Натаниель Готорн - Дом о семи шпилях

Тут можно читать онлайн Натаниель Готорн - Дом о семи шпилях - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Дом о семи шпилях
Автор:

Натаниель Готорн
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Натаниель Готорн - Дом о семи шпилях краткое содержание

Дом о семи шпилях - описание и краткое содержание, автор Натаниель Готорн, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Натаниель Готорн — классик американской литературы. Его произведения отличает тесная взаимосвязь прошлого и настоящего, реальности и фантастики. По признанию критиков, Готорн имеет много общего с Эдгаром По.
«Дом с семью шпилями» — один из самых известных романов писателя. Старый полковник Пинчон, прибывший в Новую Англию вместе с первыми поселенцами, несправедливо обвиняет плотника Моула, чтобы заполучить его землю. Моула ведут на эшафот, но перед смертью он проклинает своего убийцу. С тех пор над домом полковника тяготеет проклятие.
Дом о семи фронтонах — реально существующее в
здание XVII века. В середине XIX века Готорн часто приходил сюда в гости к хозяйке дома — своей двоюродной сестре Сюзанне. Впрочем, к тому времени здание было перестроено так, что из семи фронтонов сохранились только три.
Сам автор отрицал наличие реального прототипа у дома, описанного в романе. Одним из источников вдохновения для него служила немецкая повесть «
», в которой моральное разложение горделивого семейства отражается в упадке дряхлого замка их предков.
До написания романа Готорна не оставляло чувство вины за своих фанатичных предков, которые принимали активное участие в печально известной охоте на ведьм 1692-1693 гг.Темы вины и искупления, поднимаемые этим произведением, звучат и в предыдущем романе Готорна — «
». Оба романа имели большой успех и в Америке, и в Европе, превратив Готорна в наиболее известного американского беллетриста своего времени.

Дом о семи шпилях - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Дом о семи шпилях - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Натаниель Готорн

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Possibly, also, could the two personages have stood together before her eyes, many points of difference would have been perceptible, and perhaps only a general resemblance.	Кроме того, если бы оба Пинчона явились перед ней одновременно, она заметила бы между ними большую разницу, хотя, конечно, и нашла бы сходство.
The long lapse of intervening years, in a climate so unlike that which had fostered the ancestral Englishman, must inevitably have wrought important changes in the physical system of his descendant.	Долгие годы в климате, столь не похожем на тот, в котором вырос предок, неизбежно должен был отразиться на физическом строении потомков.
The judge's volume of muscle could hardly be the same as the colonel's; there was undoubtedly less beef in him.	Судья едва ли мог сравниться с полковником объемами тела.
Though looked upon as a weighty man, among his contemporaries, in respect of animal substances, and as favored with a remarkable degree of fundamental development, well adapting him for the judicial bench, we conceive that the modern Judge Pyncheon, if weighed in the same balance with his ancestor, would have required at least an old-fashioned fifty-six to keep the scale in equilibrio.	Хотя он считался полновесным мужчиной среди своих современников и был очень развит в физическом отношении, однако же, мы думаем, что если взвешивать нынешнего судью Пинчона на одних весах с его предком, то пришлось бы прибавить к нему по крайней мере одну старинную гирю в пятьдесят шесть фунтов, чтобы привести чашки в равновесие.
Then the judge's face had lost the ruddy English hue, that showed its warmth through all the duskiness of the colonel's weather-beaten cheek, and had taken a sallow shade, the established complexion of his countrymen.	Лицо судьи утратило багровый английский румянец, который пробивался сквозь загар на закаленных бурями щеках полковника, и приняло желто-бледный оттенок, характеризующий комплекцию его соотечественников.
If we mistake not, moreover, a certain quality of nervousness had become more or less manifest, even in so solid a specimen of Puritan descent as the gentleman now under discussion.	Сверх того, если мы не ошибаемся, в этом потомке пуританина начала уже проявляться и некоторая нервозность.
As one of its effects, it bestowed on his countenance a quicker mobility than the old Englishman's had possessed, and keener vivacity, but at the expense of a sturdier something, on which these acute endowments seemed to act like dissolving acids.	Она придавала чертам его лица подвижность и живость вместо свойственного предку выражения грубой силы.
This process, for aught we know, may belong to the great system of human progress, which, with every ascending footstep, as it diminishes the necessity for animal force, may be destined gradually to spiritualise us, by refining away our grosser attributes of body. If so, Judge Pyncheon could endure a century or two more of such refinement, as well as most other men. The similarity, intellectual and moral between the judge and his ancestor, appears to have been at least as strong as the resemblance of mien and feature would afford reason to anticipate. In old Colonel Pyncheon's funeral discourse, the clergyman absolutely canonised his deceased parishioner, and opening, as it were, a vista through the roof of the church, and thence through the firmament above, showed him seated, harp in hand, among the crowned choristers of the spiritual world.	В старинном надгробном слове, о котором мы уже упоминали, оратор решительно превозносил своего усопшего прихожанина.

