Стендаль - Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Стендаль - Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Стендаль - Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Стендаль, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Пармская обитель» – второй роман Стендаля о Реставрации. Парма, в числе других провинций Северной Италии, была на короткое время освобождена Наполеоном от владычества Австрии. Стендаль изображает пармских патриотов как людей, для которых имя Наполеона становится синонимом освобождения их родины. А в то же время столпы пармской реакции, страшась Наполеона, готовы в любую минуту предать свою родину.
Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Стендаль
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| In any case, this evening at nine, if the bounty of heaven wills that you have any thread, or that you can tie strips of your linen together in a riband, let it down from your window over the orange trees, I shall fasten a cord to it which you can pull up, and by means of the cord I shall keep you supplied with bread and chocolate." | Во всяком случае нынче вечером, в девять часов, если у вас, по милости неба, есть бечевка или если вы можете сделать тесьму из простынь, спустите ее из окна на апельсиновое деревце. Я привяжу к ней веревку, потяните ее к себе, и я передам вам хлеб и шоколад". |
| Fabrizio had carefully treasured the piece of charcoal which he had found in the stove in his cell: he hastened to make the most of Clelia's emotion, and wrote on his hand a series of letters which taken in order formed these words: | Фабрицио хранил, как сокровище, кусок угля, найденный им в тюремной печке; тут он поспешил воспользоваться волнением Клелии и принялся писать на ладони одну за другой буквы, из которых сложились следующие слова: |
| "I love you, and life is dear to me only because I see you; at all costs, send me paper and a pencil." | "Люблю вас и жизнью дорожу лишь потому, что вижу вас. Главное, пришлите бумаги и карандаш". |
| As Fabrizio had hoped, the extreme terror which he read in Clelia's features prevented the girl from breaking off the conversation after this daring announcement, | Как и надеялся Фабрицио, крайний ужас, отражавшийся в чертах Клелии, помешал ей прервать беседу после дерзких слов: |
| "I love you"; she was content with exhibiting great vexation. | "Люблю вас" - и она только выразила большое неудовольствие. |
| Fabrizio was inspired to add: | У Фабрицио хватило догадливости прибавить: |
| "There is such a wind blowing to-day that I can only catch very faintly the advice you are so kind as to give me in your singing; the sound of the piano is drowning your voice. | "Сегодня очень ветрено, я плохо слышал те благосклонные предупреждения, что вы пропели; фортепиано заглушало слова. |
| What is this poison, for instance, that you tell me of?" | Что, например, значит отрава, о которой вы упомянули?" |
| At these words the girl's terror reappeared in its entirety; she began in haste to trace large letters in ink on the pages of a book which she tore out, and Fabrizio was transported with joy to see at length established, after three months of effort, this channel of correspondence for which he had so vainly begged. | При этих словах ужас с прежней силой овладел сердцем Клелии; она стала торопливо писать крупные буквы на вырванных из книги страницах; Фабрицио возликовал, увидев, как через три месяца тщетных стараний, установился, наконец, столь желанный ему способ беседы. |
| He had no thought of abandoning the little ruse which had proved so successful, his aim was to write real letters, and he pretended at every moment not to understand the words of which Clelia was holding up each letter in turn before his eyes. | Однако он продолжал так хорошо удавшуюся хитрость. Стремясь теперь добиться переписки, он поминутно притворялся, что не понимает слов, складывавшихся из букв, которые Клелия чертила на бумаге и показывала ему. |
| She was obliged to leave the aviary to go to her father; she feared more than anything that he might come to look for her; his suspicious nature would not have been at all satisfied with the close proximity of the window of this aviary to the screen which masked that of the prisoner. | Наконец, Клелия убежала, услышав голос отца, -больше всего она боялась, как бы генерал не пришел за ней. По природной своей подозрительности он отнюдь не был бы доволен близким расстоянием между окном вольеры и ставнем, закрывавшим окно узника. |
| Clelia herself had had the idea a few moments earlier, when Fabrizio's failure to appear was plunging her in so deadly an anxiety, that it might be possible to throw a small stone wrapped in a piece of paper over the top of this screen; if by a lucky chance the gaoler in charge of Fabrizio happened not to be in his cell at that moment, it was a certain method of corresponding with him. | За несколько минут до появления Фабрицио, когда смертельная тревога томила Клелию, ей самой пришло на ум, что можно бросить камешек, обернутый бумагой, в верхнюю часть окна, над ставнем, - и если бы, по воле случая, в камере не оказалось тюремщика, сторожившего Фабрицио, такой способ сообщения был бы самым надежным. |
| Our hero hastened to make a riband of sorts out of his linen; and that evening, shortly after nine, he heard quite distinctly a series of little taps on the tubs of the orange trees which stood beneath his window; he let down his riband, which brought back with it a fine cord of great length with the help of which he drew up first of all a supply of chocolate, and then, to his unspeakable satisfaction, a roll of paper and a pencil. It was in vain that he let down the cord again, he received nothing more; apparently the sentries had come near the orange trees. | Узник поспешно принялся изготовлять тесьму из простынь; вечером, в десятом часу, он явственно расслышал легкое постукивание: стучали по кадке с апельсиновым деревцем, стоявшим под его окном; он спустил тесьму, потом поднял ее и вытянул снизу тонкую, очень длинную веревку, к которой был привязан пакетик с шоколадом, а кроме того, к несказанной его радости, - бумага, свернутая в трубку, и карандаш; он снова опустил веревку, но больше ничего не получил, - вероятно, к апельсиновым деревцам приблизился часовой. |
