как гласит предание, оно иногда распространялось даже и на животных.
Aymoire relates that a stag, being chased by Dagobert, having taken refuge near the tomb of Saint-Denis, the pack of hounds stopped short and barked.	Эмуан рассказывает, что, когда загнанный Дагобером олень укрылся близ гробницы св. Дени, свора гончих остановилась, как вкопанная, заливаясь лаем.
Churches generally had a small apartment prepared for the reception of supplicants.	В церкви обычно имелась келья, предназначенная для ищущих убежища.
In 1407, Nicolas Flamel caused to be built on the vaults of Saint-Jacques de la Boucherie, a chamber which cost him four livres six sous, sixteen farthings, parisis.	В 1407 году Никола Фламель выстроил для них на сводах церкви Сен-Жак-де-лаБушри комнату, стоившую ему четыре ливра шесть солей и шестнадцать парижских денье.
At Notre-Dame it was a tiny cell situated on the roof of the side aisle, beneath the flying buttresses, precisely at the spot where the wife of the present janitor of the towers has made for herself a garden, which is to the hanging gardens of Babylon what a lettuce is to a palm-tree, what a porter's wife is to a Semiramis.	В Соборе Богоматери такая келья была устроена над одним из боковых приделов, под наружными упорными арками, напротив монастыря, там, где теперь жена башенного привратника развела садик, который так же походит на висячие сады Вавилона, как латук на пальму, а сторожиха на Семирамиду.