On his tombstone, too, the record is highly eulogistic; nor does history, so far as he holds a place upon its page, assail the consistency and uprightness of his character.	На его намогильном памятнике начертана хвалебная эпитафия, и сама история, дав ему место на своих страницах, не отвергает твердости и возвышенности его характера.
So, also, as regards the Judge Pyncheon of today, neither clergyman, nor legal critic, nor inscriber of tombstones, nor historians of general or local politics, would venture a word against this eminent person's sincerity as a Christian, or respectability as a man, or integrity as a judge, or courage and faithfulness as the often tried representative of his political party.	Равным образом и в отношении к судье Пинчону ни публичный оратор, ни сочинитель эпитафий, ни историк - никто не решился бы осудить его добросовестность как христианина, или достоинство как человека, или справедливость как судьи.
But, besides these cold, formal, and empty words of the chisel that inscribes, the voice that speaks, and the pen that writes, for the public eye and for distant time-and which inevitably lose much of their truth and freedom by the fatal consciousness of so doing-there were traditions about the ancestor, and private diurnal gossip about the judge, remarkably accordant in their testimony.	Но кроме холодных, формальных слов эпитафии, речей оратора и сочинений историка, которые неизбежно теряют много истины от рокового сознания своей публичности, о пуританине сохранились предания, а о судье ходили домашние толки.
It is often instructive to take the woman's, the private and domestic view of a public man; nor can anything be more curious than the vast discrepancy between portraits intended for engraving, and the pencil-sketches that pass from hand to hand, behind the original's back.	Зачастую мнение женщин, частных лиц и слуг об общественном человеке бывает весьма любопытным, и ничего нет интереснее огромной разницы между портретом, предназначенным для гравировки, и эскизом, который переходит из рук в руки за спиной оригинала.
For example, tradition affirmed that the Puritan had been greedy of wealth; the judge, too, with all the show of liberal expenditure, was said to be as close-fisted as if his grip were of iron.	Например, предание утверждало, что пуританин питал страсть к обогащению; о судье также, при всей его внешней щедрости, говорили, что он жаден до денег.
The ancestor had clothed himself in a grim assumption of kindliness, a rough heartiness of word and manner, which most people took to be the genuine warmth of nature, making its way through the thick and inflexible hide of a manly character.	Грубую доброту в обращении, которую предок сделал своей привычкой, большинство людей считали признаком врожденного добросердечия, пробивавшимся сквозь плотную оболочку мужественного характера.
His descendant, in compliance with the requirements of a nicer age, had etherealized this rude benevolence into that broad benignity of smile, wherewith he shone like a noonday sun along the streets, or glowed like a household fire in the drawing-rooms of his private acquaintance.	Потомок, сообразно с требованиями более утонченного века, преобразовал эту грубую доброту в великолепную благосклонную улыбку.
The Puritan-if not belied by some singular stories, murmured, even at this day, under the narrator's breath-had fallen into certain transgressions to which men of his great animal development, whatever their faith or principles, must continue liable, until they put off impurity, along with the gross earthly substance that involves it. We must not stain our page with any contemporary scandal, to a similar purport, that may have been whispered against the judge.	Пуританин - если верить старинным историям -поддавался некоторым нежным увлечениям. В отношении к судье мы не должны пятнать своих страниц подобными толками, которые, пожалуй, и без того можно услышать.

