Станислав Смагин - Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе

У нас же в РФ, где строительство русской (не российской!) гражданско-политической нации — дело, не только не требующее кровопролития и насилия, но естественное (в отличие от карикатурного искусственного «россиянства») и попросту само собой напрашивающееся, законодательно даже отсутствует государствообразующий народ. Случай практически уникальный. Мне могут привести примеры стран вроде Канады, Боснии и Швейцарии. Но это конфедерации, фактические или юридические, регулярно балансирующие на грани сепаратизма и внутреннего конфликта (Канада) или через этот конфликт в весьма кровавой форме уже прошедшие (Босния). Разве что Швейцария за семьсот лет научилась жить без этнического остова, хотя в цифровом выражении он все же есть (65 % германошвейцарцев). Собственно, и Украина, если геополитически сильным мира сего так уж невмоготу сохранить ее целостность, могла бы существовать (сейчас уже может лишь теоретически, настало время игры с нулевой суммой — или развал, или победа украинской унитарности) именно как предельно внутренне сегрегированная конфедерация вроде Боснии. Но украинцам дали возможность возводить на русской крови единую нацию, и они ею с радостью пользуются.

Приходилось сталкиваться еще с одним возражением — в США, мол, WASP тоже не имеют никакого особого статуса. Возражение дельное, однако не учитывающее переселенческий генезис единственной мировой сверхдержавы современности. WASP в узком понимании слова достаточно быстро — по историческим меркам — утратили большинство среди американского населения, однако продолжали форматировать его под свои жизненные и мировоззренческие стандарты, создавая тем самым американскую гражданскую нацию. Грубо говоря, не WASP растворились в общей массе и стали «американияна-ми», а масса превратилась в «англосаксиян». Сейчас же, глядя на нынешнее этническое лицо страны и на Обаму с Псаки, многие WASP наверняка жалеют, что их предки хотя бы символически не застолбили свои права в Конституции. Собственно, Трамп — это именно протест «корневых» американцев против раздухарившегося «американиянства» и превращения страны в орудие предельно чуждых ее интересам либерально-глобалистских космополитических сил.

Псаки, конечно, очень веселая дама, но вернемся к нашей национальной политике, которая намного смешнее. Чтобы свыше 80 % граждан с тысячелетним стажем автохтонности оказались на собственной земле в статусе этнобомжей — такую шутку и в «Смехопанораме» лучших времен сложно было зацепить. И ведь 80 % это самая низкая планка, не учитывающая ряд важных нюансов. Так, среди вторых по численности татар (менее 4 %) есть православные кряшены. Но и без них татары в массе своей могут быть охарактеризованы как политически русские, ислам их довольно поверхностен и играет роль больше культурного маркера, нежели реального религиозного фактора. От среднего православного или секулярного русского из Москвы средний казанский татарин отличается не более, чем русский евангелист или зороастриец. Далее идут разного рода волжские финно-угры. Обычный удмурт, мордвин или мариец вспоминает о своей этнической идентичности, чем-то отличной от русской, раз в несколько лет — во время переписи. Те, кто посещает концерты местных фольклорных ансамблей, вспоминают чуть чаще, где-то раз в год. Ну, а уж те, кто в этих ансамблях участвуют, наверное, вспоминают и вовсе раз в неделю. Есть еще много кто, есть немцы, греки, корейцы, абсолютно лояльные и в целом, опять же, политически русские… Даже некомплиментарные этносы — и те имеют в своих рядах некоторое количество русофилов. Словом, на выходе, даже если для чистоты эксперимента откинуть некоторое количество собственных мульти-культи-вырусей, получается никак не меньше 90 % граждан, русских этнически, политически и культурно.

Ядром такой гражданской русской нации можно признать, скажем так, «строго русских» — по переписи и по небезупречной (а что совершенно в подлунном мире?), но довольно рабочей формуле, выработанной два года назад Всемирным Русским Народным Собором: «Русский — это человек, считающий себя русским; не имеющий иных этнических предпочтений; говорящий и думающий на русском языке; признающий православное христианство основой национальной духовной культуры; ощущающий солидарность с судьбой русского народа». Заметьте, никаких черепомерок и расовых заморочек.

Да, формально проект «российской нации» пока отставили в сторону с глухим ворчанием о туповатом недалеком обществе, в полной мере не готовом к принятию всех «россиянских» прелестей. Но фактически фабрика по перековке русских в россиян по-прежнему работает круглосуточно и небезуспешно, а «россиянство» по-прежнему на марше. И объединяет его с украинским нацбилдингом, помимо искусственного характера, еще и нацеленность на окончательное преодоление русскости и закрепление формул «Украина — не Россия» и «Донбасс — вну-триукраинское дело». Рафинированный провласт-ный публицист, подводящий публику к мысли, что отвоевавший две войны против федералов и после амнистированный чеченец из Грозного русскому жителю РФ бесконечно ближе, чем русский же ополченец с Донбасса, — друг, брат и соратник украинцу, считающему, что русский с Донбасса должен униженно прогнуться и рабски распластаться перед жителем Львова и его ценностями.

18 декабря 2016 года, во время очередной поездки в Донецк,мы с Володей Прокопенко, накануне отметив мой день рождения в компании друзей и соратников, решили прогуляться по городу. Позавтракав, вышли из «Централя» где-то часов в десять утра, избрав промежуточной целью-ориентиром маршрута памятник Артему. Мы помнили, разумеется, что он впереди и строго прямо по одноименной памятнику улице, но все же на всякий случай решили уточнить у прохожих. И тут мы столкнулись с удивительным феноменом — жителями Донецка, толком не знающими, где увековечен создатель Донецко-Криворожской республики. Пара немолодых мужчин, увлеченно беседующих друг с другом, без энтузиазма и намека на уверенность сказали, что вроде бы да, где-то прямо. Следом женщина кивнула еще более неуверенно, а четвертый опрошенный, как в анекдоте про социологическое интервьюирование утром 1 января, не понял сути вопроса. Как нам чуть позже объяснили, это так называемые «новые дончане», пришедшие на смену массе уехавших старожилов и в городской географии и топонимике разбирающиеся крайне приблизительно.

Идем вперед, поглядывая на другую сторону. Мелькнул там некий неизвестный приземистый памятник совершенно из самоварного золота, мы сначала пошутили, что Захарченко, но затем решили подобную цыганскую эстетику более подходящей Пушилину.