Полное собрание сочинений. Том 35

Но мало того, что считались полезными и законными всякого рода злодейства, столь же полезными и законными считались всякого рода 1460 1460 Зач.: <���обманы и> подлости коварства, подлости, шпионства, умышленное поселение раздора между людьми.

Так, тот же Ермолов прямо приказывал ссорить между собою ханов, то поддерживая одних, то поддерживая других и подсылая к ним людей, долженствующих раздражать их друг против друга.

Этот образ действий всё больше и больше 1461 1461 Зач.: сплочал горцев между собой, и уже несколько раз появлялись вожаки, проповедующие религиозное учение, главной основой которого была борьба с гяурами и освобождение от них раздражал горцев и вызывал их к ненависти и мести. С того времени, как Хаджи-Мурат присутствовал на казни, он не мог спокойно говорить и думать про русских, не мог понять, как могла их ханша, управлявшая после мужа ханством, дружить с этими неверными собаками. Когда он вспоминал то, что видел, он весь дрожал от злобы и бессильного желания мести. И мысль, пришедшая ему тогда же в первую же ночь после казни о том, что ему надо бежать в горы к мюридам и вместе с ними воевать против поганых гяуров, всё чаще и чаще приходила ему и всё больше и больше укреплялась в нем.

1462 1462 Зачеркнуто : Хаджи-Мурат родил[ся] В 1812 г. в ауле Цельбесе в Аварии (на Кавказе) в 1463 1463 Зач. : земле семье небогатого жителя 1464 1464 Зач.: аула Абдуллы Хаджиева родился третий ребенок, мальчик, которого назвали Хаджи-Муратом. Мать Хаджи-Мурата, красавица Патимат, от второго своего ребенка кормила старшего сына аварского хана и хорошо выкормила ханского ребенка, но ее собственный ребенок, оставшийся без матери, зачах и умер не дожив года. И потому теперь, когда Патимат родила 1465 1465 Зач.: второго третьего сына Хаджи-Мурата, и ханша, у которой в то же время родился второй сын, потребовала опять Патимат к себе в кормилицы, Патимат 1466 1466 Зач.: наотрез отказалась. Абдулла объявил жене, что он убьет ее, если она не пойдет в кормилицы. Патимат повторила, что не пойдет. Между мужем и женой началась ссора. сказала своему мужу, посылавшему ее во дворец к ханше, что она не пойдет, хотя бы он и убил ее. Абдулла был вспыльчив и самовластен; Патимат — упорна. Началась ссора, которая кончилась тем, что Абдулла 1467 1467 Зач.: бросился на жену с кинжалом выхватил кинжал, ударил им жену и если не убил ее, то только потому, что старший сын 1468 1468 Зач.: Абдуллы 3-ий Осман, защищая мать, бросился с визгом под кинжал отца. 1469 1469 Зач.: На шум прибежавший народ остановил Абдуллу Абдулла остановился. Раненная же в бок Патимат не убегала, но, прижав младенца к своей ране и обливая его своей горячей кровью, 1470 1470 Зач.: и как раненый зверь своими большими черными глазами, молча, смотрела на мужа, 1471 1471 Зач.: готовясь умереть, но не отдать ребенка. ожидая новых ударов. На шум прибежал народ и развел мужа с женою. Так Патимат и не пошла кормилицей к ханше, а рана зажила, и она выкормила сына и часто пела, укачивая его, сложенную ею самой песню о том, как она, приложив теплое тело сына к своей ране, без всяких трав и кореньев вылечила ее, а сына не только напоила своим молоком, но и облила своей горячей, красной кровью. Когда она, донага раздевши любимого сына, укладывала его голенького спать на крыше под овчинной шубой, она, погладив его папахой, чтобы сон его был не потревожен шайтаном, садилась на корточки подле него и, чтобы усыпить его, пела эту свою песню. Когда Хаджи-Мурат подрос 1472 1472 Зач.: ему стали брить голову и стал понимать и говорить, он отчасти из этой песни, отчасти из расспросов у матери узнал про то, что из за него произошло между отцом и матерью, и часто просил мать показать ему еще раз тот большой шрам 1473 1473 Зачеркнуто : на ее белом боку под грудью, который оставил на ней кинжал отца.

