Полное собрание сочинений. Том 34

В сущности, оно просто, но только ритм.

Je voudrais vous parler sans témoins. 60 60 [Я хотел бы говорить с тобой без свидетелей.]

О чем?

Je viens de chez vous. Votre femme m’a chargé de cette lettre et puis... 61 61 [Я сейчас от вас. Твоя жена поручила мне это письмо и потом...]

Послушай, Каренин, ты ведь знаешь, что в этом письме?

Знаю. И хочу сказать...

Постой, постой. Ты, пожалуйста, не думай, что я пьян и мои слова невменяемы, то есть я невменяем. Я пьян, но в этом деле вижу всё ясно. Ну, что же тебе поручено сказать?

Мне поручено найти тебя и сказать тебе, что она... ждет тебя. Просит тебя всё забыть и вернуться.

Я все-таки не понимаю, почему ты?

Лизавета Андреевна прислала за мной и просила меня...

Так...

Но я не столько от имени твоей жены, сколько сам от себя прошу тебя: поедем домой.

Ты лучше меня. Какой вздор! Лучше меня не трудно быть. Я негодяй, а ты хороший, хороший человек. И от этого самого я не изменю своего решения. И не от этого. А просто, не могу и не хочу. Ну как я поеду?

Поедем теперь ко мне. Я скажу, что ты вернешься, и завтра...

А завтра что? Всё буду я — я, а она — она. Нет. (Подходит к столу и пьет.) Зуб лучше сразу выдернуть. Я ведь говорил, что если я опять не сдержу слова, то чтобы она бросила меня. Я не сдержал, и кончено.

Для тебя, но не для нее.

Удивительно, что ты заботишься о том, чтобы наш брак был не нарушен.

Каренин хочет что-то сказать. Входит Маша.

Ты послушай, ты послушай. Маша, спой.

Цыгане сходятся.

Повеличать бы.

Величать: Виктор сударь Михайлович...

[Цыгане поют.]

Сколько дать?

Ну, дай двадцать пять.

Каренин дает.

Чудесно! Теперь «Лен». (Оглядывается.) Удрал Каренин. Ну, чорт с ним.

Цыгане разбредаются.

Ах, Маша, Маша, как ты мне разворачиваешь нутро всё.

Ну, а что я вас просила...

Что? денег? (Вынимает из кармана штанов.) Ну, что же, возьми.

Маша смеется, берет деньги и прячет в пазуху.

Вот и разберись тут. Мне открывает небо, а сама на душки просит. Ведь ты ни черта не понимаешь того, что ты сама делаешь.

Как не понимать. Я понимаю, что кого люблю, для того и стараюсь и пою лучше.

А меня любишь?

Видно, что люблю.

Удивительно. (Целует ее.)

Цыгане, цыганки уходят. Остаются парочки: [Федя с Машей], Афремов с Катей, офицер с Гашей. Музыкант пишет, цыган перебирает вальс на гитаре.

Ведь я женат, а тебе хор не велит. Хорошо тебе?

Разумеется, хорошо, когда хорошие гости. И нам весело.

Ты знаешь, кто это?

Слышала фамилию.

Это превосходный человек. Он приезжал звать меня домой, к жене. Она меня, дурака, любит, а я вот что делаю.

Что же, это нехорошо. Надо к ней ехать. Надо ее пожалеть.

Ты думаешь, надо? А я думаю, не надо.

Известно, коли не любишь, так и не надо. Только любовь дорога.

А ты почем знаешь?

Должно, знаю.

Ну, поцелуй меня. Чавалы! Еще «Лен», и тогда шабаш.

Начинают петь.

Ах, хорошо. Кабы только не просыпаться. Так и помереть.

Ну что?

Доктор сказал, что теперь опасности уж нет. И только не простудить.

Ну, слава богу. А то Лиза совсем извелась.

Он говорит, что это был или ложный круп, или в слабой форме... Это что? (указывая на корзинку).

Да это Виктòр привез виноград.

Не хотите ли?

Да, она любит. Она очень нервна стала.

Две ночи не спать, не есть.

Да вы тоже...

Я другое дело.

Так так-с. Через каждые полчаса меняйте, если он не спит. Если спит, не тревожьте. Мазать гортань не нужно. Температуру в комнате держите так же...

А если опять будет задыхаться?

Не должно быть. Если будет — пульверизация. И, кроме того, порошок, утром один, и вечером другой. Я сейчас пропишу.

Не хотите ли, доктор, чаю?

Нет, благодарю, больные ждут. (Садится к столу.)

Саша приносит бумагу, чернила.

Так наверное это не круп.

Совершенно верно. (Пишет.)

Анна Павловна стоит над доктором.

Ну, теперь выкушайте чая, или, еще лучше, поспите, а то — посмотрите, на что вы похожи.

Теперь я ожила. Спасибо вам. Вот истинный друг. (Жмет ему руку.)

Саша сердито отходит к доктору.

Благодарствуйте, мой друг. Вот где дорога помощь.

Что же я сделал? Вот уж не за что благодарить меня.

А кто ночи не спал, кто привез эту знаменитость? Всё вы...

Уж я так награжден и тем, что Мика вне опасности, и, главное, вашей добротой. (Опять жмет руку и смеется, показывая монету, оставшуюся у ней в руке.)

Это доктору. Только я никогда не умею как отдать.

Ну и я тоже не могу.

Что не могу?

Давать деньги доктору. Он спас мне больше, чем жизнь, а я даю деньги. Что-то тут такое неприятное.