Джеймс Купер - На суше и на море. Сатанстое (сборник)

– Ваша очередь, Гурт!

– Я пью за мисс Мэри Уаллас! – громко и торжественно произнес он, и на мгновение красивое лицо его приняло серьезное, почти благоговейное выражение.

– Право, я мог это наперед сказать, Гурт! – воскликнул Ван-Брюнт. – Вот уже десятый раз вы неизменно провозглашаете этот самый тост!

– И это еще не последний раз вы его слышите, друг мой, так как я и впредь никогда не буду провозглашать другого тоста, кроме этого! – решительно заявил он в тот момент, когда в дверях появилась фигура констебля.

– А, господин констебль, – весело воскликнул Гурт, – чему обязан чести вашего визита в такое позднее время?

– По делам службы, мистер Гурт! Прошу покорно извинения, что потревожил, – ответил констебль, маленький, пузатенький голландец, весьма добродушного вида, немилосердно коверкавший английский язык. – Если разрешите, позволю себе передать вам возложенное на меня поручение!

– Сделайте одолжение, я слушаю! – сказал Гурт.

– Так вот, мистер Гурт, господин мэр поручил мне сказать, что он будет очень рад видеть вас сейчас же у себя вместе с преподобным отцом, читавшим наставление его кухарке, старухе Доротее, и молодым человеком, находившимся при нем, вероятно, в качестве причетника.

«Кухарка мэра! Так вот в чем фокус! Значит, то был не собственный ужин Гурта, которым мы помогли ему овладеть; мы уничтожили ужин мэра, всеми уважаемого Петерса Кюйлера. Значит, фонарь над входом обозначал не гостиницу, а присутственное место – резиденцию власти. Судя по количеству блюд, ужин этот был приготовлен не на одну семью, а на гостей», – думал я, с невольной тревогой взглянув на мистера Вордэна, тот смотрел мрачно. Но делать было нечего: мы взяли свои шляпы и последовали за констеблем в дом мэра.

– Вы не беспокойтесь, господа, такие вещи здесь, в Олбани, часто случаются, – сказал Гурт, когда мы вышли на улицу. – Во всяком случае, вы оба ни в чем не повинны, так как были уверены, что содействуете возвращению похищенного у нас ужина.

– А кому же, собственно, принадлежит этот уничтоженный нами ужин? – спросил мистер Вордэн.

– Почему бы теперь не сказать вам этого? – весело отозвался Гурт. – Собственно говоря, это был ужин мэра! Но будьте спокойны, все это объяснится как нельзя лучше! Моя мать – близкая родственница жены мэра; впрочем, мы здесь, в Олбани, все между собой родня так или иначе, так что я, в сущности, поужинал за счет своего родственника, хотя и незваный!

– Я, право, не знаю, мистер Тэн-Эйк, не вправе ли мы с мистером Литтлпейджем пожаловаться на вас. Я счел возможным прочесть наставление кухарке, которая, как я полагал, была участницей похищения нашего ужина. Но что теперь мне сказать мэру, если он обвинит меня в том, в чем я обвинил его кухарку? Ведь я все-таки лицо духовное!

– Положитесь во всем на меня, ваше преподобие, – сказал Гурт, готовый принести себя в жертву, обвинить себя в чем угодно, лишь бы не причинить неприятности другому. – Я уже привык к таким проделкам и отвечаю за все!

– Да, да, – подтвердил констебль, – мистер Гурт знаком с такими делами. С ним каждую неделю что-нибудь подобное случается, а только все-таки вы на этот раз хватили через край, мистер Гурт, стащили ужин из-под носа у самого мэра! Вы бы лучше обратились ко мне, я подсказал бы вам, у кого ваша дичь и паштеты!

– Это, конечно, было бы лучше, но мы так торопились, у нас были званые гости, нельзя же было их морить голодом!

Мэр распорядился, чтобы нас провели прямо в гостиную, вероятно, для того, чтобы пристыдить Гурта в присутствии одной особы, и представьте себе мой ужас, когда среди общества, обреченного нами на голод, я увидел Германа Мордаунта с дочерью и мисс Уаллас. Все знали, что было сделано, но до нашего появления в гостиной один мэр знал кем. Гурт смело и решительно выступил вперед, несмотря на присутствие Мэри, на лице которой ясно читалась мучительная тревога. Аннеке же даже не взглянула в мою сторону, но лицо ее горело.

При виде мистера Вордэна мэр был крайне удивлен, он ожидал увидеть знакомое лицо какого-нибудь шутника, переодетого для этого случая, а вместо этого здесь стоял незнакомый господин почтенной наружности, несомненно духовное лицо.

– Здесь, вероятно, какое-нибудь недоразумение, – сказал мэр. – С какой стати побеспокоили этих господ наравне с Тэн-Эйком? – спросил он у констебля.

– Мне было приказано пригласить сюда и сообщников мистера Гурта! Так вот они!

– Послушайте, Гурт, скажите мне, кто эти господа, которых я имею честь видеть у себя?

– Я давно сказал бы вам это, господин мэр, если бы нас не ввел констебль сюда, и в таких случаях я все предоставляю сделать ему!

Как я мог заметить, мэр с трудом сдерживал смех: очевидно, мы попали не в руки строгого судьи, а милейшего человека.

– Этот уважаемый священник только что прибыл из Англии и на следующий день будет говорить проповедь в церкви Святого Петра для поучения всех нас, не исключая и мисс Мэри Уаллас, если она соблаговолит прийти послушать его, по свойственной ей доброте и снисходительности.

Взглянув на Мэри, я увидел, что она скорее была огорчена случившимся, чем возмущена против Гурта. Аннеке же была, видимо, шокирована откровенностью и нескромностью Гурта, который так открыто афишировал свои чувства к ее подруге.

– Прекрасно, – сказал мэр, – я весьма рад видеть вас у себя, ваше преподобие!

– А этот молодой человек – мистер Корнелиус Литтлпейдж из Сатанстое в Вест-Честере!

Мэр любезно поклонился, но, видимо, не знал, что ему теперь с нами делать. Чтобы молодые шалуны крали у соседей птицу и свиней, а затем устраивали себе грандиозный ужин, было дело довольно обычное; что две группы таких шалунов похищали одни у других такой ужин, который иногда успевал несколько раз перейти из рук в руки прежде, чем его съедали, это тоже случалось нередко, но до этого дня еще никому не приходило в голову дерзнуть похитить ужин из кухни мэра.

В первый момент, возмущенный этим поступком, мистер Кюйлер послал за констеблем, а затем одумался и при виде замешанных в этом глупом деле двух посторонних лиц, из которых один был духовное лицо, решил сменить гнев на милость.

– Идите себе с Богом, Ханс, – сказал он, обращаясь к констеблю, – когда мне понадобятся ваши услуги, я пошлю за вами. А вам, господа, я хочу доказать, что старый Петерс Кюйлер может угостить своих гостей даже вопреки столь опасному соседству, как соседство шалуна Гурта Тэн-Эйка. Мисс Уаллас, позвольте мне предложить вам руку! Мистер Вордэн, вероятно, не откажется вести мою жену к ужину, и остальные господа последуют нашему примеру.