Полное собрание сочинений. Том 33

На этой, особенно чуткой и ум ѣвшей сознавать свои чувства, Нехлюдовъ съ особенной ясностью понялъ то, что происходило во вс ѣхъ заключенныхъ, наказываемыхъ. Вс ѣпочти разочаровались или, скор ѣе, теряли в ѣру, иногда безсознательную, въ людей и Бога. Люди, в ѣровавшіе въ добро людей и въ Бога, переставали в ѣрить въ нихъ; люди, ни во что не в ѣровавшіе, не задававшіе себ ѣвопроса о людяхъ и Бог ѣ, начинали в ѣрить въ зло людей и зло, управляющее міромъ. На политическихъ, которые вс ѣ, хоть н ѣкоторое время, содержались въ одиночныхъ тюрьмахъ, это было особенно зам ѣтно. Вс ѣони, какъ говорила и Ранцева, или почти вс ѣбыли люди свихнувшіеся. Это могло быть незам ѣтно сначала, но ни для кого не могло пройти безсл ѣдно, не оставивъ глубокихъ нравственныхъ сл ѣдовъ жестокости заключенія (въ особенности сильное страданіе производили новыя усовершенствованныя, отвратительныя по своей жестокости тюрьмы). Вс ѣбыли подломлены: кто составилъ себ ѣмистическую свою теорію, кто усвоилъ чужую, кто составилъ невозможный проэктъ уничтоженія существующаго строя, кто просто сталъ пить, кто въ большей или меньшей степени подпалъ маніи величія. Тоже самое происходило и не съ политическими, а съ уголовными (на политическихъ, какъ на людяхъ, привыкшихъ анализировать свои чувства, это было зам ѣтн ѣе). Вс ѣони, побывавши въ острогахъ, были люди надломленные, нравственно погубленные. «И д ѣйствительно, не могло же пройти безнаказанно такое нарушеніе вс ѣхъ законовъ божескихъ и челов ѣческихъ, которое совершалось надъ людьми, называемыми преступниками», думалъ Нехлюдовъ.

XCV.

Но и кром ѣуясненія причинъ нравственнаго состоянія преступниковъ, общеніе во время пути съ политическими, вм ѣст ѣсъ которыми шла Маслова, открыло Нехлюдову очень многое. Прежде всего онъ, узнавъ ихъ ближе, совершенно освободился отъ того чувства брезгливаго недоброжелательства, которое им ѣлъ къ нимъ, научился уважать высокія свойства и полюбилъ многихъ изъ нихъ. Общей имъ вс ѣмъ чертой было, кром ѣтой надломленности, которая зам ѣтна во вс ѣхъ, большое самомн ѣніе, и не то чтобы они каждый себ ѣприписывали особенное значеніе (и это было, но въ обыкновенныхъ разм ѣрахъ), но они страшно, въ 1000 разъ, преувеличивали значеніе своихъ д ѣлъ и самихъ себя какъ членовъ партіи. Они приписывали себ ѣ, своему д ѣлу то самое значеніе, которое, — они чувствовали по т ѣмъ м ѣрамъ, которыя принимались противъ нихъ, — приписывало имъ правительство. Имъ казалось, что вс ѣподразд ѣленія ихъ взглядовъ и ученій им ѣютъ большое значеніе для судьбы всего народа. Они употребляли наименованія: Народовольцы, черный перед ѣлъ, учредительный комитетъ, дезорганизаціонная группа, секція и подсекція такая то, съ полной ув ѣренностью, что вс ѣзнаютъ, а если не знаютъ, то должны знать все, что означалось этими словами. Имъ казалось, что, несмотря на то, что сидятъ теперь въ тюрьм ѣ, д ѣло идетъ и будетъ итти въ томъ самомъ направленіи, въ которое они его поставили. Другая, общая имъ вс ѣмъ черта было — высокія, предъявляемыя къ себ ѣтребованія нравственности, согласія жизни съ уб ѣжденіями, безкорыстія, правдивости, воздержности и готовности къ самопожертвованію. Въ особенности въ этомъ отношеніи поражали его женщины. Такова была и В ѣра Ефремовна, и Ранцева, и Марья Павловна, и хорошенькая, называвшаяся «птичкой», шедшая съ ними Богомилова. Кром ѣтого, женщины поразили 395 его еще, не смотря на свою вольность, обыкновенной, естественной, простой ц ѣломудренностью, прим ѣровъ которой онъ не вид ѣлъ и которая поэтому особенно поражала его.

Маслова съ начала пути по этапу жила съ ними, и они полюбили ее.

