Михаил Гиголашвили - Кока

– На зоне и то теплее и сытнее было! Печку шнырь затопил – и порядок! Бабки дал – вертухай хавку принёс, какую пожелаешь. А тут? Я люблю приход в ванне принимать – а как?.. Ни хера нет – ни воды, ни света, ни газа, ни растворителя, ни аммиака, ни опиухи! Лац-луц, как жить? Ни у кого ничего нет!

При слове “опиуха” Нукри насторожился, но Кока, завязавший с опиатами, спросил: не знает ли Сатана, можно где-нибудь в городе взять хорошую анашу?

Сатана усмехнулся:

– Нету ни хорошей, ни плохой анаши. Вот, последнего барыгу на опиуху кинули, отняли несколько чеков, ширнули, синг-синг, но слабая ханка, водкой подмолачиваемся. – Он кивнул на стол, за которым уже шло громкое братание и брудершафты. – Теперь лапу соси, как медведь. А я знаю, где хорошую дурь взять можно! Только за ней ехать надо – в Пятигорск!

И он, в два укуса управившись с кебабом, рассказал, что топтал зону с одним парнем-кабардинцем, чей отец работает комбайнёром на конопляных полях и после смены пыльцу, самый чистый гашиш, с комбайна прямо руками в мешок собирает.

– Соскребнул – и готово, орера! А его сын со мной чалился, кентяра мой.

– Это сколько же на комбайне за день соберётся? – спросил Кока.

Сатана бросил крутить клок, забрал без разрешения с соседнего стола чистый стакан (чем очень удивил двух пожилых мужчин), из початой бутылки налил стаканы до половины.

– Много можно собрать, брат. До хера. Вот и поезжайте, привезите! Я сам не могу ехать – одного денежного фраера сторожу, не то бы сам слетал, что там надо? Через перевал, синг-синг – и готово, на месте, в Пятигорске. Я и денег дам, и верный накол. Отвечаю!

Они переглянулись, но не могли ответить ничего определённого. Как вдруг? Куда ехать? На Северный Кавказ?

Сатана сказал, что завтра тоже будет в пивбаре, мол, если надумаете ехать – приходите, дам накол и бабки.

– Баксы у меня всегда с собой! – Он хвастливо махнул в воздухе зелёной пачкой. – Вот вам пока аванс! – И положил перед каждым стодолларовую купюру, но они отказались:

– Зачем? Что за аванс? За что?

– Ну, за вас заплачу! Мы же кенты! – расщедрился Сатана, однако Нукри, вытащив деньги, твёрдо отрезал:

– У нас есть, спасибо, не надо, ни к чему…

– О, правильно говорит Кибо: все вы, сололакские, такие… вежливые… “Спасибо, не надо, ни к чему…”

– Разве плохо? – вставил Кока.

– Хорошо на воле, а в зоне лучше не спасибкать без дела! – осклабился Сатана. – Даже слова этого не надо говорить! “Благодарю” – и всё. Там чем строже – тем лучше. Ну, вам-то зачем о зонах думать?.. Накол чистый, не проданный, от их сына. Возьмёте дурь – и обратно, домой. Будет что зимой шабить! И Новый год, лац-луц, достойно встретить! Нэ всио коту маслианица! – добавил не к месту.

Разлив остатки, он проглотил полстакана водки, сглотнул целиком хинкалину и поспешил к своему столу, где теперь началась какая-то свара.

Торопливо доев холодные хинкали, Нукри с Кокой отправились домой, по дороге обсуждая предложение.

Заманчиво, конечно, затариться дурью на зиму! Да ещё хорошей! Раз Сатана говорит – значит, уверен, отвечает за свои слова! Ещё и денег даст. У Коки оставалось несколько сотен. Нукри тоже поищет. Без своих денег ехать смысла нет: Сатана своё возьмёт, а им что останется? Пару грамм, которые им Сатана отсыплет? Да отсыплет ли ещё – большой вопрос.

