Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Paris which, so to speak was not lighted at that epoch, presented to the eye a confused collection of black masses, cut here and there by the whitish curve of the Seine.	Париж в те времена почти никак не освещался и являл глазу нагромождение черных массивов, пересекаемых белесоватыми излучинами Сены.
Quasimodo no longer saw any light with the exception of one window in a distant edifice, whose vague and sombre profile was outlined well above the roofs, in the direction of the Porte Sainte-Antoine.	Квазимодо не видел света нигде, кроме окна далекого здания, неясный и сумрачный профиль которого обрисовывался высоко над кровлями со стороны Сент-Антуанских ворот.
There also, there was some one awake.	Там, очевидно, тоже кто-то бодрствовал.
As the only eye of the bellringer peered into that horizon of mist and night, he felt within him an inexpressible uneasiness.	Окидывая внимательным взглядом туманный ночной горизонт. Квазимодо ощущал в душе необъяснимую тревогу.
For several days he had been upon his guard.	Уже несколько дней он был настороже.
He had perceived men of sinister mien, who never took their eyes from the young girl's asylum, prowling constantly about the church.	Он заметил, что вокруг собора непрерывно сновали люди зловещего вида, не спускавшие глаз с убежища девушки.
He fancied that some plot might be in process of formation against the unhappy refugee.	И он подумал, не затевается ли заговор против несчастной затворницы.
He imagined that there existed a popular hatred against her, as against himself, and that it was very possible that something might happen soon.	Он воображал, что народ ненавидел ее так же, как его, и что надо ожидать в ближайшее время каких-нибудь событий.
Hence he remained upon his tower on the watch, "dreaming in his dream-place," as Rabelais says, with his eye directed alternately on the cell and on Paris, keeping faithful guard, like a good dog, with a thousand suspicions in his mind.	Потому-то он и дежурил на своей звоннице, "мечтая в своей ментально", как говорит Рабле; неся сторожевую службу, как верный пес, он подозрительно посматривал то на Париж, то на келью.
All at once, while he was scrutinizing the great city with that eye which nature, by a sort of compensation, had made so piercing that it could almost supply the other organs which Quasimodo lacked, it seemed to him that there was something singular about the Quay de la Vieille-Pelleterie, that there was a movement at that point, that the line of the parapet, standing out blackly against the whiteness of the water was not straight and tranquil, like that of the other quays, but that it undulated to the eye, like the waves of a river, or like the heads of a crowd in motion.	Пристально вглядываясь в город своим единственным глазом, который благодаря необыкновенной зоркости, как бы полученной им от природы в вознаграждение, почти возмещал другие недостающие Квазимодо органы чувств, он вдруг заметил, что очертания Старой Скорняжной набережной приняли несколько необычный вид; там чувствовалось какое-то движение; линия парапета, черневшая над белизной воды, не была прямой и неподвижной, как на других набережных, - она колыхалась, подобно речной зыби или головам движущейся толпы.
This struck him as strange.	Это ему показалось странным.
He redoubled his attention.	Он усилил внимание.
The movement seemed to be advancing towards the City.	Казалось, движение шло в сторону Сите.
There was no light.	Нигде ни огонька.

It lasted for some time on the quay; then it gradually ceased, as though that which was passing were entering the interior of the island; then it stopped altogether, and the line of the quay became straight and motionless again.	Некоторое время движение происходило на набережной, затем постепенно схлынуло, словно вошло внутрь острова, потом прекратилось, и линия набережной снова стала прямой и неподвижной.
At the moment when Quasimodo was lost in conjectures, it seemed to him that the movement had re-appeared in the Rue du Parvis, which is prolonged into the city perpendicularly to the fa?ade of Notre-Dame.	Квазимодо терялся в догадках; вдруг ему показалось, что движение вновь возникло на Папертной улице, врезавшейся в Сите перпендикулярно фасаду Собора Богоматери.
At length, dense as was the darkness, he beheld the head of a column debouch from that street, and in an instant a crowd-of which nothing could be distinguished in the gloom except that it was a crowd-spread over the Place.	Наконец, невзирая на кромешную тьму, он увидел, как из этой улицы показалась голова колонны, как в одно мгновение всю площадь запрудила толпа, в которой ничего нельзя было разглядеть в потемках, кроме того, что это была толпа.
This spectacle had a terror of its own.	В этом зрелище таилось что-то страшное.
It is probable that this singular procession, which seemed so desirous of concealing itself under profound darkness, maintained a silence no less profound.	Необычная процессия, словно старавшаяся укрыться в глубокой тьме, вероятно, хранила такое же глубокое молчание.
Nevertheless, some noise must have escaped it, were it only a trampling.	И все же она должна была производить какой-нибудь шум, должен был быть слышен хотя бы топот ног.
But this noise did not even reach our deaf man, and this great multitude, of which he saw hardly anything, and of which he heard nothing, though it was marching and moving so near him, produced upon him the effect of a rabble of dead men, mute, impalpable, lost in a smoke. It seemed to him, that he beheld advancing towards him a fog of men, and that he saw shadows moving in the shadow.	Но этот шум не доходил до глухого, и сборище людей, которое он еле различал и которое совсем не слышал, хотя оно волновалось и двигалось близко от него, производило на него впечатление сонма мертвецов, безмолвных, неосязаемых, затерянных во мгле Ему казалось, что на него надвигается туман с утонувшими в нем людьми, что в этом тумане шевелятся тени.
