Джейн Остин - Чувство и чувствительность - английский и русский параллельные тексты

Mr. John Dashwood had not the strong feelings of the rest of the family; but he was affected by a recommendation of such a nature at such a time, and he promised to do every thing in his power to make them comfortable. Мистер Джон Дэшвуд, в отличие от остальных членов семьи, не был склонен к сильным чувствам, но подобная отцовская просьба в подобных обстоятельствах не могла не тронуть сына, и он обещал сделать для их благополучия все, что будет в его силах. His father was rendered easy by such an assurance, and Mr. John Dashwood had then leisure to consider how much there might prudently be in his power to do for them. Такое заверение облегчило последние минуты умирающего, а затем у мистера Джона Дэшвуда оказалось достаточно досуга поразмыслить, что, собственно, он может сделать для них, не выходя из пределов благоразумия. He was not an ill-disposed young man, unless to be rather cold hearted and rather selfish is to be ill-disposed: but he was, in general, well respected; for he conducted himself with propriety in the discharge of his ordinary duties. Он вовсе не был дурным человеком - конечно, если черствость и эгоистичность не обязательно делают людей дурными - и, во всяком случае, пользовался общим уважением, так как в обычных обстоятельствах всегда вел себя с безукоризненной порядочностью. Had he married a more amiable woman, he might have been made still more respectable than he was:-he might even have been made amiable himself; for he was very young when he married, and very fond of his wife. Женись он на более мягкосердечной женщине, то, быть может, стал бы еще более порядочным или даже сам умягчился сердцем, потому что вступил в брак совсем юным и очень любил жену. But Mrs. John Dashwood was a strong caricature of himself;-more narrow-minded and selfish. Однако миссис Джон Дэшвуд была как бы преувеличенной карикатурой на него самого - еще более себялюбивой и холодной. When he gave his promise to his father, he meditated within himself to increase the fortunes of his sisters by the present of a thousand pounds a-piece. Давая обещание отцу, он решил было добавить к состоянию сестер по тысяче фунтов для каждой. He then really thought himself equal to it. В те минуты он искренне считал, что это вполне в его силах. The prospect of four thousand a-year, in addition to his present income, besides the remaining half of his own mother's fortune, warmed his heart, and made him feel capable of generosity.- Мысль о том, что теперь его доход пополнится четырьмя тысячами фунтов в год, не говоря уж о второй половине материнского наследства, согрела его душу, вознесла над мелочными расчетами. "Yes, he would give them three thousand pounds: it would be liberal and handsome! Да, он подарит им три тысячи фунтов: это щедро, благородно. It would be enough to make them completely easy. Они будут вполне обеспечены.

Three thousand pounds! he could spare so considerable a sum with little inconvenience."- He thought of it all day long, and for many days successively, and he did not repent.	Три тысячи фунтов! И столь внушительную сумму он может отдать, не причинив себе сколько-нибудь заметного ущерба! Эту мысль он лелеял весь день, а потом и еще много дней, ничуть не раскаиваясь в принятом решении.
No sooner was his father's funeral over, than Mrs. John Dashwood, without sending any notice of her intention to her mother-in-law, arrived with her child and their attendants.	Едва его отец был погребен, как прибыла миссис Джон Дэшвуд с сыном и собственными слугами.
No one could dispute her right to come; the house was her husband's from the moment of his father's decease; but the indelicacy of her conduct was so much the greater, and to a woman in Mrs. Dashwood's situation, with only common feelings, must have been highly unpleasing;-but in HER mind there was a sense of honor so keen, a generosity so romantic, that any offence of the kind, by whomsoever given or received, was to her a source of immovable disgust.	Никто не мог бы оспорить ее права приехать: дом принадлежал ее мужу с того мгновения, как его отец скончался. Но это лишь усугубляло бездушную неделикатность поведения, которое в подобных обстоятельствах больно ранило бы и женщину, не наделенную особенно тонкой натурой. Понятия же миссис Дэшвуд о чести были столь высоки, а представления об истинном благородстве столь романтичны, что поступок такого рода, независимо от того, кем и по отношению к кому он был совершен, мог вызвать у нее лишь непреходящее отвращение.
Mrs. John Dashwood had never been a favourite with any of her husband's family; but she had had no opportunity, till the present, of shewing them with how little attention to the comfort of other people she could act when occasion required it.	Миссис Джон Дэшвуд никогда не пользовалась особенной любовью близких ее мужа, но до сих пор ей не выпадало случая показать им, с каким пренебрежением к душевному покою и чувствам других людей способна она вести себя, когда ей это представляется нужным.
So acutely did Mrs. Dashwood feel this ungracious behaviour, and so earnestly did she despise her daughter-in-law for it, that, on the arrival of the latter, she would have quitted the house for ever, had not the entreaty of her eldest girl induced her first to reflect on the propriety of going, and her own tender love for all her three children determined her afterwards to stay, and for their sakes avoid a breach with their brother.	Миссис Дэшвуд подобная грубая бессердечность возмутила так сильно и внушила ей столь жгучее презрение к невестке, что она, вероятно, в ту же минуту навсегда покинула бы дом, если бы не убеждения старшей дочери, которые заставили ее вспомнить, что подобная спешка была бы непростительным нарушением всех приличий. А затем любовь к трем ее девочкам внушила ей, что ради них она должна остаться и не порывать отношений с их братом.
Elinor, this eldest daughter, whose advice was so effectual, possessed a strength of understanding, and coolness of judgment, which qualified her, though only nineteen, to be the counsellor of her mother, and enabled her frequently to counteract, to the advantage of them all, that eagerness of mind in Mrs. Dashwood which must generally have led to imprudence.	Элинор, старшая из сестер, чьи уговоры оказались столь успешными, обладала живым умом и спокойной рассудительностью, позволившими ей в девятнадцать лет стать советницей матери: не раз она к их общему благу успевала предупредить тот или иной необдуманный порыв миссис Дэшвуд.
She had an excellent heart;-her disposition was affectionate, and her feelings were strong; but she knew how to govern them: it was a knowledge which her mother had yet to learn; and which one of her sisters had resolved never to be taught.	Душа у нее была прекрасная, сердце доброе и привязчивое, а чувства очень сильные, но она умела ими управлять. Умение это ее мать так пока и не приобрела, а одна из сестер твердо решила никогда не приобретать.
Marianne's abilities were, in many respects, quite equal to Elinor's.	Достоинствами Марианна во многих отношениях не уступала Элинор.

