Натаниель Готорн - Дом о семи шпилях

Тут можно читать онлайн Натаниель Готорн - Дом о семи шпилях - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Дом о семи шпилях
Автор:

Натаниель Готорн
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Натаниель Готорн - Дом о семи шпилях краткое содержание

Дом о семи шпилях - описание и краткое содержание, автор Натаниель Готорн, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Натаниель Готорн — классик американской литературы. Его произведения отличает тесная взаимосвязь прошлого и настоящего, реальности и фантастики. По признанию критиков, Готорн имеет много общего с Эдгаром По.
«Дом с семью шпилями» — один из самых известных романов писателя. Старый полковник Пинчон, прибывший в Новую Англию вместе с первыми поселенцами, несправедливо обвиняет плотника Моула, чтобы заполучить его землю. Моула ведут на эшафот, но перед смертью он проклинает своего убийцу. С тех пор над домом полковника тяготеет проклятие.
Дом о семи фронтонах — реально существующее в
здание XVII века. В середине XIX века Готорн часто приходил сюда в гости к хозяйке дома — своей двоюродной сестре Сюзанне. Впрочем, к тому времени здание было перестроено так, что из семи фронтонов сохранились только три.
Сам автор отрицал наличие реального прототипа у дома, описанного в романе. Одним из источников вдохновения для него служила немецкая повесть «
», в которой моральное разложение горделивого семейства отражается в упадке дряхлого замка их предков.
До написания романа Готорна не оставляло чувство вины за своих фанатичных предков, которые принимали активное участие в печально известной охоте на ведьм 1692-1693 гг.Темы вины и искупления, поднимаемые этим произведением, звучат и в предыдущем романе Готорна — «
». Оба романа имели большой успех и в Америке, и в Европе, превратив Готорна в наиболее известного американского беллетриста своего времени.

Дом о семи шпилях - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Дом о семи шпилях - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Натаниель Готорн

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Dear Clifford," said Hepzibah, in the tone with which one soothes a wayward infant, "this is our cousin Phoebe, little Phoebe Pyncheon, Arthur's only child, you know.	- Милый Клиффорд, - сказала Г епзиба тоном, каким обыкновенно обращаются к избалованным детям, - это наша кузина Фиби, маленькая Фиби Пинчон - единственная дочь Артура, как вы знаете.
She has come from the country to stay with us a while; for our old house has grown to be very lonely now."	Она приехала из деревни погостить к нам, потому что наш старый дом сделался уж слишком безлюдным.
"Phoebe?-Phoebe Pyncheon?-Phoebe?" repeated the guest with a strange, sluggish, ill-defined utterance.	- Фиби?.. Фиби Пинчон?.. Фиби? - повторял гость странным, медленным, нетвердым голосом.
"Arthur's child!	- Дочь Артура!
Ah, I forget!	Ах! Я и позабыл!
No matter! She is very welcome!"	Что ж, я очень рад!
"Come, dear Clifford, take this chair," said Hepzibah, leading him to his place.	- Садитесь здесь, милый Клиффорд, - сказала Гепзиба, подводя его к креслу.
"Pray, Phoebe, lower the curtain a very little more.	- Фиби, потрудись приподнять немножко штору.
Now let us begin breakfast."	Теперь мы будем завтракать.
The guest seated himself in the place assigned him, and looked strangely around.	Г ость сел на предназначенное для него кресло и с потерянным видом огляделся вокруг.
He was evidently trying to grapple with the present scene, and bring it home to his mind with a more satisfactory distinctness. He desired to be certain, at least, that he was here, in the low-studded, cross-beamed, oaken-panelled parlour, and not in some other spot, which had stereotyped itself into his senses.	Он, очевидно, старался понять, что ему предстоит; по крайней мере желал удостовериться, что он находится именно здесь, в низкой комнате с дубовыми стенами и потолком, пересеченным несколькими перекладинами, а не в другом месте, которое навеки запечатлелось в его памяти.
But the effort was too great to be sustained with more than a fragmentary success.	Но этот подвиг был для него так труден, что он мог преуспеть в нем лишь отчасти.
Continually, as we may express it, he faded away out of his place; or, in other words, his mind and consciousness took their departure, leaving his wasted, gray, and melancholy figure-a substantial emptiness, a material ghost-to occupy his seat at table.	Его сознание беспрестанно исчезало, оставляя за столом только истощенную, поседевшую и печальную фигуру - физический призрак.
Again, after a blank moment, there would be a flickering taper-gleam in his eyeballs. It betokened that his spiritual part had returned, and was doing its best to kindle the heart's household fire, and light up intellectual lamps in the dark and ruinous mansion, where it was doomed to be a forlorn inhabitant.	Через некоторое время в глазах гостя опять показывался слабый свет, свидетельствуя о том, что дух его вернулся и силится разжечь домашний очаг сердца, засветить лампаду ума в темноте разрушенного дома, где он осужден вести одинокую, отделенную от мира жизнь.
At one of these moments, of less torpid, yet still imperfect animation, Phoebe became convinced of what she had at first rejected as too extravagant and startling an idea.	В один из этих моментов Фиби убедилась в той мысли, которую она сперва отвергала как нелепую и невозможную.
She saw that the person before her must have been the original of the beautiful miniature in her cousin Hepzibah's possession.	Она поняла, что сидевший перед ней человек и есть оригинал прекрасной миниатюры, хранившейся у ее кузины Гепзибы.