The Puritan, again, an autocrat in his own household, had worn out three wives, and, merely by the remorseless weight and hardness of his character in the conjugal relation, had sent them, one after another, brokenhearted to their graves.	Пуританин был женат трижды и равнодушной жесткостью своего тяжелого характера свел всех трех жен в могилу.
Here, the parallel in some sort fails.	Здесь, впрочем, параллель между предком и потомком некоторым образом нарушается.
The judge had wedded but a single wife, and lost her in the third or fourth year of their marriage.	Судья был женат на одной только женщине и потерял ее на третьем или четвертом году брака.
There was a fable, however-for such we choose to consider it, though, not impossibly, typical of Judge Pyncheon's marital deportment-that the lady got her death-blow in the honeymoon, and never smiled again, because her husband compelled her to serve him with coffee every morning at his bedside, in token of fealty to her liege-lord and master.	Ходила, впрочем, басня, что смертельный удар был нанесен бедной леди вскоре после свадьбы и что она никогда уже не была весела, потому как муж заставлял ее приносить ему кофе в постель каждое утро.
But it is too fruitful a subject, this of hereditary resemblances, the frequent recurrence of which, in a direct line, is truly unaccountable when we consider how large an accumulation of ancestry lies behind every man, at the distance of one or two centuries.	Но фамильное сходство - предмет неисчерпаемый.
We shall only add, therefore, that the Puritan-so, at least, say chimney-corner traditions which often preserve traits of character with marvelous fidelity-was bold, imperious, relentless, crafty; laying his purposes deep, and following them out with an inveteracy of pursuit that knew neither rest nor conscience; trampling on the weak, and, when essential to his ends, doing his utmost to beat down the strong.	Прибавим только, что пуританин - по крайней мере так утверждают предания - был смелым, властолюбивым, неутомимым, мужественным; что он преследовал свои цели с постоянством, не знавшим ни отдыха, ни угрызений совести; что он попирал ногами слабого и, если это было нужно для достижения цели, готов был решиться на все, чтобы побороть сильного.
Whether the judge in any degree resembled him, the further progress of our narrative may show.	Похож ли был на него судья в этом отношении, читатель увидит из дальнейшего нашего рассказа.
Scarcely any of the items in the above-drawn parallel occurred to Phoebe, whose country birth and residence, in truth, had left her pitifully ignorant of most of the family traditions, which lingered, like cobwebs and incrustations of smoke, about the rooms and chimney-corners of the House of Seven Gables.	Едва ли хоть одна из этих параллелей была известна Фиби. Она родилась и выросла в деревне и не знала большей части фамильных преданий, связанных с Домом с семью шпилями.
Yet there was a circumstance, very trifling in itself, which impressed her with an odd degree of horror.	Но одно обстоятельство, неважное само по себе, ужаснуло ее.
She had heard of the anathema flung by Maule, the executed wizard, against Colonel Pyncheon and his posterity-that God would give them blood to drink-and likewise of the popular notion, that this miraculous blood might now and then be heard gurgling in their throats.	Она слышала о проклятии, которое Моул, казненный колдун, послал с эшафота полковнику Пинчону - что Бог напоит его кровью, - и знала о простонародном толке, будто бы эта кровь время от времени бурлит в горле у Пинчонов.
The latter scandal-as became a person of sense, and, more especially, a member of the Pyncheon family-Phoebe had set down for the absurdity which it unquestionably was.	Обладая здравым смыслом и, главное, происходя из рода Пинчонов, Фиби считала эту басню нелепостью, какой она и была.