Полное собрание сочинений. Том 34

А много было денег?

Тысяча триста рублей. Но деньги — бог с ними. Я всего боюсь. Неужели вы поедете?

Сейчас, сию минуту. (Встает.) Если бы вы знали, как вы, ваше семейство близко мне. Прощайте. Во всяком случае извещу вас, нынче до которого часа?

Я буду у нее до часа. И до часа мы ждем вас.

Или завтра. (Целует руку, уходит.)

Не понимаю, не понимаю, как страдать от человека, который меняет тебя на цыганок, и знать, что есть такой человек, как Анатолий Каренин — честный, благородный 30-летний ребенок, умный, твердый и весь отдавшийся тебе душой и телом, и отталкивать его. Ведь он любит тебя первой и единственной любовью.

Что же мне за дело.

Лиза, ты ведь любишь его.

Как ты можешь говорить этакие глупости, гадости. Я люблю Федю, и для меня нет других, как же я могу любить его.

Всё равно что сказать, что я люблю апельсины, как же я могу любить атлас. Я люблю и апельсины и атлас. Ты любишь его.

Маша, мы поссоримся, если ты будешь говорить это.

А я говорю, что любишь и хорошо делаешь.

Как ты можешь говорить такие гадости и пакости. И за что ты мучаешь меня. Мне и так тяжело. (Убегает в слезах.)

Не запишешь, нельзя. Это степь, это десятый век, это не свобода, а воля. Живо, чавалы! (Вскакивает и делает выходку.)

Ай да Федор Васильевич, настоящий цыган.

Матреша! Ночку. Хочу Ночку, хочу плакать. (Махает руками, плачет.) Ну что ваш Бетховен.

Теперь мою. (Поет в два голоса.)

Это глупости — только портит впечатление.

Что же, пускай поют. Что же, купите цветочков, а то дайте.

И это отлично! Прямо, грубо, честно. (Вынимая из кармана штанов.) На, на. (Песня кончается.) Ну отдохните.

И зачем может доходить человек до этого восторга, а не может продолжать его. Ах, хорошо! Хорошо тебе? Ну поцелуй.

Вас барин спрашивает.

Какой барин?

Барин хороший (барорай).

Ну что же, зови.

Просит вас одних. Чтоб вы вышли.

Ладно. Да вы здесь оставайтесь. А наши уйдут.

Ну и прекрасно. Передохните и потом всю пляску сначала, а потом спать. Зови.

А, Анатолий! Вот кого не ждал. Вот ты говоришь цыгане не музыка, спроси Кроля. Нет, вы спойте ему 225 225 Зачеркнуто: Ив[ушку] Ночку.

J’ai à vous parler sans témoins. 226 226 [Мне нужно тебе сказать без свидетелей.]

О чем? Говори. Это всё друзья. Снимай, снимай.

Je viens de chez vous. Votre femme m’a chargé. 227 227 [Я только что от вас. Твоя жена меня послала.]

Ну, уйдите, уйдите... (хмурится). Почему ты? И что ты?

Я ни за что бы не позволил себе вмешиваться в твое семейное дело.

Я думаю — именно.

Да, да, но я приехал вечером и застал Лизавету Петровну больную, несчастную, а Марья Васильевна была там и она сделала, может быть, нескромность, сказав мне, но она сказала, и Лизавета Петровна просила меня. Я не мог отказать.

Я все-таки не понимаю...

Послушай, Федя, тут дело не во мне и в тебе. Меня ты знаешь, я весь отдаюсь тебе. Если тебе неприятно мое вмешательство, прости меня (дрожащим голосом), дело не во мне и в тебе, а в ней. Она ужасно страдает. А ты любишь ее, ты добр — Федя, поедем.

Ты лучше меня. Какой вздор. Лучше меня не трудно быть. Я негодяй, а ты хороший, хороший человек. Но что же делать? Что же делать? Ты видишь меня, какой я теперь. Как мне ехать к ней.

Так поедем ко мне. Заснешь.

А завтра что? Как я приду к ней. Ах, какой я негодяй.

Все-таки поедем со мной.

Сейчас не могу. Побудь здесь полчаса и потом поедем. Я обещал тут.

Как ты можешь что-нибудь ставить наравне с тем, что там, что она страдает.

Ну, довольно. Не могу. Теперь. Если бы я тебя слушал, я бы у тебя же повесился. Теперь мне надо забыться. Я приеду, даю честное слово, через два часа я буду у тебя. Маша! (Входит цыганка.) Через два часа живого или мертвого отправьте меня к нему, Каренину, Тверской бульвар.

Мы знаем.

А теперь Лён (пьет). Ты послушай.

Чудесно. Обходи с гитарой. (Оглядывается.) Удрал Каренин. Ну, чорт с ним. Обходи нас. (Кидает деньги.)

(Садится с Машей.) Ты знаешь, кто это?

Слышала фамилию.

Это превосходный человек. Он приезжал звать меня домой к жене. Она мучается. Она меня, дурака, всё любит, а я вот что делаю.

Что же, это нехорошо. Надо к ней ехать. Надо ее пожалеть.

Маша, ты пойми, как это бывает. Этот Каренин ее любил девушкой, и он лучше меня в сто раз, а она меня, дурака, полюбила.

Любовь не спрашивается.

А ты почем знаешь?

Должно знаю.

Ну, поцелуй меня. Чавалы. Еще «Лён» и тогда шабаш.