Indeed, with a feminine eye for costume, she had at once identified the damask dressing-gown, which enveloped him, as the same in figure, material, and fashion, with that so elaborately represented in the picture.	Действительно, благодаря своей разборчивости в костюмах, она тотчас догадалась, что его шлафрок, по виду, материалу и моде, был тем самым, что изображен на портрете.
This old, faded garment, with all its pristine brilliancy extinct, seemed, in some indescribable way, to translate the wearer's untold misfortune, and make it perceptible to the beholder's eye. It was the better to be discerned, by this exterior type, how worn and old were the soul's more immediate garments; that form and countenance, the beauty and grace of which had almost transcended the skill of the most exquisite of artists.	Это старое, полинялое платье, потерявшее весь свой прежний блеск, казалось, говорило каким-то особенным языком, которому нет названия, о тайном бедствии, постигшем его хозяина.
It could the more adequately be known that the soul of the man must have suffered some miserable wrong, from its earthly experience.	Глядя на него, можно было понять, что душу этого человека постиг какой-то страшный удар.
There he seemed to sit, with a dim veil of decay and ruin betwixt him and the world, but through which, at flitting intervals, might be caught the same expression so refined, so softly imaginative, which Malbone-venturing a happy touch, with suspended breath-had imparted to the miniature! There had been something so innately characteristic in this look, that all the dusky years, and the burthen of unfit calamity which had fallen upon him, did not suffice utterly to destroy it.	Он сидел здесь словно под покрывалом разрушения, которое отделяло его от мира, но сквозь которое порой проступало то самое выражение, нежное и мечтательное, какое Мальбон отразил в миниатюре и которое ни годы, ни тяжесть обрушившегося на него бедствия не в состоянии были уничтожить.
Hepzibah had now poured out a cup of deliciously fragrant coffee, and presented it to her guest.	Г епзиба налила чашку восхитительно благоухающего кофе и подала ее гостю.
As his eyes met hers, he seemed bewildered and disquieted.	Встретившись с ней взглядом, он, казалось, пришел в смущение.
"Is this you, Hepzibah?" he murmured, sadly; then, more apart, and perhaps unconscious that he was overheard,	- Это ты, Г епзиба? - проговорил он невнятно, потом продолжил, как будто не замечая, что его слышат: - Как переменилась!
"How changed! how changed!	Как переменилась!
And is she angry with me? Why does she bend her brow so?"	И недовольна мною за что-то... Почему она так хмурит брови?
Poor Hepzibah!	Бедная Гепзиба!
It was that wretched scowl, which time, and her near-sightedness, and the fret of inward discomfort, had rendered so habitual that any vehemence of mood invariably evoked it.	Это был тот самый нахмуренный взгляд, который со временем, от близорукости и постоянного беспокойства, вошел у нее в привычку.
But, at the indistinct manner of his words, her whole face grew tender, and even lovely, with sorrowful affection; the harshness of her features disappeared, as it were, behind the warm and misty glow.	Но эти неясные слова оживили в ее душе какое-то грустное чувство любви, и оно придало всему лицу ее нежное и даже приятное выражение.
"Angry!" she repeated; "angry with you, Clifford!"	- Недовольна! - повторила она. - Недовольна вами, Клиффорд!..

