Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Виктор Гюго
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Виктор Гюго - Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Знаменитый роман Виктора Гюго. Книга, в которой увлекательный, причудливый сюжет – всего лишь прекрасное обрамление для поразительных, потрясающих воображение авторских экскурсов в прошлое Парижа.
«Собор Парижской Богоматери» экранизировали и ставили на сцене десятки раз, однако ни одной из постановок не удалось до конца передать масштаб и величие оригинала Гюго.

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Собор Парижской Богоматери - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

All at once, on letting his glance fall between the large slate scales which cover the perpendicular wall of the bell tower at a certain height, he beheld on the square a young girl, fantastically dressed, stop, spread out on the ground a carpet, on which a small goat took up its post, and a group of spectators collect around her.	Внезапно, взглянув в просвет между широкими шиферными щитками, перекрывавшими проемы в отвесной стене колокольни, он увидел остановившуюся на площади девушку в причудливом наряде, расстилавшую ковер, на который вспрыгнула козочка. Вокруг них уже собрались зрители.
This sight suddenly changed the course of his ideas, and congealed his enthusiasm as a breath of air congeals melted rosin.	Это зрелище круто изменило направление его мыслей и, подобно дуновению ветра, охлаждающему растопленную смолу, остудило его музыкальный пыл.
He halted, turned his back to the bells, and crouched down behind the projecting roof of slate, fixing upon the dancer that dreamy, sweet, and tender look which had already astonished the archdeacon on one occasion.	Он выпустил из рук веревки, повернулся спиной к колоколам и присел на корточки, позади шиферного навеса, устремив на плясунью тот нежный, мечтательный и кроткий взор, который уже однажды поразил архидьякона.
Meanwhile, the forgotten bells died away abruptly and all together, to the great disappointment of the lovers of bell ringing, who were listening in good faith to the peal from above the Pont du Change, and who went away dumbfounded, like a dog who has been offered a bone and given a stone.	Забытые колокола сразу смолкли, к великому разочарованию любителей церковного звона, внимательно слушавших его с моста Менял и разошедшихся с тем чувством недоумения, которое испытывает собака, когда ей, показав кость, дают камень.
CHAPTER IV. ANANKE.	IV. 'Anagkh
It chanced that upon a fine morning in this same month of March, I think it was on Saturday the 29th, Saint Eustache's day, our young friend the student, Jehan Frollo du Moulin, perceived, as he was dressing himself, that his breeches, which contained his purse, gave out no metallic ring.	Однажды, в погожее утро того же марта месяца, кажется в субботу 29 числа, в день св. Евстафия, наш молодой друг, школяр Жеан Фролло Мельник, одеваясь, заметил, что карман его штанов, где лежал кошелек, не издает больше металлического звука.
"Poor purse," he said, drawing it from his fob, "what! not the smallest parisis! how cruelly the dice, beer-pots, and Venus have depleted thee!	- Бедный кошелек! - воскликнул он, вытаскивая его на свет божий. Как! Ни одного су? Здорово же тебя выпотрошили кости, пиво и Венера!
How empty, wrinkled, limp, thou art!	Ты совсем пустой, сморщенный, дряблый!
Thou resemblest the throat of a fury!	Точно грудь ведьмы!
I ask you, Messer Cicero, and Messer Seneca, copies of whom, all dog's-eared, I behold scattered on the floor, what profits it me to know, better than any governor of the mint, or any Jew on the Pont aux Changeurs, that a golden crown stamped with a crown is worth thirty-five unzains of twenty-five sous, and eight deniers parisis apiece, and that a crown stamped with a crescent is worth thirty-six unzains of twenty-six sous, six deniers tournois apiece, if I have not a single wretched black liard to risk on the double-six!	Я спрашиваю вас, государи мои, Цицерон и Сенека, произведения которых в покоробленных переплетах валяются вон там, на полу, я спрашиваю вас, какая мне польза, если я лучше любого начальника монетного двора или еврея с моста Менял знаю, что золотое экю с короной весит тридцать пять унции по двадцать шесть су и восемь парижских денье каждая, что экю с полумесяцем весит тридцать шесть унций по двадцать шесть су и шесть турских денье каждая, - какая мне от этого польза, если у меня нет даже презренного лиара, чтобы поставить на двойную шестерку в кости?
