Шодерло Лакло - Опасные связи - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Шодерло Лакло - Опасные связи - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Опасные связи - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Шодерло Лакло
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Шодерло Лакло - Опасные связи - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Опасные связи - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Шодерло Лакло, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Опасные связи» – один из наиболее ярких романов XVIII века – книга Шодерло де Лакло, французского офицера-артиллериста. Герои эротического романа виконт де Вальмон и маркиза де Мертей затевают изощренную интригу, желая отомстить своим противникам. Разработав хитроумную стратегию и тактику обольщения юной девицы Сесиль де Воланж, они виртуозно играют на человеческих слабостях и недостатках. Перипетии сюжета в начале XXI века вызывают не менее острый интерес читателей, чем в 1782 году, когда роман только вышел из печати.

Опасные связи - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Опасные связи - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Шодерло Лакло

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Why must the idea of the restraint that attends us, be mixed with the delicious remembrance that fills my soul?	Почему мысль об ожидающих нас препятствиях должна примешиваться к сладостному воспоминанию, которое владеет мною?
Why can't I for ever squeeze that lovely hand, that wrote I love you, imprint it with my kisses, and be thus revenged for your refusal of a greater favour?	Почему не могу я беспрерывно держать в своих руках прелестную ручку, начертавшую мне слова: Я люблю вас! - покрывать ее поцелуями, хоть этим вознаграждая себя за ваш отказ в большей милости!
Tell me, then, my Cecilia, when your Mamma came back, when, by her presence, we were constrained to behave with indifference to each other, when you could no longer console me by assurances of love, for the refusal of proof, did not you feel some sorrow? did not you say to yourself, one kiss would have made him completely happy, and refused it?	Скажите, моя Сесиль, когда ваша мама вернулась, когда ее присутствие вынудило нас обмениваться лишь равнодушными взглядами, когда вы уже не могли уверениями в своей любви утешать меня в том, что не хотите мне ее доказать, - неужели не испытали вы ни малейшего сожаления, не сказали себе: "Поцелуй сделал бы его счастливее, но я сама лишила его этого счастья?"
Promise me, my lovely charmer, that you'll be not so rigorous the first opportunity.	Обещайте мне, милый мой друг, что при первом же удобном случае вы окажетесь менее суровой.
Such a promise will enable me to bear up against the disappointments that I foresee are preparing for us, and the crosses I shall meet, will at least be softened by the certainty that you share them.	В этом обещании обрету я мужество перенести все превратности, уготованные нам судьбою, и жестокие лишения будут смягчены хотя бы уверенностью, что вы также сожалеете о них.
Adieu, my adorable Cecilia! The hour is come that I am to be with you.	Прощайте, прелестная моя Сесиль, наступило время идти к вам.
It would be impossible for me to leave off, if it was not to go to you.	Я не в состоянии был бы сейчас покинуть вас, если бы не мысль, что я делаю это лишь для того, чтобы увидеться с вами.
Adieu, once more, my dearest love!	Прощайте, столь мною любимая! Вы, которую я буду любить все больше и больше!
Aug. 25, 17-.	Из ***, 25 августа 17...
LETTER XXXII.	Письмо 32
MADAME DE VOLANGES to the Presidente DE TOURVEL.	От госпожи де Воланж к президентше де Турвель
You wish then, Madam, that I should form a good opinion of the virtue of Monsieur de Valmont?	И так, вы хотите, сударыня, чтобы я поверила в добродетель господина де Вальмона?
I own I cannot bring myself to it; and that I should have as much difficulty to think so from the simple fact you relate, as to believe a man of acknowledged worth to be vicious for the commission of one fault.	Признаюсь, что не могу на это решиться и что мне так же трудно считать его порядочным человеком на основании одного лишь факта, о котором вы рассказали, как и счесть порочным какого-нибудь благородного человека, узнав об одном лишь неблаговидном его поступке.
Human nature is not perfect in any shape, neither in good nor evil.	Род человеческий не совершенен ни в чем - ни в дурном, ни в хорошем.
The profligate wretch has his virtues as well as the virtuous man his weaknesses.	Негодяй может иметь свои достоинства, как и честный человек - свои слабости.

