Маргарет Этвуд - Лакомый кусочек [litres]

Мэриен поплелась за ней в гостиную, ощущая себя деревянной игрушкой, которую ребенок волочет за собой на веревочке, но она не знала, какой найти повод, моральный или еще какой-либо, чтобы отказаться. Лен стоял в центре комнаты и выглядел куда более расстроенным, чем Эйнсли.

Мэриен села на стул, не снимая пальто, точно намеревалась его использовать как амортизатор для удара. Оба молчали и с гневной мольбой взирали на нее.

И тут Лен взревел:

– Боже ты мой, теперь ей, видите ли, взбрело в голову, чтобы я на ней женился !

– Да что с тобой такое! – завопила Эйнсли. – Ты хочешь, чтобы твой сын вырос гомосексуалистом, а?

– Черт побери! Я вообще не хочу никакого сына! Я его и не хотел, это ты все подстроила, тебе надо было от него избавиться, есть же какие-то таблетки!

– Дело совсем не в этом , не будь смешным! Дело в том, что у меня будет ребенок, но он должен расти в идеальных условиях, и ты несешь ответственность за то, чтобы обеспечить ему отца. Ему нужен образ отца! – Теперь Эйнсли попыталась применить немного более миролюбивый и хладнокровный подход.

Лен забегал по комнате.

– Сколько они могут стоить? Я тебе куплю! Все что угодно. Но я на тебе не женюсь , черт побери! И хватит мне рассказывать про ответственность, я никакой ответственности не несу. Это была твоя затея, ты нарочно напоила меня, ты меня соблазнила, ты практически завалила меня в койку…

– Насколько я помню, все было совсем по-другому, – возразила Эйнсли, – и я была в таком состоянии, что я помню все намного яснее, чем ты. Словом, так, – продолжала она с неумолимой логикой, – ты думал, что ты меня соблазняешь. И в конце концов, это ведь тоже очень важно, не правда ли? Твои мотивы. Предположим, что ты меня и впрямь соблазнил , и я случайно забеременела. И что бы ты тогда делал? Ведь ты безусловно понес бы ответственность за то, что случилось, разве нет? Так что в любом случае вся ответственность лежит на тебе !

У Лена исказилось лицо, он выдавил улыбку, казавшуюся жалкой пародией на циничный сарказм.

– Ты так же, как все они, демагогически жонглируешь словами, – заявил он дрожащим от злости голосом. – Ты выворачиваешь правду наизнанку. Давай-ка придерживаться фактов, моя дорогая! В действительности я тебя не соблазнял , это была просто…

– А это неважно ! – прикрикнула Эйнсли. – Ты же думал , что ты…

– Бога ради, ты можешь мыслить здраво ? – завизжал Лен.

Мэриен сидела молча, переводя взгляд то на него, то на нее, думая о том, что оба ведут себя как невменяемые. Но теперь она встряла в их перепалку:

– Вы не могли бы чуть потише? Наша домовладелица на первом этаже все услышит.

– Да насрать на вашу домовладелицу! – завопил Лен.

Эта новая идея прозвучала настолько кощунственно и в то же самое время смехотворно, что Эйнсли и Мэриен, не сговариваясь, испуганно и весело захихикали. Лен свирепо посмотрел на них. Это было уж слишком – его возмутило проявление женского высокомерия: мало того, что она с ним учудила, так еще и насмехается! Он сдернул пальто со спинки дивана и зашагал к выходу.

– Ты со своим проклятым поклонением культу плодородия можешь идти к черту! – заорал он, сбегая вниз по лестнице.

Эйнсли, видя, как образ отца пустился от нее наутек, изобразила на лице мольбу и бросилась за ним.

– О, Лен, вернись! Давай поговорим обо всем серьезно! – крикнула она.

Мэриен побежала за ними, подчиняясь не разумному желанию что-то исправить или чем-то помочь, а скорее стадному инстинкту. Если уж все стадо прыгает в пропасть, то и ей не хотелось отставать.

