Стендаль - Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Стендаль - Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Стендаль - Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Стендаль, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Пармская обитель» – второй роман Стендаля о Реставрации. Парма, в числе других провинций Северной Италии, была на короткое время освобождена Наполеоном от владычества Австрии. Стендаль изображает пармских патриотов как людей, для которых имя Наполеона становится синонимом освобождения их родины. А в то же время столпы пармской реакции, страшась Наполеона, готовы в любую минуту предать свою родину.
Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Стендаль
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Besides the bread there was a roll wrapped in a large number of folds of paper; these enclosed six hundred francs in sequins; last of all Fabrizio found a handsome breviary, quite new: a hand which he was beginning to know had traced these words on the margin: | Помимо хлеба, там еще оказалось шесть тысяч цехинов, плотно упакованных в оберточную бумагу, и, наконец, прекрасный, совершенно новый молитвенник; на полях уже знакомым Фабрицио почерком было написано: |
| "Poison! | "Яд! |
| Beware of water, wine, everything; live upon chocolate, try to make the dog eat your untouched dinner; you must not appear distrustful, the enemy would try some other plan. | Остерегаться воды, вина - всего; есть можно только шоколад; обеда не касаться, стараться скормить его собаке; не выказывать подозрений, иначе враг прибегнет к другим способам. |
| Do nothing foolish, in heaven's name! No frivolity!" | Ради бога, никакой опрометчивости, никакого легкомыслия!" |
| Fabrizio made haste to erase these dear words which might compromise Clelia, and to tear a large number of pages from the breviary, with the help of which he made several alphabets; each letter was properly drawn with crushed charcoal soaked in wine. | Фабрицио поспешил стереть эти драгоценные строки, - они могли скомпрометировать Клелию; затем вырвал из молитвенника много листков и написал на них алфавит в нескольких экземплярах, старательно выводя каждую букву; чернила он сделал из вина и толченого угля. |
| These alphabets had dried when at a quarter to twelve Clelia appeared, a few feet inside the aviary window. | К полудню, когда Клелия появилась в вольере, в двух шагах от окна, все буквы уже высохли. |
| "The great thing now," Fabrizio said to himself, "is that she shall consent to make use of these." | "Теперь самое важное, - думал Фабрицио, - чтобы она разрешила мне воспользоваться алфавитом". |
| But, fortunately for him, it so happened that she had a number of things to say to the young prisoner with regard to the attempt to poison him: a dog belonging to one of the maidservants had died after eating a dish that was intended for him. | По счастью, Клелии нужно было очень многое сказать узнику о попытке отравить его; собака одной из служанок подохла, съев кушанье, предназначенное для него. |
| Clelia, so far from raising any objection to the use of the alphabets, had prepared a magnificent one for herself, in ink. | Итак, Клелия не только не воспротивилась употреблению алфавита, но и сама приготовила великолепный алфавит, написанный настоящими чернилами. |
| The conversation carried out by these means, awkward enough in the first few moments, lasted not less than an hour and a half, that is to say all the time that Clelia was able to spend in the aviary. | Беседа, установившаяся таким способом и на первых порах довольно затруднительная, тем не менее длилась полтора часа, - все то время, которое Клелия могла провести в вольере. |
| Two or three times, when Fabrizio allowed himself forbidden liberties, she made no answer, and turned away for a moment to give the necessary attention to her birds. | Два-три раза Фабрицио позволил себе коснуться запретной темы; тогда Клелия, ничего не отвечая, на минутку отходила к птицам, как будто вспомнив, что нужно позаботиться о них. |
| Fabrizio had obtained the concession that, in the evening, when she sent him his water, she would convey to him one" of the alphabets which she had written in ink, and which were far more visible. | Фабрицио добился обещания, что вечером вместе с водой она пришлет ему один из своих алфавитов, написанных чернилами, так как их легче разобрать издали. |
