Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

From fire to the concrete state. The difference between the visible and the palpable, between the fluid and the solid in the same substance, between water and ice, nothing more. These are no dreams; it is the general law of nature. But what is one to do in order to extract from science the secret of this general law?	Золото - огонь в твердом состоянии. - Разница между видимым и осязаемым, между жидким и твердым состоянием одной и той же субстанции такая же, как между водяными парами и льдом. Не более того. - Это отнюдь не фантазия - это общий закон природы. - Но как применить к науке этот таинственный закон?
What! this light which inundates my hand is gold!	Ведь свет, заливающий мою руку, - золото!
These same atoms dilated in accordance with a certain law need only be condensed in accordance with another law. How is it to be done?	Это те же самые атомы, лишь разреженные по определенному закону; их надо только уплотнить на основании другого закона! - Но как это сделать?
Some have fancied by burying a ray of sunlight, Averro?s,-yes, 'tis Averro?s,-Averro?s buried one under the first pillar on the left of the sanctuary of the Koran, in the great Mahometan mosque of Cordova; but the vault cannot be opened for the purpose of ascertaining whether the operation has succeeded, until after the lapse of eight thousand years.	Одни придумали закопать солнечный луч в землю. Аверроэс - да, это был Аверроэс! - зарыл один из этих лучей под первым столбом с левой стороны в святилище Корана, в большой Колдовской мечети, но вскрыть этот тайник, чтобы увидеть, удался ли опыт, можно только через восемь тысяч лет.
"The devil!" said Jehan, to himself, "'tis a long while to wait for a crown!"	"Черт возьми! - сказал себе Жеан. - Долгонько придется ему ждать своего экю!"
"Others have thought," continued the dreamy archdeacon, "that it would be better worth while to operate upon a ray of Sirius.	-... Другие полагают, - продолжал задумчиво архидьякон, - что лучше взять луч Сириуса.
But 'tis exceeding hard to obtain this ray pure, because of the simultaneous presence of other stars whose rays mingle with it.	Но добыть этот луч в чистом виде очень трудно, так как по пути с ним сливаются лучи других звезд.
Flamel esteemed it more simple to operate upon terrestrial fire. Flamel! there's predestination in the name!	Фламель утверждает, что проще всего брать земной огонь. - Фламель! Какое пророческое имя!
Flamma! yes, fire.	Flamma! - Да, огонь!
All lies there. The diamond is contained in the carbon, gold is in the fire. But how to extract it? Magistri affirms that there are certain feminine names, which possess a charm so sweet and mysterious, that it suffices to pronounce them during the operation. Let us read what Manon says on the matter:	Вот и все. - В угле заключается алмаз, в огне -золото. - Но как извлечь его оттуда? - Мажистри утверждает, что существуют женские имена, обладающие столь нежными и таинственными чарами, что достаточно во время опыта произнести их, чтобы он удался. - Прочтем, что говорит об этом Ману:
'Where women are honored, the divinities are rejoiced; where they are despised, it is useless to pray to God. The mouth of a woman is constantly pure; it is a running water, it is a ray of sunlight. The name of a woman should be agreeable, sweet, fanciful; it should end in long vowels, and resemble words of benediction.' Yes, the sage is right; in truth, Maria, Sophia, la Esmeral-Damnation! always that thought!"	"Где женщины в почете, там боги довольны; где женщин презирают, там бесполезно взывать к божеству. - Уста женщины всегда непорочны; это струящаяся вода, это солнечный луч. - Женское имя должно быть приятным, сладостным, неземным; оно должно оканчиваться на долгие гласные и походить на слова благословения". - Да, мудрец прав, в самом деле: Мария, София, Эсмер... Проклятие! Опять! Опять эта мысль!
And he closed the book violently.	Архидьякон захлопнул книгу.

