Исаак Ландауэр - Параметры поиска

– Интересно, но местами притянуто за уши, – реагировал Николай. – Те же деньги, к примеру, избавляют от кучи бытовых проблем.

– Предположим. Но, к примеру, выдала мне жена поручение и, взяв под козырёк, потащился я на машине к чёрту на кулички за рассадой или ещё какой хреновиной. Так я по дороге, хотя и стоя в пробках, куплю себе шаурму, заем мороженым, посплетничаю с друзьями, да ещё и чипсы под музыку погрызу. Чем не досуг, в то время как мой собрат-победитель, минут эдак десять попользовав хоть королеву красоты, станет усердно высчитывать калории в десерте и не будет знать, чем себя занять, коли тестостерон из него до поры вышел. Это у него зал ожидания, потому что развлечения приелись, и что-то приличное можно найти лишь на выходных, в сезон и на Ривьере, а у меня праздник каждый день, точнее – каждую секунду. По ящику сериалов – завались, в холодильнике – райские кущи, начальник на работе в отпуск или на больничный свалил – халява, восторг на грани умопомрачения. Всё же относительно, у каждого одна и та же ось абсцисс, только богатый и успешный сдвинул себе ноль на добрую сотню единиц правее, но степень, градация удовольствий у него осталась та же. Мне с корешами отпраздновать в бане очередной из бесчисленных юбилеев, что ему с мисс Россия переспать, и там, и здесь – плюс четыре по оси Х, при том что у него, бедняги, обязательных потребностей, которые составляют хотя бы жалкий ноль, в десятки раз больше. Итого у оболваненного пропагандой серенького обывателя, наживающего в офисе геморрой за клавиатурой, в разы больше свободы, времени и доступных удовольствий, чем у молодцеватого подтянутого олигарха, если, конечно, правильно выстроить мировоззрение. Знание – вот, что нас губит, вот, где отрава, и правы отцы нашей пресловутой церкви, вбивающие в узкие башки прописные истины, незачем пытаться узнать больше, чем следует. Простой тебе вопрос, без подвоха: ты счастлив? Можешь не отвечать, то я не знаю, а здешнему алкашу налей стакан этанола, и он тебе совершенно искренне ответит положительно. В этой глуши большинство довольно собой и жизнью гораздо больше, чем ты, образованный ловелас с туго набитым бумажником. Это я так, безотносительно чего-либо, одно лишь стороннее наблюдение, выводов делать не прошу и сам не стремлюсь. Для меня в этом открытии важно лишь одно – далеко не всё так однозначно, как мы привыкли думать. Кто знает, может, я сюда тоже приехал свое личное счастье откопать, только вижу его по-другому, но смысл от этого не меняется.

– Знаешь, одна моя знакомая влипла в подобную историю неприхотливой эйфории, выйдя замуж за молодого прапора. Они жили на территории части, расположенной прямо в Москве, имели от щедрот командования вполне просторную комнату, обеды в столовке и, в общем, всё, что положено. Солдаты честь отдают, живёшь как на курорте, только ведь ей всё равно приходилось хотя бы иногда из этого то ли санатория, то ли лепрозория выходить на свет божий, и вот тут-то и обнаруживалось изрядное убожество такого существования.

– Дай угадаю, это оттого, что ты ей в один из таких выходов попался и между делом, походя, трахнул старую подругу, напомнив несчастной, что есть можно в дорогих ресторанах и не только макароны с котлетами?

– Примерно так, – засмеялся Николай.

– Так что же ты удивляешься, змей-искуситель, совратил несчастную, какое же тут доказательство. А то бы жила до сих пор не тужила, разродились бы плодом законной любви и, глядишь, отхватили бы по прошествии установленного регламентом бюрократического механизма времени вполне приличную однушку: воякам сейчас, я слышал, прямо-таки взаправду квартиры дают. То, что принято называть счастьем – не набор благ, но состояние организма, вот и вся хитрость.

– Но твоё, конечно же, другое?

– Я этого не говорил. Кто знает, не исключено, что стану дружить со стаканом или ударюсь в доходную просветительскую деятельность как один здешний предприимчивый банщик, кстати, тоже отставной москвич. Лупит страждущих веником, причём, по слухам, публика к нему катается всё больше серьёзная, про таких принято говорить – уважаемая, проповедует умеренность да воздержание; эдакий лекарь-миротворец, чуть только семьи не восстанавливает. Промывает желающим мозги за их же кровные, пользуется авторитетом, строится потихоньку, в общем, всё как положено у мужика. Говорят, недолюбливает приезжих, так что даже участковый местный ему обо всех переселенцах в округе докладывает, а после уже глубокоуважаемый Пётр, так его зовут, взвесив объективно все обстоятельства, принимает решение – травить ли нежданного гостя при помощи районных ментов, один из начальников которых к нему тоже катается, или, так уж и быть, оставить до особого указания ковыряться в земле обетованной. Естественно, селекция имеет место быть, только когда дело касается рядовой публики, но другая к нам пока и не заглядывает. Стараниями этого санитара здешних мест тут ни один неславянин поселиться не может – смотрящий, видать, побаивается конфликтов на религиозной или национальной почве, одна ведь повсюду нетерпимость. Гнида, наверное, редкостная, а ведь процветает и, спорить готов, полагает себя чуть не святым. Но ведь тоже путь.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.