This truth is so much the more necessary to be believed, because, from thence arises the necessity of indulgence for the wicked as well as the good; and that it preserves these from pride, and those from being discouraged.	Мне представляется, что считать это истиной тем более важно, что именно отсюда вытекает необходимость снисхождения к злым так же, как и к добрым, и что истина эта одних предохраняет от гордыни, а других - от отчаяния.
You will, without doubt, think that I don't now practise the doctrine I speak; but it appears to me a most dangerous weakness, to put the man of virtue and the profligate on an equality.	Вы, наверно, найдете, что в данном случае я не очень-то следую снисходительности, которую проповедую. Но я считаю ее лишь пагубной слабостью, если она ведет к тому, что мы начинаем одинаково относиться и к порочному и к благородному человеку.
I will not take upon me to scrutinize the motives of Mr. Valmont's action; I'll even think it in itself laudable; but nevertheless, has he not, all his life, been employed in spreading trouble, dishonour, and scandal in families?	Я не позволю себе доискиваться, по каким причинам господин де Вальмон совершил свой поступок. Готова верить тому, что они похвальны, как и сам этот поступок. Но разве, несмотря на это, господин де Вальмон не занимался всю свою жизнь тем, что вносил в честные семьи смятение, бесчестие и позор?
Listen, if you will, to the voice of the unhappy people he has relieved: but let not that prevent you from attending to the cries of a hundred victims that he has sacrificed.	Прислушивайтесь, если хотите, к голосу несчастного, которому господин де Вальмон оказал помощь, но пусть голос этот не заглушает вопли сотен жертв, которых он погубил.
If, as you say, he was only one example of the danger of connections, would he be the less a dangerous connection?	Если он, как вы говорите, лишь пример того, как опасны бывают связи, то разве от этого он сам перестает быть опасной связью?
You suppose him capable of a happy reformation: let us go farther, suppose this miracle completed; would not the public opinion be still against him, and ought not that to be sufficient to regulate your conduct?	Вы считаете его способным возвратиться на путь истинный? Пусть так; предположим даже, что чудо это совершилось. Но ведь общественное мнение будет по-прежнему против него, и разве этого недостаточно для того, чтобы руководить вашим поведением?
God alone can absolve at the moment of repentance; he is the searcher of hearts; but men can judge only by actions; and no one, after having lost the esteem of the world, has a right to complain of diffidence, which makes this loss so difficult to be repaired.	Одному господу дано прощать в миг раскаянья: ведь он читает в сердцах. Но люди могут судить о намерениях лишь по поступкам, и никто из них, потеряв уважение других людей, не имеет права жаловаться на законное недоверие, вследствие которого утраченное уважение восстанавливается с таким трудом.
I would have you think above all, my dear young friend, that to lose this esteem, it is sometimes enough to seem to set little value upon it, and do not tax this severity with injustice; for as the world has a right to think that no one renounces this precious jewel, who has good pretensions to it, whoever is not restrained by this consideration, is on the brink of danger.	Подумайте в особенности, юный Друг мой, что иногда для того, чтобы потерять его, достаточно лишь напустить на себя вид, будто слишком мало его ценишь. И не считайте подобную строгость несправедливою, ибо, с одной стороны, есть все основания полагать, что человек не отказывается от столь ценного блага, если имеет право на него притязать, а с другой стороны, действительно, тот, кого не сдерживает эта мощная узда, всегда находится ближе к злу.
Such, however, would be the aspect, an intimate connection with Mr. de Valmont would carry with it, were it ever so innocent.	А ведь именно такой вид имели бы вы в глазах общества, если бы у вас завязалась близкая дружба с господином де Вальмоном, как бы она ни была невинна.

Alarmed with the warmth with which you defend him, I hasten to anticipate the objections I foresee you'll make.	Меня испугала горячность, с какою вы его защищаете, и потому я спешу предвосхитить вероятные ваши возражения.
You'll quote Madame de Merteuil, whose connection with him has escaped censure; you'll perhaps ask me why I admit him to my house?	Вы назовете мне госпожу де Мертей, которой простили эту связь. Вы спросите, почему я его принимаю.
You will tell me, that far from being rejected by the worthy part of society, he is admitted, even sought for, by what is called good company: I can, I believe, answer to all.	Вы скажете, что он не только не отвергнут порядочными людьми, но что он принят и даже пользуется успехом в так называемом избранном обществе. Я думаю, что смогу ответить вам на все.
Madame de Merteuil, who is really a very valuable woman, has, perhaps, no other defect but that of too much confidence in her own strength; she is a dexterous guide, who delights in driving her chariot between rocks and precipices, in which her success alone justifies her: it is right to praise her, but it would be imprudent to follow her; she herself is convinced, and condemns herself for it, and as she grows in experience, her conduct is more reserved; and I can confidently assure you, we are both of the same opinion.	Что до госпожи де Мертей, то она, будучи действительно достойной всяческого уважения, имеет, может быть, лишь тот недостаток, что чрезмерно уверена в собственных силах: она ловкий возница, которому забавно ехать, лавируя среди скал и над пропастями, и которого оправдывает лишь успех. Справедливо хвалить ее за это, но опасно было бы следовать ее примеру: она сама согласна с этим и порицает себя. По мере того как увеличивается ее жизненный опыт, она становится строже, и я не побоюсь заверить вас, что в данном случае она была бы со мной согласна.
As to what relates to myself, I will not excuse it more than in others; I admit Mr. de Valmont: without doubt he is received every where; that is an inconsequence to be added to the many others that govern society.	Что до меня лично, то я не стану оправдывать себя больше, чем других. Конечно, я принимаю господина де Вальмона, и он всеми принят: это еще одна непоследовательность наряду с тысячью других, которые управляют обществом.
You know as well as me, that we spend our lives in remarking, complaining, and giving ourselves up to them.	Вы не хуже меня знаете, что все замечают их, сетуют на них и продолжают им подчиняться.
Mr. de Valmont, with a pompous title, a great fortune, many amiable qualities, saw early, that to gain an ascendant in society, it was sufficient to know how to manage with equal address, praise, and ridicule.	Господин де Вальмон - человек с хорошим именем, большим состоянием, множеством приятных качеств - рано осознал, что для того чтобы подчинить себе общество, достаточно уметь с одинаковой ловкостью пользоваться похвалой и насмешкой.
No one, like him, possesses this double talent; with the one he seduces, with the other he makes himself dreaded: he is not esteemed, but flattered.	Никто не владеет в такой степени этим двойным даром: при помощи одного он обольщает, другой внушает к нему страх. Его не уважают, но ему льстят.
Such is his existence in the midst of a world, that, more prudent than bold, would rather keep on good terms with him than combat him.	Таково положение, занимаемое им в нашем свете, который, будучи более осторожным, чем мужественным, предпочитает не бороться с ним, а жить в мире.
But neither Madame de Merteuil nor any other woman would venture to shut herself up in the country, almost t?te-?-t?te, with such a man.	Но ни сама госпожа де Мертей и никакая другая женщина, наверно, не осмелилась бы запереться где-то в деревне почти наедине с подобным человеком.