| He did not fail to write her a very long letter in which he took care not to include anything affectionate, in a manner at least that might give offence. | Он, конечно, не преминул написать длиннейшее письмо, но постарался не выражать нежные чувства, по крайней мере в такой форме, которая могла рассердить ее. |
| This plan proved successful; his letter was accepted. | Маневр оказался удачным: письмо его было принято. |
| Next day, in their conversation by the alphabets, Clelia made him no reproach; she told him that the danger of poison was growing less; Barbone had been attacked and almost killed by the men who were keeping company with the kitchen-maids of the governor's palazzo; probably he would not venture to appear in the kitchens again. | На другой день в беседе, происходившей при помощи алфавитов, Клелия ни в чем не упрекала его; она сообщила, что опасность отравы уменьшилась: на Барбоне напали и избили его до полусмерти кавалеры кухонных служанок в комендантском дворце, - вероятно, он теперь не осмелится появиться в кухне. |
| Clelia confessed to him that, for his sake, she had dared to steal an antidote from her father; she was sending it to him; the essential thing was to refuse at once all food in which he detected an unusual taste. | Клелия призналась Фабрицио, что решилась украсть для него у отца противоядие, и посылает ему это лекарство; но главное сейчас - отвергать всякую пищу, если у нее будет какой-нибудь странный привкус. |
| Clelia had put many questions to Don Cesare without succeeding in discovering who had sent the six hundred francs which Fabrizio had received; in any case, it was an excellent sign; the severity was decreasing. | Клелия настойчиво расспрашивала дона Чезаре, откуда взялись шесть тысяч цехинов, полученных Фабрицио, но ничего не узнала; во всяком случае это был хороший признак: строгости уменьшились. |
| This episode of the poison advanced our hero's position enormously; he was still unable ever to obtain the least admission that resembled love, but he had the happiness of living on the most intimate terms with Clelia. | Опасность отравления чрезвычайно подвинула вперед сердечные дела нашего узника; правда, он не мог добиться от Клелии ни единого слова, похожего на признание в любви, но был счастлив дружеской близостью с нею. |
| Every morning, and often in the evening, there was a long conversation with the alphabets; every evening, at nine o'clock, Clelia accepted a long letter, to which she sometimes replied in a few words; she sent him the newspaper and several books; finally, Grillo had been won over to the extent of bringing Fabrizio bread and wine, which were given him every day by Clelia's maid. | По утрам, а порой и под вечер они вели долгие разговоры с помощью алфавитов; каждый вечер, в девять часов, Клелия получала от него длинные письма и иногда отвечала ему коротенькой запиской; она посылала ему газету и даже книги, а Грилло так задобрили, что он теперь ежедневно приносил в камеру хлеб и вино, которые передавала ему горничная Клелии. |
| The gaoler Grillo had concluded from this that the governor was not acting in concert with the people who had ordered Barbone to poison the young Monsignore, and was greatly relieved, as were all his fellows, for it had become a proverb in the prison that "you had only to look Monsignor del Dongo in the face for him to give you money." | Из всех этих забот о Фабрицио тюремщик сделал вывод, что комендант не согласен с людьми, поручившими Барбоне отравить молодого монсиньора; Грилло был этим очень доволен, так же как и все его товарищи, ибо в тюрьме сложилась поговорка: "Посмотри в глаза монсиньору дель Донго, и он тотчас даст тебе денег". |
| Fabrizio had grown very pale; the complete want of exercise was affecting his health; apart from this, he had never in his life been so happy. | Фабрицио осунулся, побледнел, полное отсутствие движения подтачивало его здоровье, но еще никогда он не чувствовал себя таким счастливым. |
| The tone of the conversation between Clelia and himself was intimate, and at times quite gay. | Тон его бесед с Клелией был задушевный, иногда очень веселый. |
| The only moments in Clelia's life that were not besieged by grim forebodings and remorse were those which she spent in talk with him. | И это были единственные минуты в жизни Клелии, когда ее не мучили мрачные предчувствия и укоры совести. |
