Исаак Ландауэр - Параметры поиска

Посвящать себя богу – занятие, безусловно, достойное, но Андрей полагал это делом специально обученных людей в рясах, коих и без него, очевидно, хватало с избытком. Он не прочь был сытно поесть и полагал умеренность достойной альтернативой оголтелому служению этикету постов и воздержаний, много читал, но в том числе потому, что это с доставляло ему поистине непередаваемое удовольствие, болтал с окрестными подвыпившими бездельниками, так как с некоторых пор любил наблюдать и слушать, при условии, конечно, что объект заслуживал его внимания. Как ни парадоксально, но, загнав себя в далекую глушь, он стал получать от жизни гораздо больше и полагал это заслуженным вознаграждением за побег и трусость или, как ему теперь всё чаще казалось, решительность и смелость. Путь ему, без сомнения, предстоял неблизкий, страданий и без того предстояло немало, так что форсировать события нужды не было. От испытаний не стоит бегать, но и притягивать их за уши тоже непростительная ошибка. Перед ним расстилались годы, имелось гораздо больше, чем просто осязаемая цель, и настроение по случаю столь жизнеутверждающего уравнения было соответствующее. Тот далеко не линейный отблеск веры, которым является религия, даёт весомое преимущество – неизбежность. Художник или поэт, любой творец мечтать не смеет о подобной развращающей самоуверенности, его путь – это борьба без всякой надежды на завершение, поскольку идеал всё равно немыслим, а поп стоит на финишной черте с самого начала: ему всё предельно ясно, но эта ясность и есть та основополагающая ложь, что делает всё остальное бессмысленным и даже порочным. Рьяно проповедовать несомненные идеалы добра – значит, не позволять страждущему дойти до очевидной, весьма поверхностной истины самому, и в простейшем не давая ему возможности пробудить в себе личность, склонную к осмыслению как самое себя, так и окружающего. Барану не пристало иметь собственное мнение или хотя бы прийти к заветной черте своим путём – на то и пастырь, чтобы стадо не превращалось в разрозненных одиноких животных.

Андрей чувствовал, что бредёт дорогой слабого, но и решительно порвать опасался, поскольку только недавно в принципе научился ходить. Он поделился сомнениями с Николаем, и тот, как всегда чуть снисходительно, с высоты образованности и жизненного опыта небедного московского интеллигента, чуть поразмыслив, выдал:

– Индивидуальность – не самоцель. Коли в данный момент тебе с ними по пути, тогда что переживать. Сойти с дистанции в понравившуюся подворотню всегда успеешь. Иначе, к тому же, рискуешь превратиться в рядового той, наверное, уже многомиллионной армии, где каждый озадачен лишь одним – как бы хоть немного, хоть как, но всё же выделиться. Человечеству не одна тысяча лет, многие направления порядочно исследованы, нет ничего плохого, чтобы ненадолго воспользоваться составленной до тебя картой, да и всегда есть возможность и на утоптанной тропе увидеть нечто, что оказалось недоступно тем, кто слишком уверенно и не моргая смотрел исключительно вперёд в светлое будущее. Ты же не грибник, чтобы бояться ходить за кем-то следом, к тому же твоя добыча наверняка отличается от того, что жаждал найти первопроходец. Кому белые да подберезовики на праздничный стол, а кому бледные поганки – не в меру буйному мужу-алкоголику на закуску. Это, конечно, моё мнение, но меньше всего хотелось бы увидеть здесь оазис очередного нового учения о ценности гармонии с собой и окружающим миром, эдакой ерундой сегодня каждый второй тренер по йоге страдает, чего ради, спрашивается, тащиться было в такую задницу мира – хотя бы и только областного. Довольно и того, что вдруг на ровном месте взял да и сорвался к чёрту на кулички, решительно похерив, так сказать, все нажитые непосильным трудом карьерные начинания. Не каждую же минуту тебе поражать мироздание оригинальностью мышления, ещё ненароком обидится и на пару с судьбой поставит тебе хорошенькую клизму за то, что слишком много о себе возомнил. Мера, безусловно, не твой девиз, но и совсем с ума сходить тоже не стоит, как думаешь?

– Разумно, ничего не скажешь. И, кстати, хорошо говорить – это тоже своего рода искусство, вот чему мне обязательно надо будет научиться.

– Вот уж где гений сказался, такое открытие сделал, – поморщился Николай. – Владеть словом – это значит даже не уметь придавать желанные оттенки; то есть, к примеру, белое, добро превращать в серенькую необходимость и так далее, тут можно вообще цветами крутить, как вздумается, было бы только умение. Миллионы послушно гибнут в войнах, умирают на баррикадах во имя идеи или задыхаются в газовых печах, но всегда по воле того одного, кто так просто и доходчиво объяснил им про идеалы свободы и равенства, расового превосходства или классовой борьбы. Мирный договор, передел послевоенного мира, судьбы народов – безусловно, удел тихих рассудительных политиков, но заваривают эту кашу оторванные от реальности болтуны-идеалисты, наиболее опасное оружие, рядом с которым и водородная бомба – всего лишь послушный инструмент. Так что уметь донести свою мысль, и именно в том виде, как ты хочешь, чтобы она усвоилась в голове слушающего, – это то, что жизненно необходимо освоить в первую очередь, а не записать третьим подпунктом шестого параграфа о мировом господстве. А уж в нашей-то стране и подавно, тут сказать лишнее слово часто гораздо опаснее, чем ввязаться в самую яростную драку, – он взял со стола лежавшую там книгу и, прочитав название, брезгливо швырнул обратно. – И данное вычурное претенциозное говно тебе в этом деле точно не поможет, а то, пожалуй, даже и навредит. Уверен, что в здешней библиотеке найдётся что-нибудь достойное.

– Например?

– К примеру, Камю для начала.

– Что-то такое дворянское есть в этом пристрастии к галлам.

– А в тебе, получается, крестьянское простодушие что ли? Французы умеют писать легко – причём совершенно обо всём, не исключая любой трагедии, вот что неплохо бы у них перенять. Каждое событие по большей части воздействует на тебя именно так, как ты его воспринимаешь. Для одного удача – только повод ожидать от провидения новых подарков и рвать на голове волосы, когда последние вдруг решительно запоздают, а другой и на поражение смотрит исключительно под тем углом, какие уроки из него следует вынести и какую пользу, несмотря ни на что, всё ещё можно извлечь. Говорю избитые банальные вещи, но менее актуальными они от этого не становятся. Ты хорошо начал с этим своим переездом, от души желаю и дальше держать марку и не терять стиля.

– Прямо-таки от души?

– От неё самой. Интересный ты тип, точнее, нет, скажем так – нескучный. А по нынешним временам это большая редкость. Потом, чего греха таить, есть в тебе некая обречённость, ведь недавно только приехал, а что-то фатальное уже проглядывает, – он ненадолго задумался и потому замолчал.