Oh! Consul Cicero! this is no calamity from which one extricates one's self with periphrases, quemadmodum, and verum enim vero!"	О консул Цицерон, вот бедствие, из которою не выпутаешься пространными рассуждениями и всякими quemadmodum и nerut etn vero!

He dressed himself sadly.	Он продолжал одеваться.
An idea had occurred to him as he laced his boots, but he rejected it at first; nevertheless, it returned, and he put on his waistcoat wrong side out, an evident sign of violent internal combat.	В то время как он уныло зашнуровывал башмаки, его осенила мысль, но он отогнал ее; однако она вернулась, и он надел жилет наизнанку - явный признак сильнейшей внутренней борьбы.
At last he dashed his cap roughly on the floor, and exclaimed:	Наконец, с сердцем швырнув свою шапочку оземь, он воскликнул:
"So much the worse!	-Тем хуже!
Let come of it what may.	Будь что будет!
I am going to my brother!	Пойду к брату!
I shall catch a sermon, but I shall catch a crown."	Нарвусь на проповедь, зато раздобуду хоть одно экю.
Then he hastily donned his long jacket with furred half-sleeves, picked up his cap, and went out like a man driven to desperation.	Набросив на себя кафтан с подбитыми мехом широкими рукавами, он подобрал с пола шапочку и в совершенном отчаянии выбежал из дому.
He descended the Rue de la Harpe toward the City.	Он спустился по улице Подъемного моста к Сите.
As he passed the Rue de la Huchette, the odor of those admirable spits, which were incessantly turning, tickled his olfactory apparatus, and he bestowed a loving glance toward the Cyclopean roast, which one day drew from the Franciscan friar, Calatagirone, this pathetic exclamation: Veramente, queste rotisserie sono cosa stupenda! But Jehan had not the wherewithal to buy a breakfast, and he plunged, with a profound sigh, under the gateway of the Petit-Ch?telet, that enormous double trefoil of massive towers which guarded the entrance to the City.	Когда он проходил по улице Охотничьего рожка, восхитительный запах мяса, которое жарилось на непрестанно повертывавшихся вертелах, защекотал его обоняние. Он любовно взглянул на гигантскую съестную лавку, при виде которой у францисканского монаха Калатажирона однажды вырвалось патетическое восклицание Veramente, questo rotisserie sono cosa stupenda! Но Жеану нечем было заплатить за завтрак, и он, тяжело вздохнув, вошел под портик Пти-Шатле, громадный шестигранник массивных башен, охранявших вход в Сите.
He did not even take the trouble to cast a stone in passing, as was the usage, at the miserable statue of that P?rinet Leclerc who had delivered up the Paris of Charles VI. to the English, a crime which his effigy, its face battered with stones and soiled with mud, expiated for three centuries at the corner of the Rue de la Harpe and the Rue de Buci, as in an eternal pillory.	Он даже не приостановился, чтобы, по обычаю, швырнуть камнем в статую презренного Перине-Леклерка, сдавшего при Карле VI Париж англичанам, преступление, за которое его статуя с лицом, избитым камнями и испачканным грязью, несла наказание целых три столетия, стоя на перекрестке улиц Подъемного моста и Бюси, словно у вечного позорного столба.
The Petit-Pont traversed, the Rue Neuve-Sainte-Genevi?ve crossed, Jehan de Molendino found himself in front of Notre-Dame.	Перейдя Малый мост и быстро миновав Новую СентЖеневьевскую улицу, Жеан де Молендино очутился перед Собором Парижской Богоматери.
Then indecision seized upon him once more, and he paced for several minutes round the statue of M. Legris, repeating to himself with anguish:	Тут им вновь овладела нерешительность, и некоторое время он прогуливался вокруг статуи "господина Легри", повторяя с тоской:
"The sermon is sure, the crown is doubtful."	- Проповедь - вне сомнения, а вот экю -сомнительно!