Then his fears returned to him, the idea of an attempt against the gypsy presented itself once more to his mind. He was conscious, in a confused way, that a violent crisis was approaching. At that critical moment he took counsel with himself, with better and prompter reasoning than one would have expected from so badly organized a brain.	Тут все его сомнения воскресли, мысль о нападении на цыганку вновь возникла в его мозгу Он смутно ощутил, что надвигается опасность Трудно было ожидать от столь неповоротливого ума, чтобы в это решительное мгновение он мог так быстро все сообразить Что было ему делать?
Ought he to awaken the gypsy? to make her escape?	Разбудить цыганку? Заставить ее бежать?
Whither?	Куда бежать?
The streets were invested, the church backed on the river.	Улицы наводнены толпой, задняя стена церкви выходит к реке.
No boat, no issue!-There was but one thing to be done; to allow himself to be killed on the threshold of Notre-Dame, to resist at least until succor arrived, if it should arrive, and not to trouble la Esmeralda's sleep.	Нет ни лодки, ни выхода Остается одно не нарушая сна Эсмеральды, пасть мертвым на пороге Собора Богоматери, сопротивляться хотя бы до тех пор, пока не подоспеет помощь, если только она придет. Ведь несчастная всегда успеет проснуться для того, чтобы умереть.

This resolution once taken, he set to examining the enemy with more tranquillity.	Остановившись на этом решении, он уже спокойнее принялся изучать "врага"
The throng seemed to increase every moment in the church square.	Толпа росла с каждой минутой.
Only, he presumed that it must be making very little noise, since the windows on the Place remained closed.	Но окна, выходившие на улицы и на площадь, были закрыты, и шум почти не долетал.
All at once, a flame flashed up, and in an instant seven or eight lighted torches passed over the heads of the crowd, shaking their tufts of flame in the deep shade.	Вдруг блеснул свет, и вслед за тем над толпой заколыхались зажженные факелы, дрожа в темноте своими огненными пучками.
Quasimodo then beheld distinctly surging in the Parvis a frightful herd of men and women in rags, armed with scythes, pikes, billhooks and partisans, whose thousand points glittered.	И тут Квазимодо отчетливо разглядел бурлившее на площади страшное скопище оборванцев, мужчин и женщин, вооруженных косами, пиками, резаками и копьями, острия которых сверкали множеством огней.
Here and there black pitchforks formed horns to the hideous faces. He vaguely recalled this populace, and thought that he recognized all the heads who had saluted him as Pope of the Fools some months previously. One man who held a torch in one hand and a club in the other, mounted a stone post and seemed to be haranguing them.	Там и сям над этими отвратительными рожами торчали, словно рога, черные вилы Он припомнил, что уже где-то видел этих людей; ему показалось, что он узнает те самые лица, которые несколько месяцев назад приветствовали в нем папу шутов Какой-то человек, державший в одной руке зажженный факел, а в другой - дубинку, взобрался на тумбу и стал, по-видимому, держать речь.
At the same time the strange army executed several evolutions, as though it were taking up its post around the church. Quasimodo picked up his lantern and descended to the platform between the towers, in order to get a nearer view, and to spy out a means of defence.	После его речи диковинное войско перестроилось, словно окружая собор Квазимодо взял фонарь и спустился на площадку между башнями, чтобы присмотреться и изобрести средство обороны.
Clopin Trouillefou, on arriving in front of the lofty portal of Notre-Dame had, in fact, ranged his troops in order of battle.	В самом деле Клопен Труйльфу, дойдя до главного портала Собора Богоматери, построил свое войско в боевом порядке.
Although he expected no resistance, he wished, like a prudent general, to preserve an order which would permit him to face, at need, a sudden attack of the watch or the police. He had accordingly stationed his brigade in such a manner that, viewed from above and from a distance, one would have pronounced it the Roman triangle of the battle of Ecnomus, the boar's head of Alexander or the famous wedge of Gustavus Adolphus. The base of this triangle rested on the back of the Place in such a manner as to bar the entrance of the Rue du Parvis; one of its sides faced H?tel-Dieu, the other the Rue Saint-Pierre-aux-Boeufs. Clopin Trouillefou had placed himself at the apex with the Duke of Egypt, our friend Jehan, and the most daring of the scavengers.	Хотя он и не ожидал сопротивления, но, как осторожный полководец, хотел сохранить строй, который позволил бы ему достойно встретить внезапную атаку ночного дозора или караулов Он расположил свои отряды таким образом, что, глядя на толпу издали сверху, вы приняли бы ее за римский треугольник в Экномской битве, за "свинью" Александра Македонского или за знаменитый клин Густава-Адольфа Основание этого треугольника уходило в глубь площади, загораживая Папертную улицу; одна из сторон была обращена к Отель-Дье, а другая - к улице Сен-Пьер-о-Беф Клопен Труйльфу поместился у вершины треугольника вместе с герцогом египетским, нашим другом Жеаном и наиболее отважными молодцами.