Коллектив авторов - Истинная сущность любви: Английская поэзия эпохи королевы Виктории

Бел, расписан, утончён,
(Кисть Ванлоо [210]я узнаю),
Любит в буйстве света он,
В сине-розовом рою;
Шёлка слышишь ты струю!
Сверху – тает глаз прищур,
Как роса, что ждёт зарю —
Это веер Помпадур!

Глянь, придворных легион:
Мчат, как бабочки к огню,
В Oeil de Boeuf [211]со всех сторон,
Фрагонара помнишь ню,
Talon-rouge, falbala, queue [212],
Герцог, кардинал – фигур
Много просят за родню, —
Это веер Помпадур!

Суть получше, чем бонтон
В той игрушке, voyez-vous [213]!
Государство, власть и трон,
Дел министров сто на дню;
Может, те, кто вёл резню
Тех, кто создал их сумбур;
Знак, намёк на западню, —
Это веер Помпадур!

Тайну он унёс свою,
Планов, козней, креатур.
А маркиза где? В раю?
Это веер Помпадур!

«Идут года»? – Сомненье!
Спит Время, – мы в движенье.
И что за искушенье
Часы остановить,
Чтоб Юность сохранить?
«Идут года»? – Сомненье!

То зрения обман.
Спешим, как ураган,
Мы по лугам в смятенье,
Но, кажется, бежит
Земли привычный вид.
Спит Время, – мы в движенье.

Был прежде завитой
Твой локон золотой,
И мой. Щипцам – презренье.
Но вот пришла пора
Сплошного серебра.
«Идут года»? – Сомненье!

Когда-то в том лесу
Твой «снег» и «роз» красу
Моё хвалило пенье.
Тех трелей больше нет.
А роз где чудных след?
Спит Время, – мы в движенье.

В скрещении дорог
Назад идущий Рок
Унял надежд волненье.
О, где былая страсть?
Того огня напасть?
«Идут года»? – Сомненье!

Далёк Восторг хмельной,
Былое – за спиной,
Где вечера свеченье.
Спеша в последний путь,
Помолимся чуть-чуть.
Спит Время, – мы в движенье.

Когда в долинах
Весенний звон,
Нарцисс раскрылся
И анемон, —
Пой звёзды, утро,
И небеса,
И незабудки —
Её глаза.

Когда же летом
Густа сирень,
И птичий гомон
В саду весь день, —
Пой мёда сладость
В тени куста,
И розы алость —
Её уста.

Когда кружится
Осенний лист,

И сноп в телеге
Стоит душист, —
Пой праздник жатвы,
Парней и дев;
И в хороводе —
Её напев.

Когда зимою
Свистит пурга,
Приятно греться
У очага, —
Пой грусть и встречу
Друзей в тиши;
И после радость
Её души.

Певец полей, овечьих стад,
О, Феокрит! [214]Свирелью Пана
Век Золотой ты петь был рад.

Вдыхал ты пашен аромат,
И ульев, и сосны дурманы,
Певец полей, овечьих стад!

Хваля пиры среди услад,
Где чаша винная желанна,
Век Золотой ты петь был рад.

Ты дал влюблённым нежный взгляд,
Свирелям – звуки без изъяна,
Певец полей, овечьих стад!

Смеясь, ты зрел весёлый ряд
Волн сицилийских постоянно…
Век Золотой ты петь был рад.

Увы! Напевы наши – хлад,
Печальны солнца средь тумана, —
Певец полей, овечьих стад!
Век Золотой ты петь был рад.

Журчащий ключ, стекла ясней,
Тебе венок и кубок сей,
Тебе козлёнок тот проворный,
С кустистой бровью – знак бесспорный —
Любить и биться у камней.

Дитя надыбилось сильней!
Увы, но кровь его с твоей
Волной сольётся чистой, горной,
Журчащий ключ!

К тебе и Сириус нежней [216].
Ты дал стадам прохладу дней.
Тебя поёт мой стих мажорный,
Родник божественный, задорный;
И людям станешь ты родней,
Журчащий ключ!

Когда твой путь – мученье
Средь вечной маяты, —
Рождаются творенья
Особой красоты.

Просторны, как сандальи,
Стихи быть не должны,
Поэт, надень, мы ждали,
Котурны, что тесны.

И новым дарованьям
Оставь безвольный слог.
Смотри, твоим писаньям
Нужна отделка строк.

О, скульптор, глину гордо
Не нужно больше мять,
Паросский мрамор твёрдый
Рукам твоим под стать.

Сатира вид рогатый —
Для бронзы Сиракуз;
На прожилках агата —
Черты прелестных Муз.

Художник, вдохновенно
Смешай-ка новый тон,
Эмали цвет отменный
В огне печи рождён.

Голубки Эрицины [218]
Покрыли изразец,
Блеск сини и кармина —
Сирена и венец.

Всё бренно. Лишь Искусство —
Великий вечный дар;
Бюст пережил Августу [219],
Тиберия – квинар [220].

Исчезнут даже боги,
Но Рифмы – никогда;
Они придут к нам, строги,
Сквозь долгие года.

Резец, перо и краски —
Прекрасного столпы.
Шедевр подвергнет встряске
Молчание толпы.

Я задумывал Оды,
Но вернулся к Сонетам.
Началось это с моды.
Я задумывал Оды,
Только Роза у входа
В новой шляпке с букетом.
Я задумывал Оды,
Но вернулся к Сонетам.

Уйдя от пыли городской
Туда, где свежесть и покой,
Где на пригорке, возле ската,
Лежат ведёрко и лопата,
Ты в стороне услышал плач —
Скорбел об умершей богач.
Пройдя боярышник, вокруг
Свой розоватый дождь цветущий
На все могилы грустно льющий, —
Ты на одну наткнулся – вдруг.

Как странно! Трав густые гривы,
Казалось, были несчастливы,
И плющ тянул наискосок
К соседней урне свой росток.
Плита засыпана, ты взгляды
Бросал, нагнувшись у ограды.
Где имя? Цифры «7» и «6»,
«Несчастья», «Небо» – смог прочесть.
И дальше надпись пробегая,
Читал – Ирония какая! —
«Ушла, но вечно дорогая».

«В те времена»! бы платья шик
Лишь подчеркнул твой милый лик;
Ты как БЕЛИНДА [225]мушке рада;
Была б Пастушкою-отрадой,
Надев напудренный парик!
А я б в словах своих достиг
Тщеславья СЭРА ПЛУМА вмиг,
Играя тросточкой с бравадой
«В те времена!»