Her tone, as she uttered the exclamation, had a plaintive and really exquisite melody thrilling through it, yet without subduing a certain something which an obtuse auditor might still have mistaken for asperity. It was as if some transcendent musician should draw a soul-thrilling sweetness out of a cracked instrument, which makes its physical imperfection heard in the midst of ethereal harmony-so deep was the sensibility that found an organ in Hepzibah's voice!	Тон, которым она произнесла это восклицание, был жалобным и поистине музыкальным - как будто какой-нибудь превосходный музыкант извлек сладкий, потрясающий душу звук из разбитого инструмента. Так глубоко было чувство, выразившееся в голосе Гепзибы!
"There is nothing but love, here, Clifford," she added, "nothing but love!	- Здесь, напротив, все вас любят, - прибавила она.
You are at home!"	- Вы у себя дома!
The guest responded to her tone by a smile which did not half light up his face.	Гость ответил на ее слова улыбкой, которая не осветила и половины его лица.
Feeble as it was, however, and gone in a moment, it had a charm of wonderful beauty.	Но как ни была она слаба и мимолетна, в ней сквозило очарование красоты.
It was followed by a coarser expression; or one that had the effect of coarseness on the fine mold and outline of his countenance because there was nothing intellectual to temper it.	Вслед за этой улыбкой на лице у него появилось более грубое выражение - или оно казалось грубым, потому что не было смягчено светом разума.
It was a look of appetite.	Это был голод.
He ate food with what might almost be termed voracity; and seemed to forget himself, Hepzibah, the young girl, and everything else around him, in the sensual enjoyment which the bountifully spread table afforded.	Гость принялся за предложенный ему завтрак, можно сказать, почти с жадностью и, казалось, позабыл и о самом себе, и о Гепзибе, и о юной Фиби, и обо всем, что его окружало.
In his natural system, though high-wrought and delicately refined, a sensibility to the delights of the palate was probably inherent. It would have been kept in check, however, and even converted into an accomplishment, and one of the thousand modes of intellectual culture, had his more ethereal characteristics retained their vigor.	Вероятно, если бы его умственные способности сохранили свою силу, он бы сдержал тягу к услаждению желудка.
But, as it existed now, the effect was painful, and made Phoebe droop her eyes.	Но в настоящем положении дел эта потребность проявилась в таком тягостном для наблюдателя виде, что Фиби вынуждена была потупить взор.
In a little while the guest became sensible of the fragrance of the yet untasted coffee. He quaffed it eagerly.	Скоро гость почуял аромат стоявшего перед ним кофе и принялся пить его с нескрываемым наслаждением.
The subtle essence acted on him like a charmed draught, and caused the opaque substance of his animal being to grow transparent, or, at least, translucent; so that a spiritual gleam was transmitted through it, with a clearer lustre than hitherto.	Ароматная эссенция подействовала на него как волшебный напиток. Темная субстанция его существа сделалась прозрачной - по крайней мере, в такой степени, что сквозь нее теперь был различим свет разума.
"More, more!" he cried, with nervous haste in his utterance, as if anxious to retain his grasp of what sought to escape him.	- Больше, больше! - вскрикнул он с тревожной поспешностью, словно боясь упустить что-то от него ускользавшее.
"This is what I need!	- Вот что мне нужно!