Побег Лена несколько застопорился, когда он едва не потерял равновесие на лестничной площадке второго этажа. Он чуть было не завертелся волчком, но, вцепившись в перила, удержался и громко выругался. Однако к тому моменту, как он смог бежать дальше, Эйнсли его настигла и схватила за рукав, а пришедшие на чаепитие дамы, чуткие к любым симптомам скандала, как паук к сотрясению паутины, высыпали из общей гостиной на лестницу и наблюдали за происходящим с тревожным злорадством. Среди них была и девчонка: она стояла, держа блюдо с кексами, выпучив глаза и раскрыв рот. Домовладелица в черном шелковом платье и жемчужном ожерелье горделиво маячила позади.

Лен бросил взгляд через плечо, потом на лица внизу. Путь к отступлению был перекрыт. Он оказался во вражеском окружении, и ему ничего не оставалось, как отважно ринуться вперед.

Итак, помимо прочего, за его бегством еще и наблюдала толпа зрителей. Его глаза закатились, как у обезумевшего спаниеля.

– Вы – проклятые, мерзкие, кровожадные сучьи шлюхи, идите вы ко всем чертям! Вы все! И вы там внизу! – взвыл он, как невольно подумала Мэриен, хорошо поставленным голосом театрального актера.

Лен выдернул рукав из ладони Эйнсли.

– Ты меня не заманишь! – взвизгнул он, бросившись вниз по ступенькам, с развевающимися, точно крылья, полами пальто, врезался в стайку дам, которые с гомоном рассыпались веером, взметнув платья с набивными узорами и бархатными цветочками. Добежав до входной двери, Лен толкнул ее, выскочил из дома, и дверь с грохотом захлопнулась за ним. Пожелтевшие предки в застекленных рамах задрожали на стене.

Эйнсли и Мэриен вернулись к себе, подгоняемые жалобным блеяньем и чириканьем дам в общей гостиной. Их перекрывал зычный голос домовладелицы, пытавшейся успокоить остальных рассудительным доводом:

– Этот молодой человек явно нетрезв.

– Так, – коротко произнесла Эйнсли, когда обе вернулись в свою гостиную, и, проявив присущую ей практичность, вынесла вердикт: – Полагаю, на этом все.

Мэриен не поняла, кого она имела в виду – Лена или домовладелицу.

– Что «все»? – уточнила она.

Эйнсли откинула волосы назад и одернула блузку.

– Думаю, он больше не вернется. Но оно и к лучшему: вряд ли из него получился бы хороший отец. Нужно найти другого, только и всего.

– Да, наверное, ты права, – уклончиво сказала Мэриен.

Эйнсли решительной походкой удалилась в свою спальню и закрыла за собой дверь. Вопрос был закрыт, но ощущение тревоги обострилось. Эйнсли, похоже, уже вынашивала новый план, но Мэриен не хотела даже гадать, в чем он состоит. В любом случае гадать было бесполезно. Какой бы оборот ни приняло дело, она уже никак не могла предотвратить его исход.

Мэриен вошла в кухню и взяла свое пальто. Потом проглотила витаминку и вспомнила, что она сегодня вообще не обедала. Надо чем-то наполнить желудок.

Она открыла холодильник посмотреть, нет ли там чего-то съедобного. Морозилка так обросла ледяной коркой, что ее дверца уже не закрывалась. Там стояли две ванночки с кубиками льда и три сомнительного вида картонных коробки с замороженной едой. Полки холодильника были заставлены всякой всячиной: стеклянными банками, тарелками, накрытыми плошками, разными бумажными пакетами. Стоящие ближе к задней стенке находились там с незапамятных времен. Некоторые уже начали пованивать. Единственное, что ее заинтересовало, так это оковалок желтоватого сыра. Она сняла его с полки. Одна сторона оковалка слегка заплесневела. Она положила его обратно и закрыла холодильник. Ей легче было убедить себя в том, что она совсем не голодна.