He passed his hand over his brow, as though to brush away the idea which assailed him; then he took from the table a nail and a small hammer, whose handle was curiously painted with cabalistic letters.	Он провел рукой по лбу, словно отгоняя навязчивый образ. Затем взял со стола гвоздь и молоточек, рукоятка которого была причудливо разрисована кабалистическими знаками.
"For some time," he said with a bitter smile, "I have failed in all my experiments! one fixed idea possesses me, and sears my brain like fire.	- С некоторых пор, - горько усмехаясь, сказал он, -все мои опыты заканчиваются неудачей. Одна мысль владеет мною и словно клеймит мой мозг огненной печатью.
I have not even been able to discover the secret of Cassiodorus, whose lamp burned without wick and without oil.	Я даже не могу разгадать тайну Кассиодора, светильник которого горел без фитиля и без масла.
A simple matter, nevertheless-"	А между тем это сущий пустяк!
"The deuce!" muttered Jehan in his beard.	"Как для кого!" - пробурчал про себя Жеан.
"Hence," continued the priest, "one wretched thought is sufficient to render a man weak and beside himself!	- ...Достаточно, - продолжал священник, -какойнибудь одной несчастной мысли, чтобы сделать человека бессильным и безумным!
Oh! how Claude Pernelle would laugh at me. She who could not turn Nicholas Flamel aside, for one moment, from his pursuit of the great work!	О, как бы посмеялась надо мной Клод Пернель, которой не удалось ни на минуту отвлечь Никола Фламеля от его великого дела!
What! I hold in my hand the magic hammer of Z?chi?l?! at every blow dealt by the formidable rabbi, from the depths of his cell, upon this nail, that one of his enemies whom he had condemned, were he a thousand leagues away, was buried a cubit deep in the earth which swallowed him.	Вот я держу в руке магический молот Зехиэля! Всякий раз, когда этот страшный раввин ударял в глубине своей кельи этим молотком по этому гвоздю, тот из его недругов, кого он обрекал на смерть, - будь он хоть за две тысячи лье, - уходил на целый локоть в землю.
The King of France himself, in consequence of once having inconsiderately knocked at the door of the thermaturgist, sank to the knees through the pavement of his own Paris. This took place three centuries ago. Well!	Даже сам король Франции за то, что однажды опрометчиво постучал в дверь этого волшебника, погрузился по колено в парижскую мостовую. -Это произошло меньше чем три столетия тому назад. - И что же!
I possess the hammer and the nail, and in my hands they are utensils no more formidable than a club in the hands of a maker of edge tools. And yet all that is required is to find the magic word which Z?chi?l? pronounced when he struck his nail."	Этот молоток и гвоздь принадлежат теперь мне, но в моих руках эти орудия не более опасны, чем "живчик" в руках кузнеца. - А ведь все дело лишь в том, чтобы найти магическое слово, которое произносил Зехиэль, когда ударял по гвоздю.
"What nonsense!" thought Jehan.	"Пустяки!" - подумал Жеан.
"Let us see, let us try!" resumed the archdeacon briskly. "Were I to succeed, I should behold the blue spark flash from the head of the nail. Emen-H?tan!	- Попытаемся! - воскликнул архидьякон. - В случае удачи я увижу, как из головки гвоздя сверкнет голубая искра. - Эмен-хетан!
Emen-H?tan!	Эмен-хетан!
That's not it. Sig?ani!	Нет, не то! - Сижеани!
Sig?ani! May this nail open the tomb to any one who bears the name of Phoebus! A curse upon it!	Сижеани! - Пусть этот гвоздь разверзнет могилу всякому, кто носит имя Феб!.. - Проклятие!
Always and eternally the same idea!"	Опять! Вечно одна и та же мысль!
And he flung away the hammer in a rage.	Он гневно отшвырнул молоток.

Then he sank down so deeply on the arm-chair and the table, that Jehan lost him from view behind the great pile of manuscripts.	Затем, низко склонившись над столом, поглубже уселся в кресло и, заслоненный его громадной спинкой, скрылся из глаз Жеана.
For the space of several minutes, all that he saw was his fist convulsively clenched on a book.	В течение нескольких минут Жеану был виден лишь его кулак, судорожно сжатый на какой-то книге.
Suddenly, Dom Claude sprang up, seized a compass and engraved in silence upon the wall in capital letters, this Greek word	Внезапно Клод встал, схватил циркуль и молча вырезал на стене большими буквами греческое слово:
ANANKE.	'АМАГКН
"My brother is mad," said Jehan to himself; "it would have been far more simple to write Fatum, every one is not obliged to know Greek."	- Он сошел с ума, - пробормотал Жеан, - гораздо проще написать Fatum, ведь не все же обязаны знать по-гречески!
The archdeacon returned and seated himself in his armchair, and placed his head on both his hands, as a sick man does, whose head is heavy and burning.	Архидьякон опять сел в кресло и уронил голову на сложенные руки, подобно больному, чувствующему в ней тяжесть и жар.
The student watched his brother with surprise.	Школяр с изумлением наблюдал за братом.
He did not know, he who wore his heart on his sleeve, he who observed only the good old law of Nature in the world, he who allowed his passions to follow their inclinations, and in whom the lake of great emotions was always dry, so freely did he let it off each day by fresh drains,-he did not know with what fury the sea of human passions ferments and boils when all egress is denied to it, how it accumulates, how it swells, how it overflows, how it hollows out the heart; how it breaks in inward sobs, and dull convulsions, until it has rent its dikes and burst its bed.	Открывая свое сердце навстречу всем ветрам, следуя лишь одному закону - влечениям природы, дозволяя страстям своим изливаться по руслам своих наклонностей, Жеан, у которого источник сильных чувств пребывал неизменно сухим, так щедро каждое утро открывались для него все новые и новые стоки, не понимал, не мог себе представить, с какой яростью бродит и кипит море человеческих страстей, когда ему некуда излиться, как оно переполняется, как вздувается, как рвется из берегов, как размывает сердце, как разражается внутренними рыданиями в безмолвных судорожных усилиях, пока, наконец, не прорвет свою плотину и не разворотит свое ложе.
The austere and glacial envelope of Claude Frollo, that cold surface of steep and inaccessible virtue, had always deceived Jehan.	Суровая ледяная оболочка Клода Фролло, его холодная личина высокой недосягаемой добродетели вводили Жеана в заблуждение.
The merry scholar had never dreamed that there was boiling lava, furious and profound, beneath the snowy brow of AEtna.	Жизнерадостный школяр не подозревал, что в глубине покрытой снегом Этны таится кипящая, яростная лава.
We do not know whether he suddenly became conscious of these things; but, giddy as he was, he understood that he had seen what he ought not to have seen, that he had just surprised the soul of his elder brother in one of its most secret altitudes, and that Claude must not be allowed to know it.	Нам неизвестно, догадался ли он тут же об этом, однако при всем его легкомыслии он понял, что подсмотрел то, чего ему не следовало видеть, что увидел душу своего старшего брата в одном из самых сокровенных ее проявлений и что Клод не должен об этом знать.
Seeing that the archdeacon had fallen back into his former immobility, he withdrew his head very softly, and made some noise with his feet outside the door, like a person who has just arrived and is giving warning of his approach.	Заметив, что архидьякон снова застыл, Жеан бесшумно отступил и зашаркал перед дверью ногами, как человек, который только что пришел и предупреждает о своем приходе.