Мальчик всегда был с матерью; шла ли она с кувшином за водой, он, держась за ее палец, бежал за нею; шла ли она печь лепешки в общую пекарню, он не отставал от нее; собирала ли она коровий навоз и сушила его, он вертелся около ее ног; ложилась ли она спать, она укладывала его. Мальчик никогда не спрашивал себя, любит ли он мать, так же, как не спрашивал себя, любит ли он себя; так же, как он не мог вообразить себе жизни без своего тела, так же в первом своем детстве, до пяти, четырех лет, он не мог вообразить себе жизни без своей матери. К отцу же Хаджи-Мурат испытывал чувство ужаса и поклонения. Он знал, что и отец не любит его, а любит старшего брата Османа, и ему это было больно, потому что он считал отца своего джигитом и любовался им, когда он в оружии на своей седогривой гнедой лошади выезжал с народом в набег или на ханскую охоту, и гордился им; но самым лучшим, великим человеком, на которого желал быть похож Хаджи-Мурат, был для него его дед по матери Османли Хаджиев, искусный серебрянник, живший летом не в Цельбесе, но за семь верст от него в горах, где у него был пчельник. Мать часто посещала отца и брала с собой сынишку. То она возила его на старом осле, страшно кричавшем и при этом дергавшемся всем телом, а то на себе носила его за спиной в корзине. Мальчик с благоговением смотрел всегда на старого, морщинистого, загорелого деда, всегда сидящего за чеканносеребряной работой или копающегося на пчельнике. Дед, больше других внучат, любил Хаджи-Мурата и заставлял его читать и кормил сладким, липким медом.

Когда Хаджи-Мурату минуло десять лет, его отдали учиться мулле. Учение было очень скучное, но мальчик был исключительно памятливый, 1474 1474 Зач. : и бойкий и он скоро прошел весь Коран. Когда была пройдена последняя глава корана, товарищи торжественно понесли его на руках в дом отца, а учитель мулла, пришедший вслед за ним, получил в награду угощение и два рубля денег. Дед Хаджи-Мурата хотел, чтобы мальчик продолжал учение и сделался муллою, но отец не захотел этого и, прекратив учение, стал употреблять нелюбимого сына на домашние работы. Хаджи-Мурату шел шестнадцатый год, 1475 1475 Зач. : и его собирались женить на девушке, которая не нравилась ему когда он 1476 1476 Зач. : однажды в первый раз увидал мюридов и узнал про хазават. Это было так. Придя 1477 1477 Зачеркнуто : один раз к деду, чтобы помочь ему убирать кукурузу, 1478 1478 Зач.: он застал у деда двух незнакомых посетителей <���у сакли деда стояли> он увидал двух коротко привязанных к перекладине крыши оседланных 1479 1479 Зач.: лошадей коней. Один из этих коней под черным седлом с сафьяновой подушкой без галунов 1480 1480 Зач.: особенно обратил внимание Хаджи-Мурата. Это был гнедой, с редкой черной гривой и густым хвостом, маленькой головкой 1481 1481 Зач.: с необыкновенно широкой подпругой и недлинными, точеными и сухими, немного косолапыми передними ногами. 1482 1482 Зач.: настоящий кабардинец Другой конь был уже не молодой, совершенно белый мерин с сеткой жил по мокрой, еще потной шее и с чудесными выпуклыми черными глазами, которые он косил на подошедшего. По седлам и уздам 1483 1483 Зач.: <���видно было> <���мал.> Хаджи-Мурат, любивший лошадей, тотчас узнал, что это кони из 1484 1484 Зач.: за гор 1485 1485 Зач.: из тех мест, где люди и что приехавшие на них должны быть одни из тех людей, которые не подчиняются неверным русским 1486 1486 Зач.: а воюют с ними и не дружат с ними, как это делают аварцы, а воюют с ними. Хаджи-Мурату никогда не случалось видеть таких людей, и потому он с особенным волнением приблизился к сакле деда.