| But he was wild with joy. He hastened to write Clelia an endless letter: no sooner was it finished than he attached it to the cord and let it down. | Но и так Фабрицио опьянел от радости; он тотчас же принялся писать Клелии пространное письмо, и лишь только оно было закончено, привязал его к веревке и спустил из окна. |
| For more than three hours he waited in vain for it to be taken, and more than once drew it up again to make alterations. | Больше трех часов он ждал, не придут ли взять письмо, несколько раз снова поднимал его, делал в нем изменения. |
| "If Clelia does not see my letter to-night," he said to himself, "while she is still upset by her idea of poison, to-morrow morning perhaps she will utterly reject the idea of receiving a letter." | "Если Клелия не прочтет моего письма нынче вечером, - думал он, - пока ее еще волнуют слухи об отраве, завтра, она, возможно, даже мысли не допустит о том, чтобы переписываться со мной". |
| The fact was that. Clelia had been unable to avoid going down to the town with her father; Fabrizio almost guessed as much when he heard, about half past twelve, the General's carriage return; he recognised the trot of the horses. | А Клелия против воли должна была поехать с отцом в гости; Фабрицио почти догадался об этом, когда в половине первого ночи во двор въехала карета, - он уже узнавал генеральских лошадей по стуку копыт. |
| What was his joy when, a few minutes after he had heard the General cross the terrace and the sentries present arms to him, he felt a pull at the cord which he had not ceased to keep looped round his arm! | Затем он услышал, как генерал прошел по площадке, как часовые, звякнув ружьями, взяли "на караул"; и какова же была его радость, когда через несколько минут после этого он почувствовал, что закачалась веревка, которую он обмотал вокруг запястья. |
| A heavy weight was attached to this cord; two little tugs gave him the signal to draw it up. He had considerable difficulty in getting the heavy object that he was lifting past a cornice which jutted out some way beneath his window. | К веревке привязали какой-то груз и двумя толчками дали сигнал поднять его; сделать это было нелегко, - мешал широкий выступ карниза у самого подоконника. |
| This object which he had so much difficulty in pulling up was a flask filled with water and wrapped in a shawl. | Груз, который Фабрицио, наконец, поднял, оказался графином с водой, обернутым шалью. |
| It was with ecstasy that this poor young man, who had been living for so long in so complete a solitude, covered this shawl with his kisses. | Бедный юноша, так долго живший в одиночестве, покрыл восторженными поцелуями эту шаль. |
| But we must abandon the attempt to describe his emotion when at last, after so many days of fruitless expectation, he discovered a little scrap of paper which was attached to the shawl by a pin. | Невозможно описать его волнение, когда он обнаружил приколотую к ней записку - предмет столь долгих и тщетных надежд. |
| "Drink nothing but this water, live upon chocolate; to-morrow I shall do everything in the world to get some bread to you, I shall mark it on each side with little crosses in ink. | "Пейте только эту воду, питайтесь только присланным шоколадом; завтра сделаю все возможное, чтобы передать вам хлеб; корочку со всех сторон помечу чернильными крестиками. |
| It is a terrible thing to say, but you must know it, perhaps Barbone has been ordered to poison you. | Страшно говорить об этом, но знайте, что Барбоне, вероятно, поручено отравить вас. |
| How is it that you did not feel that the subject of which you treat in your pencilled letter was bound to displease me? | Как вы не понимаете, что то, о чем вы говорите в письме, написанном карандашом, должно быть мне тягостно? |
| Besides, I should not write to you, but for the danger that threatens us. | Право, после этого я не стала бы писать, если б вам не грозила ужасная опасность. |
| I have just seen the Duchessa, she is well and so is the Conte, but she has grown very thin; do not write to me again on that subject; do you wish to make me angry?" | Сегодня видела герцогиню; она и граф здоровы, но она очень похудела. Не касайтесь больше в письмах "того предмета", - неужели вы хотите, чтобы я рассердилась?" |
| It required a great effort of virtue on Clelia's part to write the penultimate line of this letter. | Предпоследняя фраза этой записки стоила Клелии немалых добродетельных усилий. |
| Everyone alleged, in the society at court, that Signora Sanseverina was becoming extremely friendly with Conte Baldi, that handsome man, the former friend of the Marchesa Raversi. | В придворном обществе все считали, что синьора Сансеверина подарила своей благосклонностью красивого графа Бальди, бывшего возлюбленного маркизы Раверси. |
| What was certain was that he had quarrelled in the most open fashion with the said Marchesa, who for six years had been a second mother to him and had established him in society. | Во всяком случае он явно и самым скандальным образом порвал с маркизой, хотя она шесть лет была для него настоящей матерью и создала ему положение в свете. |
| Clelia had been obliged to begin this hasty little note over again, for, in the first draft, some allusion escaped her to the fresh amours with which popular malice credited the Duchessa. | Клелии пришлось заново переписать свою короткую записку, - в первой ее редакции проскальзывал намек на новую любовь, которую светское злословие приписывало герцогине. |
| "How base of me!" she had exclaimed, "to say things to Fabrizio against the woman he loves!" | "Какая это низость с моей стороны! - воскликнула она про себя. - Дурно говорить Фабрицио о любимой им женщине!.." |
| The following morning, long before it was light, Grillo came into Fabrizio's cell, left there a package of some weight, and vanished without saying a word. | Наутро, задолго до рассвета, Грилло вошел в камеру Фабрицио, молча положил на стол довольно тяжелый узел и вышел. |
| This package contained a loaf of bread of some size, adorned on every side with little crosses traced in ink: Fabrizio covered them with kisses; he was in love. | В узле оказался большой каравай хлеба, со всех сторон испещренный крестиками, сделанными пером. Фабрицио без конца целовал каждый крестик: он был влюблен. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты", Стендаль
Книги похожие на "Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