– Это тот самый Сатана из Сабуртало? – спросил Нукри.

– Да. Бандит и грабитель.

– А ты откуда его знаешь?

– Давно познакомились, – уклончиво ответил Кока (недаром Сатана предупредил его в Амстердаме: “Язик до Киэва доведиот, а длинны язик – до Магадана”).

В общем, выходило, что без своих денег рисковать жизнью резона нет. Ведь если поймают, могут и расстрел дать!

Однако мысль поехать за анашой уже внедрилась в них. За вечер Кока дважды спускался к Нукри, и они прикидывали, что к чему, ещё не зная, поедут ли – но чувствуя, что поедут, не то зимой в тёмном, холодном и голодном городе сойти с ума можно. Чтобы до весны протянуть, надо триста – четыреста грамм на двоих. В городе – голяк, пусто, ничего нет, только, говорят, какие-то бородатые люди в камуфляже меняли на базаре солдатские шприц-тюбики с промедолом на продукты. А один районный наркуша, Селёдка, обезумев от трезвой жизни и услышав, что в Абхазии аптеки с лекарствами разграблены и стоят открыты, отправился туда, да так и не вернулся.

Нукри имел опыт поездок за отравой: на своей машине, один, не говоря никому ни слова, ездил в Кировабад, брал опиум в газетном ларьке у знакомого барыги, запрятывал в машину и возвращался так же тихо и незаметно, как и уезжал. А Кока дальше села Гачиани не ездил: ещё в бытность студентом они несколько раз ездили в это село к барыге Ахмеду. Золотозубый весёлый татарин, усадив их за чай в привокзальной сальной столовке, брал деньги и возвращался с газетным кульком, полным душистого, коричневого, рассыпного гашиша. Потом поездки туда стали так популярны, что Ахмеда взяли на факте, а заодно посадили и двух доносчиков – и всем стало ясно, что ментам верить ни в чём ни за что нельзя.

Кока принёс карту. Сатана сказал: Пятигорск. До него можно добраться по-всякому: на автобусе или частнике, через перевал, если не будет завалов на Военно-Грузинской дороге. Можно полететь до Минвод. Можно ехать через море, через Сочи и Краснодар. Словом, можно по-всякому. А вот как обратно возвращаться с товаром? Большой вопрос. Самолёт исключён. Автобус – тоже, их часто шмонают на перевале. Частники опасны: повязаны с ментами, движения их бровей в сторону багажника достаточно, чтобы постовые обыскали багаж. В общем, туда ехать на автобусе или частнике, обратно – на поездах через море.

– Какое море? Какие поезда? – вдруг вспомнил Нукри. – Там же война везде! Поезда не ходят! Как через Абхазию ехать? Абхазы поймают, голову отрежут, в футбол играть будут!

Верно. Мышеловка.

А если сесть на поезд Москва – Баку, доехать до Баку, а оттуда до Тбилиси на частнике или автобусе? Но на бакинской трассе полно ментов, только и ждут, кого бы обобрать и ограбить. А не найдут твою дурь – свою подложат, как увидят, что у Коки ПМЖ на Францию. “Ах, ты из Парижа? Француз? – скажут. – А ну гони десять тысяч зелёных! Нет, лучше пятнадцать! А ещё лучше – круглое число – двадцать тысяч, не то найдём у тебя десять грамм дури лет на пять-шесть!”

Вот и всё. И понесёшь тысячи, куда денешься?

Предположим, доехали до Баку. Дальше?

– А если из Баку в Тбилиси тоже на поезде возвращаться? – предложил Кока, но Нукри ответил:

– Так и у них там война! Карабах этот долбаный! – И предположил, что поезд Баку – Тбилиси могут сильно шмонать не только из-за войны или шмали, но и из-за осетрины, икры, балыка и разного другого, что из Азии через Туркмению на пароме перекидывается в Баку, а оттуда развозится по всему Закавказью.