Маргарет Этвуд - Лакомый кусочек [litres]

Она шла под раскидистыми ветвями деревьев, выросших за оградой уединенных уголков университета. Тротуар здесь был менее исхоженным, снеговой покров глубже: иногда она проваливалась по самые щиколотки. Ступни занемели от холода, и задумавшись, куда и зачем она идет, Мэриен снова пересекла улицу и оказалась в парке.

Он был похож на огромный тускло освещенный остров посреди ночной тьмы. Поток машин огибал его, двигаясь против часовой стрелки, на дальней границе острова раскинулись университетские здания, которые, как ей казалось еще полгода назад, были ей хорошо знакомы, но теперь от них сквозь холодный воздух исходила смутно осязаемая враждебность – но враждебность сквозила от нее самой: эти здания почему-то вызывали в ней легкую зависть. Она бы не возражала, если бы они вообще исчезли после того, как она покинула университет, но они никуда не делись, а продолжали, как всегда, стоять, столь же безразличные к ее теперешнему отсутствию, как и к ее тогдашнему присутствию. Так ей казалось.

Она углубилась в парк, ступая по мягкому глубокому снегу. Там и сям снежный покров пересекали пунктирные линии шагов, местами уже заметенные снегом, но в основном выпавший снег лежал нетронутым, и стволы голых деревьев торчали из снежного покрова, словно он был полутораметровой глубины, и деревья были вставлены в него как свечки в сахарную глазурь торта. Черные свечки.

Мэриен подошла к круглому бетонному прудику, посреди которого летом бил фонтан, но сейчас воды в нем не было, и он постепенно заметался снегом. Она остановилась и вслушалась в далекие звуки города, которые, казалось, водили вокруг нее хоровод. На душе у нее было легко и покойно. «Смотри, – предупредила она себя, – как бы тоже не перестать мыться!» Во время офисного праздника она почувствовала, что подступила к опасной грани, а теперь ее реакция показалась ей глупой. В конце концов, это всего лишь офисное мероприятие. Есть вещи, которые просто надо пережить, вот и все: поступки, люди, необходимые события. А потом все будет хорошо. Она уже была почти готова вернуться домой и начать заворачивать подарки, она даже так проголодалась, что смогла бы слопать полкоровы с расчерченными отрубами. Но ей хотелось постоять еще хотя бы минутку под тихим снегопадом на этом острове, посреди умиротворяющего безмолвия.

– Привет! – раздался голос за спиной.

Мэриен чуть вздрогнула от неожиданности и обернулась. На краю скамейки сидел человек, скрытый в тени каких-то хвойных деревьев. Она двинулась к нему.

Это был Дункан, он сидел, ссутулившись, с тлеющей сигаретой в пальцах. Он, видимо, сидел тут довольно давно. Снег запорошил ему волосы и плечи. Его рука, когда она, сняв перчатку, дотронулась до нее, была холодная и влажная.

Она села рядом на заснеженную скамейку. Он отбросил сигарету и повернулся к ней, а она расстегнула пуговицы его пальто и прижалась к его груди, от которой пахло влажной тканью и застарелым табачным дымом. Он сцепил руки за ее спиной.

На нем был мохнатый свитер. Она гладила его свитер, который на ощупь напоминал пушистую звериную шкурку. Под свитером она нащупала его худое тело, костистое, как у исхудавшего животного в голодную пору. Он сунул мокрое лицо ей под шарф, потом уткнулся ей в волосы, потерся о меховой воротник пальто и о ее голую шею.

Они сидели неподвижно. И город, и время за пределами белого круга парка почти исчезли. Мэриен чувствовала, что ее тело постепенно немеет, а озябшие ступни даже болеть перестали. Она глубже зарывалась в пушистый свитер: снег падал не переставая. А у нее не было сил встать…

– Что-то ты долго, – пробормотал он наконец. – Я уж заждался тебя.

Ее затрясло.

– Мне надо идти, – шепнула она.

Она кожей почувствовала, как прижатое к ее шее лицо конвульсивно содрогнулось.

Мэриен медленно шла по проходу между полок, стараясь шагать в такт приятной тихой мелодии, которая обволакивала ее коконом.

– Бобы, – пробормотала она. Нашла сорт с наклейкой «Для вегетарианцев» и положила пару банок в тележку.

Звучащая в торговом зале умиротворяющая фоновая музыка сменилась энергичным вальсом; она медленно катила тележку, пытаясь сосредоточиться на своем списке покупок. Музыка ее раздражала: Мэриен прекрасно знала, почему она тут звучит. Музыкальное сопровождение в супермаркете имело целью убаюкать покупателей и ввести их в сладкий транс, снизить порог разумной сопротивляемости покупкам до уровня, когда ты хочешь купить все, что видишь. Всякий раз оказываясь в супермаркете и слыша льющуюся из потайных динамиков приятную мелодию, она вспоминала, как прочитала в одной статье, что у коров увеличиваются надои молока, если им в коровнике включать мелодичную музыку. И то, что она об этом знала, вовсе не означало, будто у нее есть иммунитет к такому манипулятивному воздействию. В последнее время, если Мэриен ослабляла контроль над собой, она ловила себя на том, что катит тележку как сомнамбула, с застывшим взглядом, шагая чуть враскачку, а руки так и чешутся схватить с полки что ни попадя с яркой этикеткой. И она стала обороняться от импульсивных покупок с помощью заранее составленных списков, написанных крупными печатными буквами, чтобы не покупать ничего лишнего, какой бы соблазнительной ни была цена и как бы ни манила красивая упаковка, – а только то, что было в списке. А когда ее охватывала совсем уж неодолимая тяга к шопоголизму, она пользовалась дополнительным оберегом – карандашом, которым отмечала в списке купленные товары.

Но маркетологи в любом случае одерживали победу: они никогда не промахивались. Иногда тебя вынуждали хоть что-то да купить. Она ведь прекрасно знала по опыту, что выбор между, например, двумя брендами мыла или двумя брендами томатного сока никогда не бывает рациональным. Между этими продуктами, то есть самими товарами, на самом деле не было никакой разницы. И как же тогда тебе сделать свой выбор? Очень просто – довериться расслабляющей музыке и покупать наобум. И позволить интуиции, которая должна каким-то образом отреагировать на ту или иную упаковку, реагировать на что угодно. Возможно, выбор покупателя как-то связан с гипофизом. Какой из нескольких стиральных порошков имеет на упаковке более убедительный символ эффективности стирки? Какая коробка томатного сока выглядит наиболее сексуально, да и важно ли это? По большому счету, ей это должно быть важно; ведь в конце концов она же сделала выбор, поступив именно так, как и предсказал какой-то стратег в такой же, как у них, маркетинговой компании, запланировавший именно такое поведение потенциального покупателя. Мэриен уже не раз ловила себя на том, что смотрит на себя с отстраненным любопытством: ей было интересно, как же она поступит.