He stopped a beadle who emerged from the cloister,-"Where is monsieur the archdeacon of Josas?"	Он окликнул выходившего из собора причетника: -Где архидьякон Жозасский?

"I believe that he is in his secret cell in the tower," said the beadle; "I should advise you not to disturb him there, unless you come from some one like the pope or monsieur the king."	- Кажется, в своей башенной келье, - ответил причетник. - Я вам не советую его беспокоить, если только, конечно, вы не посол от кого-нибудь вроде папы или короля.
Jehan clapped his hands.	Жеан захлопал в ладоши:
"B?cliable! here's a magnificent chance to see the famous sorcery cell!"	- Черт возьми! Прекрасный случай взглянуть на эту пресловутую колдовскую нору!
This reflection having brought him to a decision, he plunged resolutely into the small black doorway, and began the ascent of the spiral of Saint-Gilles, which leads to the upper stories of the tower.	Это соображение придало ему решимости: он смело направился к маленькой темной двери и стал взбираться по винтовой лестнице св. Жиля, ведущей в верхние ярусы башни.
"I am going to see," he said to himself on the way. "By the ravens of the Holy Virgin! it must needs be a curious thing, that cell which my reverend brother hides so secretly!	"Клянусь пресвятой девой, - размышлял он по дороге, - прелюбопытная вещь, должно быть, эта каморка, которую мой уважаемый братец скрывает, точно свой срам.
'Tis said that he lights up the kitchens of hell there, and that he cooks the philosopher's stone there over a hot fire.	Г оворят, он разводит там адскую стряпню и варит на большом огне философский камень.
B?dieu!	Фу, дьявол!
I care no more for the philosopher's stone than for a pebble, and I would rather find over his furnace an omelette of Easter eggs and bacon, than the biggest philosopher's stone in the world."'	Мне этот философский камень так же нужен, как булыжник. Я предпочел бы увидеть на его очаге небольшую яичницу на сале, чем самый большой философский камень!"
On arriving at the gallery of slender columns, he took breath for a moment, and swore against the interminable staircase by I know not how many million cartloads of devils; then he resumed his ascent through the narrow door of the north tower, now closed to the public.	Добравшись до галереи с колоннами, он перевел дух, ругая бесконечную лестницу и призывая на нее миллионы чертей; затем, войдя в узкую дверку северной башни, ныне закрытую для публики, он опять стал подниматься.
Several moments after passing the bell chamber, he came upon a little landing-place, built in a lateral niche, and under the vault of a low, pointed door, whose enormous lock and strong iron bars he was enabled to see through a loophole pierced in the opposite circular wall of the staircase.	Через несколько минут, миновав колокольную клеть, он увидел небольшую площадку, устроенную в боковом углублении, а под сводом -низенькую стрельчатую дверку. Свет, падавший из бойницы, пробитой против нее в круглой стене лестничной клетки, позволял разглядеть огромный замок и массивные железные скрепы.
Persons desirous of visiting this door at the present day will recognize it by this inscription engraved in white letters on the black wall: "J'ADORE CORALIE, 1823. SIGNE UGENE."	Те, кто в настоящее время поинтересуются взглянуть на эту дверь, узнают ее по надписи, выцарапанной белыми буквами на черной стене: Я обожаю Карали 1823. Подписано Эжен.
"Sign?" stands in the text.	"Подписано" значится в самом тексте.
"Ugh!" said the scholar; "'tis here, no doubt."	-Уф!- вздохнул школяр. - Должно быть, здесь!
The key was in the lock, the door was very close to him; he gave it a gentle push and thrust his head through the opening.	Ключ торчал в замке. Жеан стоял возле самой двери. Тихонько приоткрыв ее, он просунул в проем голову.
The reader cannot have failed to turn over the admirable works of Rembrandt, that Shakespeare of painting.	Читателю, конечно, приходилось видеть великолепные произведения Рембрандта, этого Шекспира живописи.