Генри Филдинг - История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Генри Филдинг - История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Генри Филдинг
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Генри Филдинг - История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Генри Филдинг, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Создавая «Тома Джонса», Фильдинг уже знал, что рождается великая вещь. Несколько тысяч часов, проведенных за письменным столом в обществе героев романа, окончательно убедили Фильдинга, что талант комедиографа, которым наградила его природа, не пропал втуне. Явилась на свет несравненная комическая эпопея, и все сделанное до этого, как не велики собственные достоинства этих произведений, было, оказывается, лишь подготовкой к ней.

История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

История Тома Джонса, найденыша - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Генри Филдинг

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

But besides the dishonour which is thus cast on one of the most useful as well as entertaining of all kinds of writing, there is just reason to apprehend, that by encouraging such authors we shall propagate much dishonour of another kind; I mean to the characters of many good and valuable members of society; for the dullest writers, no more than the dullest companions, are always inoffensive. They have both enough of language to be indecent and abusive.	Но помимо бесчестья, бросаемого, таким образом, на один из полезнейших и занимательнейших литературных жанров, есть достаточно оснований опасаться, что, поощряя таких авторов, мы повинны будем еще и в иного рода бесчестье: я разумею доброе имя многих почтенных и достойных членов общества, - ибо тупоголовые писатели, подобно тупоголовым друзьям, не всегда бывают безобидны: у тех и у других достаточно длинный язык, чтобы сказать вещь непристойную или оскорбительную.
And surely if the opinion just above cited be true, we cannot wonder that works so nastily derived should be nasty themselves, or have a tendency to make others so.	И если высказанное нами мнение справедливо, то нечего удивляться, что произведения, выходящие из такого грязного источника, сами нечисты и способны замарать других.
To prevent therefore, for the future, such intemperate abuses of leisure, of letters, and of the liberty of the press, especially as the world seems at present to be more than usually threatened with them, I shall here venture to mention some qualifications, every one of which are in a pretty high degree necessary to this order of historians.	И вот, чтобы предотвратить на будущее время неумеренное злоупотребление досугом, литературой и свободой печати, особенно ввиду того, что оно грозит теперь свету более чем когда-либо, я осмелюсь указать здесь некоторые качества, каждое из которых в высокой степени необходимо для такого рода историков.
The first is, genius, without a full vein of which no study, says Horace, can avail us.	Первое из них - гений, без обильных пластов которого никакое прилежание, говорит Гораций, не принесет нам пользы.
By genius I would understand that power or rather those powers of the mind, which are capable of penetrating into all things within our reach and knowledge, and of distinguishing their essential differences.	Под гением я разумею ту силу или, вернее, те силы души, которые способны проникать все предметы, доступные нашему познанию, и схватывать их существенные особенности.
These are no other than invention and judgment; and they are both called by the collective name of genius, as they are of those gifts of nature which we bring with us into the world.	Силы эти - не что иное, как изобретательность и суждение; обе вместе они называются собирательным именем гений, потому что это дары природы, которые мы приносим с собой на свет.
Concerning each of which many seem to have fallen into very great errors; for by invention, I believe, is generally understood a creative faculty, which would indeed prove most romance writers to have the highest pretensions to it; whereas by invention is really meant no more (and so the word signifies) than discovery, or finding out; or to explain it at large, a quick and sagacious penetration into the true essence of all the objects of our contemplation.	По поводу каждой из них, кажется, многие впадали в большое заблуждение, ибо под изобретательностью, как я полагаю, обыкновенно понимают творческую способность, что давало бы право большинству сочинителей романов притязать на нее, между тем как в действительности под изобретательностью следует подразумевать (и таково точное значение этого слова) не более как способность открывать, находить, или, говоря точнее, способность быстро и глубоко проникать в истинную сущность всех предметов нашего ведения.

