Михаил Гиголашвили - Кока

– Мой следак отказался от денег.

Расписной усмехнулся:

– А ты правильно предлагал? Конкретно? Чтоб чемоданчик открыть – а там пачки зелени? Вот видишь!.. У следака психика упругая, гибкая, сразу туда разгибается, где ему лучше свои пакости творить.

Он отхлебнул холодный чифирь, постучал по банке с крытником, разбудил тараканище и выпустил его наружу. В железную крышечку налил немного чифиря, и Граф тут же подполз к поилке и начал потягивать чифирь, шевеля усами.

Расписной не мог на него наглядеться.

– Ну умница! Голова! Всё знает! Граф! Настоящий Граф!

– Или цену следак набивает: в тюрьму кинул, чтоб ты взвыл и родным слёзные малявы катал, а хрусты к нему поплыли… – заметил Беспал, куря одну за другой сигареты, пришедшие с “конём”.

– А если нет бабла? – спросил Кока.

Беспал почесал бровь трёхпалой рукой.

– Твоя проблема! Мусора дела́ читают, видят, что ты за птица, с каким баблом дело имел. Им всё известно. А что неизвестно, то узнают, на то они и псы, ищейки проклятые!

Расписной вдумчиво заметил: чем больше у ментов информухи, тем труднее им ориентироваться, – они тонут в фактах, не знают, за что хвататься, главное от второстепенного не могут отличить. А если инфы мало, то она тщательнее проверяется, её легче контролировать, можно кидать силы на главное.

– Ты, случаем, погонов не носил? – заключил он вдруг подозрительно. – Ну, в армии или ещё где?

Кока опешил:

– Нет, что ты! У нас в институте была военная кафедра, даже специализация была – сапёры! Я на сборах побывал, но там погон не давали. Да и что за сборы были? Смехота одна!

…На военной кафедре в ГПИ работали русские отставники, практически не знавшие грузинского языка, чем студенты, прикидываясь непонимайками (они убедили несчастных офицеров, пьяниц и добряков, что не знают русского), пользовались для разных подъёбок, типа офицер спрашивает:

– Где студент Кокая?

Ему отвечают по-русски:

– Какая какая?

– Акакий Кокая, студент!

– А, эта такая какая… Какает какая в какаю….

Другой лингвоигрушкой была фамилия одного долговязого рахитичного лимитчика из Абхазии – Джопуа. О, тут фантазии не было предела! На вопрос офицера, где студент Джопуа, следовали разные ответы:

– Жопуа больная, гриппа у ней…

– Джопуа в жопуа заблудился…

– Жопуа умерло!..

В целом же с отставниками ладили, украдкой приносили им на занятия водку, а вместо нужных текстов городили по-грузински всякую чепуху. Вызывают, например, студента рассказать о способах передвижения по местности, он начинает по-грузински: “Господин фельдмаршал, войска на Москву отправлены, атакуют с трёх сторон. Справа выдвигаются танки Гудериана, слева заходит генерал Кейтель”, – а на подозрительные вопросы, при чем тут Гудериан и Кейтель, отвечали, что проштудировали атаки доблестной Красной армии и приводят примеры. А студент Кокая, клоун и сморчок, был очень похож на Гитлера. Ему на сборах рисовали углём усы и чёлку, он пробирался под трибуну и стоял там, невидимый сверху, с рукой в фашистском приветствии, а студенты, маршируя по плацу, дружно, по команде, отдавали ему такой же “Хайль Гитлер”, отчего начальник части на трибуне хватался за сердце, а политрук орал в мегафон: “Прекратить провокацию!”

На сборах в Ахалкалаки студенты в основном пьянствовали или ходили в солдатские казармы покупать штык-ножи, патроны, лимонки, гильзы от гранатомёта, взрывпакеты – их так весело взрывать ночью в казарме! К одному сокурснику пару раз приезжал на чёрной “Волге” папа-генерал и вел всю компанию в местный ресторан, где кормили замечательными шашлыками и поили домашним вином. Генерал спрашивал: “Ну, как служба?” “Служба идёт!” – с набитыми ртами кивали ему, и генерал глубоко вздыхал о чём-то своём, перед отъездом поручив начальнику части присматривать за сыном и его дружками (чем они и воспользовались: выманили в медпункте таблетки под предлогом коллективной простуды).

Так что плечи Коки были свободны от такой тяжести, как погоны.

Расписной успокоился.

– Вот и хорошо. А вообще, мент – птица гордая! Пока не дашь пинка – не полетит! И пинок должен быть увесистым, с десяток штук баксов, тогда и машина заведётся. – Он хитро поглядел на Коку. – Как говорил Дзержинский, у мента должны быть горячие руки, чтобы хватать бабло, холодное сердце, чтоб на всё плевать, и чистая голова, чтобы ни о чём, кроме бабла, не думать…

– И толстая жопа, чтобы удобно харить, – подал голос Беспал.

– И быстрые ноги, чтобы вовремя сбежать, – добавил Кока и вспомнил, что бабушка говорила, что Дзержинского прозвали Железным вовсе не из-за крепости характера, а как раз наоборот: во время одного из обстрелов здания ЧК он от страха умудрился залезть в тесный железный сейф, но случайно захлопнул дверцу и сидел там до тех пор, пока его не извлекли.

Поиграв сам с собой в шахматы или устав от вязанья, Расписной возвращался к учительству.

– Ты, главное, в общей хате не быкуй, не то в реальные непонятки ввязнешь. Ты правильный фраер, тебе полагается спокойно сидеть… Кликуха у тебя неказиста, но есть. Ты пацан духовитый, с блатными по своей наркотской жизни тёрся, себя держать умеешь, кое-какие понятия имеешь, ментов не любишь, всю дорогу от них бегаешь, сиди тихо и спокойно…

– А если кто в кадык зарядит? У первоходок же беспредел? – спросил Беспал, но Расписной был уверен:

– Кавказские не дадут в обиду. Тут всюду они верховодят: соберутся в шайку – и всё, хату держат, а русские по два, по три кентуются, а чтоб вместе всем собраться – нет, ума не хватает… Потому народ в России будет дичать и нищать! И вести вечный бой между болезнями и бедностью! Только Сталин мог заставить работать под автоматами, из-под палки, но Сталина нет.

– Потом чего же будет? – встрял Беспал.

– А лопнет Россия, делов-то…

– С чего бы такая параша? С какого перепугу она лопнет? – обидчиво возразил Беспал.

Расписной повёл неопределённо спицами.

– А с того перепугу, что из Москвы лапы коротки Дальний Восток в узде держать! На хрен ему эта ебучая Москва, когда Япония рядом и Китай недалеко? Сталин держал, а эти – нет, хлипки больно… Души у людей червивые стали, а черепухи пусты, мозгов только и хватает, чтобы что-нибудь спиздярить, а дело с пользой сделать – это не про нас… Лезут за бесплатным сыром в мышеловку, а получают бесплатную мышь в сыроварне!..

– Да ладно тебе трындеть! А весь “Белый лебедь” – да, правда твоя, у черножопых под контролем! – неприязненно вернулся к прежнему Беспал. – Коронуют, бля, друг друга в шашлычных, “апельсины” херовы!

– Ты с такими речами осторожнее. Не забудь, кто за нашей тюрьмой смотрит! Они земляку помогут, – уверенно заключил Расписной. – По большому счёту твоё место не в тюрьме, а в лечебнице. Ты преступник поневоле, из-за того что эта ебучая власть решила за нас, что нам можно курить, а что нет, хотя никто её не спрашивает. Сами, мозгоправы хреновы, небось афганский конфискат шабят!