Андрей Шляхов - Ювелирная работа

Рита поблагодарила его плевком, который повис на боковом стекле и начал медленно сползать вниз.

«Ах-ах-ах! Какие страсти! — язвил Алекс по дороге домой. — Ты клялся мне в любви и обещал жениться, поэтому я разрешила тебе кончать в меня! Небось рада была без памяти тому, что затащила в постель сынка Савелия… А тут такой облом! Погоди — следующий облом будет еще сокрушительнее. Интересно — всплывут ли еще какие-то осеменённые?».

Суда Алекс не боялся. Он знал, что генетическая экспертиза отвечает на вопрос о родстве со стопроцентной точностью. То, что у них с Саньком был общий отец, никакой роли не играло, особенно — при разных матерях. Вот если бы они были близнецами, «вылупившимися» из одного яйца, тогда еще стоило бы волноваться. Да, на судебные разборки придется потратить какое-то время и адвокату заплатить придется, но что поделать? Такова изнанка известности.

Жене Алекс рассказал обо всем сразу же по приезде домой.

— Слушай, а не могло быть так, что ты просто забыл о том, как ее чпокал? — поинтересовалась Аля. — Дело же молодое… Выпил-курнул — и память отшибло.

— Нет, не могло, — усмехнулся Алекс. — Я никогда не напивался до такого состояния, а курить вообще не приучился. Это типичная шантажистка, пожелавшая срубить бабла с богатенького столичного буратины. Что ж, пусть попробует, ей же будет хуже, напрасно потеряет время и деньги.

Адвокат Наум Ефремович, которого Алексу порекомендовала Аля, задал тот же самый вопрос.

— Зачем вы спрашиваете? — поддел его Алекс. — Вам же, как адвокату, положено быть абсолютно уверенным в моей невиновности.

— Я должен понимать, требуется ли вам подмена биологических образцов, — ответил Наум Ефремович. — Это сильно влияет на конечную стоимость моих услуг.

— И что — без проблем? — удивился Алекс.

— Деньги решают все проблемы, за исключением воскрешения мертвых, — назидательно сказал адвокат. — Неразрешимых проблем не бывает, бывает мало денег.

Алекс мысленно записал Наума Ефремовича в список очень полезных людей.

На первое, предварительное судебное заседание Рита привела сына. Алекс присмотрелся к нему, но не смог отыскать общих черт с Саньком. Обычный щуплый блондинистый мальчик, подавленный гнетущей обстановкой суда.

— Похож на кого? — спросила Аля, пришедшая в суд для того, чтобы морально поддержать мужа.

Алекс в моральной поддержке не нуждался, поскольку дело не стоило и выеденного яйца, но возражать не стал, понимая, что жену терзает любопытство.

— Мне нет дела до того, на кого похож ребенок, — ответил Алекс. — Подозреваю, что на своего отца.

На предварительном заседании судья назначил молекулярно-генетическую экспертизу для установления отцовства. Подобная экспертиза могла устанавливать не только отцовство-материнство, но и вообще факт родства между людьми. Наум Ефремович сказал, что эксперт отвечает только на поставленные судом или следователем вопросы. Если речь идет об установлении отцовства, то в заключении будет написано, является Александр Николаевич Бушмакин отцом Данилы Лаврентьева или не является. Факт биологического родства суд не интересует, стало быть и эксперта тоже. Однако Алекс на всякий случай подстраховался. После окончания предварительного заседания он сказал Але и Науму Ефремовичу:

— Кажется, я догадался, в чем тут дело. Парнишка немного смахивает на моего отца, а тот был первым Казановой нашего города, ни одной мало-мальски симпатичной женщины не пропускал. Скорее всего, у нее была связь с отцом. Поэтому-то она сама настаивала на генетической экспертизе. Девушка явно надеется на благоприятный ответ, но она просто не разбирается в генетике.

— Кто из великих сказал, что примеры полезнее правил, — заметил Наум Ефремович. — Зачем вдаваться в тонкости, если где-то прочел о том, как эксперт ошибся и выдал неверное заключение? Сразу начинаешь верить, что и тебе может так повезти.

— Не понимаю я ее резонов, — сказала Алена. — Не имея оснований тратиться на дорогу, на проживание в Москве, на адвоката… Чем думают люди?

— Если бы люди всегда думали тем, чем нужно, то я бы умер с голоду, — Наум Ефремович похлопал себя по объемистому животу. — Или бы переквалифицироваться в управдомы.

При чем тут управдомы, Алекс не понял, но Аля вежливо хихикнула и он улыбнулся за компанию с ней. Гляди на умных людей и поступай как они, в накладе не останешься.

Экспертиза отцовства Алекса не подтвердила. Рита прямо в зале суда начала вопить о том, что «здесь в Москве рука руку моет» и что она выведет всех на чистую воду. Но в результате из зала вывели ее саму. Алекс опасался, что взбалмошная баба может заявиться скандалить к нему домой или на работу, но этого не случилось. Рита Лаврентьева и ее сын исчезли из жизни Алекса так же внезапно, как и появились. Алекс представлял, как злится Рита, не имевшая понятия о той метаморфозе, которая произошла с Александром Бушмакиным в сентябре 2010 года. Был Федот, да стал не тот.

— В нашей больнице будет реорганизовано приемное отделение, — сказал на собрании шеф. — Главный врач просил меня выделить куратора от кафедры, который помог бы организовать работу реорганизованного отделения на должном уровне…

«Организовать работу реорганизованного» — это перл! Алекс запомнил его для Алены, которая собирала все такое прикольное.

— …Чтобы новые методы работы сочетались с передовыми научными технологиями…

— Привыкли чуть что за кафедру прятаться! — бесцеремонно перебила шефа доцент Садокова. — Может нас еще и дежурить попросят? Пошлите их куда подальше, Павел Остапович!

— Давайте не будем передергивать, Лидия Маратовна! — одернул ее шеф. — Сейчас речь идет о кураторстве, а не о дежурствах. И мне право неловко напоминать сотруднику с четвертьвековым стажем о том, что у кафедры с базой — симбиоз, то есть — взаимовыгодное сожительство…

— Вот именно что симбиоз! — влез профессор Чернецов. — Вы совершенно правы, Павел Остапович! При симбиозе может быть и односторонней, как в нашем случае. Мы им — все, а они нам ничего. Я уже который год вынужден ютиться в учебной комнате и уже не надеюсь получить отдельный кабинет.

«„Ютиться“ — самое подходящее слово», — иронично подумал Алекс, глядя на орлиный профиль Чернецова. — «Превратил шестнадцатиметровую комнату в свой кабинет и еще недоволен! Ну и что с того, что там иногда приходится занятия проводить? Ведь их же только ты и проводишь! При желании мог получить отдельный закуток три на два метра, но ведь сам же не захотел».

— Да что вы все перебиваете! — рявкнул шеф, звучно хлопая ладонью по столу. — Если есть, что сказать — то говорите после того, как я закончу, и строго по существу. Кто-то добровольно возьмет кураторство над приемным отделением или посчитаемся?