This, I think, can rarely exist without the concomitancy of judgment; for how we can be said to have discovered the true essence of two things, without discerning their difference, seems to me hard to conceive.	Способность эта, я полагаю, едва ли может существовать, не сопутствуемая суждением, ибо для меня непостижимо, каким образом можем мы открыть истинную сущность двух вещей, не познав их различия; последнее же, бесспорно, есть дело суждения.
Now this last is the undisputed province of judgment, and yet some few men of wit have agreed with all the dull fellows in the world in representing these two to have been seldom or never the property of one and the same person.	И все-таки некоторые умные люди заодно со всеми дураками на свете утверждали, будто эти способности редко или даже никогда не совмещаются в одном и том же лице.
But though they should be so, they are not sufficient for our purpose, without a good share of learning; for which I could again cite the authority of Horace, and of many others, if any was necessary to prove that tools are of no service to a workman, when they are not sharpened by art, or when he wants rules to direct him in his work, or hath no matter to work upon.	Но хотя бы они и совмещались, их еще недостаточно для достижения нашей цели, если нет доброй дозы образования; в подтверждение я мог бы снова привести авторитет Горация и многих других, если он необходим для доказательства того, что инструменты бесполезны рабочему, если они не отточены искусством или если он не знает, как их приложить к делу, или не имеет материала, над которым должен трудиться.
All these uses are supplied by learning; for nature can only furnish us with capacity; or, as I have chose to illustrate it, with the tools of our profession; learning must fit them for use, must direct them in it, and, lastly, must contribute part at least of the materials.	Все это дается образованием, ибо природа может снабдить нас только способностями или, как я предпочитаю выразиться образно, орудиями нашей профессии; образование должно приспособить их к употреблению, должно преподать правила, как ими пользоваться, и, наконец, должно доставить по крайней мере часть материала.
A competent knowledge of history and of the belles-lettres is here absolutely necessary; and without this share of knowledge at least, to affect the character of an historian, is as vain as to endeavour at building a house without timber or mortar, or brick or stone.	Основательные познания в истории и литературе для этого совершенно необходимы; разыгрывать роль историка, не обладая ими, так же тщетно, как пытаться построить дом, не имея бревен или известки, кирпича или камня.
Homer and Milton, who, though they added the ornament of numbers to their works, were both historians of our order, were masters of all the learning of their times.	Г омер и Мильтон, правда, украсили произведения свои гармонией, однако оба были историками в нашем смысле слова, оба были образованнейшими людьми своего времени.
Again, there is another sort of knowledge, beyond the power of learning to bestow, and this is to be had by conversation.	Но есть и другой род знаний, которых не в состоянии доставить никакое образование, а может дать только общение с живыми людьми.
So necessary is this to the understanding the characters of men, that none are more ignorant of them than those learned pedants whose lives have been entirely consumed in colleges, and among books; for however exquisitely human nature may have been described by writers, the true practical system can be learnt only in the world.	Они в такой мере необходимы для понимания человеческих характеров, что самыми глубокими невеждами в этом отношении являются ученые педанты, всю жизнь свою проведшие в колледжах над книгами: ибо, как бы тонко человеческая природа ни была изображена писателями, настоящие практические сведения о людях мы можем вынести только из общения с ними.
Indeed the like happens in every other kind of knowledge.	Подобным же образом дело обстоит со всеми другими знаниями.

Neither physic nor law are to be practically known from books.	Ни медицину, ни юриспруденцию невозможно изучить практически по книгам.
Nay, the farmer, the planter, the gardener, must perfect by experience what he hath acquired the rudiments of by reading.	Даже фермер, плантатор, садовник должны совершенствовать опытом начальные сведения, приобретенные ими из чтения.
How accurately soever the ingenious Mr Miller may have described the plant, he himself would advise his disciple to see it in the garden.	Как бы тщательно ни описал растение гениальный мастер Миллер, он сам посоветовал бы своему ученику посмотреть это растение в саду.
As we must perceive, that after the nicest strokes of a Shakespear or a Jonson, of a Wycherly or an Otway, some touches of nature will escape the reader, which the judicious action of a Garrick, of a Cibber, or a Clive, can convey to him; so, on the real stage, the character shows himself in a stronger and bolder light than he can be described.	Если мы должны признать, что самые тонкие штрихи Шекспира, Джонсона, Вичерли или Отвея не откроют читателю тех черт природы, какие покажет ему вдумчивая игра Г аррика, Сиббер или Клайв , то и на подмостках действительной жизни характер проявляется в более живом и резком свете, чем он может быть описан.
And if this be the case in those fine and nervous descriptions which great authors themselves have taken from life, how much more strongly will it hold when the writer himself takes his lines not from nature, but from books?	И если таковы даже тонкие и яркие описания великих писателей, взятые ими из жизни, то что же говорить о писателе, заимствующем свои образы не из природы, а из книг.
Such characters are only the faint copy of a copy, and can have neither the justness nor spirit of an original.	Его характеры - только бледная копия с копии и не могут иметь ни верности, ни живости оригинала.
Now this conversation in our historian must be universal, that is, with all ranks and degrees of men; for the knowledge of what is called high life will not instruct him in low; nor, e converso, will his being acquainted with the inferior part of mankind teach him the manners of the superior.	Это общение нашего историка с людьми должно быть самым широким - то есть он должен общаться с людьми всех званий и состояний, потому что знание так называемого высшего общества не научит его жизни людей низшего класса и, е converso Наоборот (лат.).], знакомство с низшей частью человечества не откроет ему нравов высшей его части.
And though it may be thought that the knowledge of either may sufficiently enable him to describe at least that in which he hath been conversant, yet he will even here fall greatly short of perfection; for the follies of either rank do in reality illustrate each other.	И хотя может показаться, что знания каждого из этих классов ему достаточно для описания по крайней мере того круга, в котором он вращается, однако ив этом случае он будет далек от совершенства: в самом деле, глупости каждого класса познаются на деле путем взаимного сравнения.
For instance, the affectation of high life appears more glaring and ridiculous from the simplicity of the low; and again, the rudeness and barbarity of this latter, strikes with much stronger ideas of absurdity, when contrasted with, and opposed to, the politeness which controuls the former.	Например, притворство высшего общества выступает выпуклее и уродливее на фоне простоты низшего; и обратно: грубость и неотесанность последнего сильнее бьют в глаза своей несуразностью при сопоставлении с учтивостью и обходительностью, свойственными первому.