She was sensible and clever; but eager in everything: her sorrows, her joys, could have no moderation.	Она была умна, но впечатлительна и отличалась большой пылкостью: ни в печалях, ни в радостях она не знала меры.
She was generous, amiable, interesting: she was everything but prudent.	Она была великодушна, мила, загадочна - все что угодно, но только не благоразумна.
The resemblance between her and her mother was strikingly great.	Сходство между ней и матерью казалось поразительным.
Elinor saw, with concern, the excess of her sister's sensibility; but by Mrs. Dashwood it was valued and cherished.	Чувствительность сестры внушала Элинор тревогу, но миссис Дэшвуд восхищалась этим качеством дочери и всячески его лелеяла.
They encouraged each other now in the violence of their affliction.	Теперь они с Марианной неустанно поддерживали друг в друге бурную печаль.
The agony of grief which overpowered them at first, was voluntarily renewed, was sought for, was created again and again.	Сразившее их горе от невозвратимой утраты теперь нарочито растравлялось, усугублялось, воскрешалось вновь и вновь.
They gave themselves up wholly to their sorrow, seeking increase of wretchedness in every reflection that could afford it, and resolved against ever admitting consolation in future.	Они всецело предались его мукам, питали их всеми способами и твердо отвергали даже мысль о возможном утешении пусть в самом далеком будущем.
Elinor, too, was deeply afflicted; but still she could struggle, she could exert herself.	Элинор тоже горевала всем сердцем, но она боролась с собой, старалась взять себя в руки.
She could consult with her brother, could receive her sister-in-law on her arrival, and treat her with proper attention; and could strive to rouse her mother to similar exertion, and encourage her to similar forbearance.	У нее достало сил советоваться с братом, а также достойно встретить невестку и держаться с ней, как требовали правила хорошего тона. Она пыталась побудить к тому же и свою мать, вдохнуть в нее такую же терпеливую твердость.
Margaret, the other sister, was a good-humored, well-disposed girl; but as she had already imbibed a good deal of Marianne's romance, without having much of her sense, she did not, at thirteen, bid fair to equal her sisters at a more advanced period of life.	Маргарет, третья сестра, была доброй, хорошей девочкой, но уже успела впитать немалую толику романтичности Марианны, хотя далеко уступала ей в уме, и в свои тринадцать лет, разумеется, не могла считаться равной более взрослым сестрам.
CHAPTER 2	Глава 2
Mrs. John Dashwood now installed herself mistress of Norland; and her mother and sisters-in-law were degraded to the condition of visitors.	Теперь хозяйкой Норленда стала миссис Джон Дэшвуд, а ее свекровь и золовки были низведены на положение гостий.
As such, however, they were treated by her with quiet civility; and by her husband with as much kindness as he could feel towards anybody beyond himself, his wife, and their child.	Однако в таком их качестве она обходилась с ними со спокойной вежливостью, а ее муж - со всей добротой, на какую он был способен, когда речь шла не о нем самом, его жене или сыне.
He really pressed them, with some earnestness, to consider Norland as their home; and, as no plan appeared so eligible to Mrs. Dashwood as remaining there till she could accommodate herself with a house in the neighbourhood, his invitation was accepted.	Он с вполне искренней настойчивостью просил их считать Норленд своим домом, и его приглашение было принято, так как миссис Дэшвуд не видела иного выхода - во всяком случае, до тех пор, пока она не подыщет для себя дом где-нибудь в окрестностях.
A continuance in a place where everything reminded her of former delight, was exactly what suited her mind.	Необходимость жить там, где все напоминало ей о былых радостях, превосходно отвечала особенностям ее натуры.

Читать дальше