И Нехлюдову казалось, что и въ ней происходила большая перем ѣна подъ вліяніемъ общенія съ этими совершенно новыми для нея людьми.

Нехлюдовъ видался теперь съ нею вм ѣст ѣсъ другими и зам ѣчалъ, что въ ней перестало быть прежнее враждебное отношеніе къ нему и что она была проста и часто весела и особенно привязалась къ Марь ѣПавловн ѣ, во всемъ подчиняясь ей.

Изъ мущинъ Нехлюдовъ сблизился особенно съ Набатовымъ, всегда бодрымъ, веселымъ, твердымъ и самоотверженнымъ челов ѣкомъ, проведшимъ половину взрослой жизни въ тюрьм ѣ, очень уважалъ твердаго, умнаго и мрачного Еврея Вильгельсмона и жал ѣлъ всей душой милаго умирающаго чахоткой

Страница рукописи третьей редакции „Воскресения“.

Размер подлинника

юношу Семенова. 396 Былъ еще красивый Линдеманъ, про котораго никакъ нельзя было понять, зач ѣмъ онъ попалъ къ революціонерамъ, — такой онъ былъ легкомысленный, мелочно тщеславный и недалекій челов ѣкъ. Былъ еще рабочій Кондрашевъ, зам ѣчательно умный, съ широко разставлениыми, всегда внимательными глазами, и 397 маленькій силачъ Новодворовъ, самый образованный изъ вс ѣхъ, естественникъ и философъ.

Такъ что вс ѣхъ ихъ въ этой партіи было политическихъ 4 женщины, 5-я Маслова, и 5 мущинъ. Полная «кадриль», какъ всегда шутя говорилъ Набатовъ.

Какъ и везд ѣ, гд ѣвм ѣст ѣживутъ женщины и мущины, а т ѣмъ бол ѣе, когда они живутъ такъ т ѣсно между собою, какъ живутъ заключенные, и въ особенности посл ѣтого, какъ большинство изъ нихъ только что вырвалось изъ одиночнаго заключенія, между этими людьми происходили сложные романы.

Романы, происходившiе тутъ, были сл ѣдующіе; Новодворовъ, пользовавшійся всеобщимъ уваженіемъ, былъ мужемъ В ѣры Ефремовны, но потомъ, какъ это среди нихъ считалось позволеннымъ и естественнымъ, будучи сосланъ врозь отъ нея въ Архангельскій край, сошелся тамъ съ д ѣвушкой, которая стала его другой женой. В ѣра Ефремовна осталась безъ мужа и сошлась съ Набатовымъ. Теперь же вс ѣмущины, кром ѣВильгельмсона и Кондрашева, были влюблены въ «птичку». Семеновъ считался ея признаннымъ любовникомъ. Любовь эта была платоническая, но Набатовъ также былъ зад ѣтъ прелестью птички, и В ѣра Ефремовна страшно ревновала, хотя вс ѣми силами скрывала свою ревность, потому что ревность признавалась низкой страстью. Новодворовъ же, любимый и всегда усп ѣвающій у женщинъ, былъ любимъ Богомиловой, но старался не выказать этого, чтобы не огорчить вс ѣми любимаго и больнаго Семенова.

Марья Павловна, несмотря на свою красоту и привлекательность, была такъ неприступна, что, несмотря на то, что вс ѣмущины любили ее, даже и рабочій Кондрашевъ, немножко больше и иначе, ч ѣмъ они любили другъ друга, вс ѣожидали отъ нея украшенія общей ихъ жизни, но никто не ожидалъ отъ нея любви. Ранцева, несмотря на то, что была еще привлекательна какъ женщина, думала только о своемъ муж ѣ, который долженъ былъ прі ѣхать къ ней, и была также свободна отъ любви, какъ и Марья Павловна. Въ это общество попала и Маслова. Сначала ее дичились, въ особенности изъ за Нехлюдова, который во вс ѣхъ возбуждалъ недов ѣріе, но скоро полюбили ее и его. По отношенію къ ней, именно потому что знали ея прошедшее, вс ѣмущины держались особенно осторожно, чтобы не оскорбить ее, и первое время она не вызвала новыхъ романическихъ осложнений, но на вторую нед ѣлю обозначилось особенное отношеніе Вильгельмсона къ Масловой, которое вс ѣхъ удивило сначала, но потомъ не могло не быть принято какъ совершившійся фактъ. Вильгельмсонъ, д ѣвственникъ, врагъ женщинъ, былъ влюбленъ и не скрывалъ этого.