| One day she was so rash as to say to him: | Однажды она имела неосторожность сказать ему: |
| "I admire your delicacy; as I am the governor's daughter, you never speak to me of your desire to regain your freedom!" | - Я восхищаюсь вашей деликатностью. Помня, что я дочь коменданта крепости, вы никогда не говорите мне о своем желании вырваться на свободу. |
| "That is because I take good care not to feel so absurd a desire," was Fabrizio's answer; "once back in Parma, how should I see you again? | - Упаси меня бог от такого нелепого желания, -ответил ей Фабрицио. - Если я даже вернусь в Парму, как мне видеть вас? |
| And life would become insupportable if I could not tell you all that is in my mind-no, not quite all that is in my mind, you take good care of that: but still, in spite of your hard-heartedness, to live without seeing you every day would be to me a far worse punishment than this prison! Never in my life have I been so happy! ... Is it not pleasant to find that happiness was awaiting me in prison?" | А жизнь отныне для меня невыносима, если мне нельзя будет говорить вам все, что я думаю... Нет, - конечно, не все, что я думаю: ведь вы завели строгие порядки. Но все же, невзирая на вашу жестокость, жить и не видеть вас ежедневно, было бы для меня горькой мукой. А заточение в этой тюрьме... Да я еще никогда в жизни не был так счастлив! Не правда ли, странно, что счастье ждало меня в тюрьме? |
| "There is a great deal more to be said about that," replied Clelia with an air which became of a sudden unduly serious and almost sinister. | - Об этом можно было бы сказать очень многое, -ответила Клелия, и лицо ее вдруг стало крайне серьезным, почти мрачным. |
| "What!" cried Fabrizio, greatly alarmed, "is there a risk of my losing the tiny place I have managed to win in your heart, which constitutes my sole joy in this world?" | - Как? - встревоженно спросил Фабрицио. -Неужели мне грозит опасность потерять даже тот крошечный уголок, который удалось мне занять в вашем сердце... Лишиться единственной моей отрады в этом мире! |
| "Yes," she told him; "I have good reason to believe that you are lacking in frankness towards me, although you may be regarded generally as a great gentleman; but I do not wish to speak of this to-day." | - Да, - ответила она. - У меня есть все основания думать, что у вас нет честности по отношению ко мне, хотя вас и считают в свете вполне порядочным человеком. Но сегодня я не хочу говорить об этом. |
| This singular opening caused great embarrassment in their conversation, and often tears started to the eyes of both. | Такой неожиданный выпад внес смятение в их беседу, и часто у обоих навертывались на глаза слезы. |
| The Fiscal General Rassi was still anxious to change his name; he was tired to death of the name he had made for himself, and wished to become Barone Riva. | Главный фискал Расси по-прежнему жаждал расстаться со своим бесславным именем и называться бароном Рива. |
| Conte Mosca, for his part, was toiling, with all the skill of which he was capable, to strengthen in this venal judge his passion for the Barony, just as he was seeking to intensify in the Prince his mad hope of making himself Constitutional Monarch of Lombardy. | Граф Моска, со своей стороны, чрезвычайно искусно поддерживал в этом продажном судье страстное стремление к баронскому титулу, так же как он разжигал безумную надежду принца стать конституционным королем Ломбардии. |
| They were the only means that he could invent of postponing the death of Fabrizio. | Это было единственное средство, которое он мог придумать, чтобы отсрочить смерть Фабрицио. |
| The Prince said to Rassi: | Принц говорил Расси: |
| "A fortnight of despair and a fortnight of hope, it is by patiently carrying out this system that we shall succeed in subduing that proud woman's nature; it is by these alternatives of mildness and harshness that one manages to break the wildest horses. | - Две недели отчаяния, затем две недели надежды... Терпеливо следуя такой тактике, мы сломим гордыню этой женщины. Чередуя ласку и суровость, удается укротить самых непокорных коней. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты", Стендаль
Книги похожие на "Пармская обитель - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
