Андрей Назаров - Эшлиман во временах и весях

Эшлиман был гений, и Бах был гений, и Леонардо с Петром были гениями, но рижские моряки были моряками и не желали Баха. Поэтому Эшлиман, чьим языком была гармония, сымпровизировал канкан на тему прелюдии До-минор. Рижские моряки, плясавшие с вороном, оценили гармонии Эшлимана отборным русским матом.

— Он полиглот, этот ворон, даже по-русски может, — заметил апостол Петр с уважением.

— Да, да, — согласился Эшлиман, перегибаясь с вершин контрапункта, — у нас в России все полиглоты, все матом могут.

Потом пришли девушки и почему-то тихо полезли под стол, а ворон взлетел на стойку к бармену и заклевал национальный напиток солеными арахисовыми орешками. Рижские моряки не сдались и полегли один за другим.

Небеса гармонии простирались бездонно, и Эшлиман поднимался все выше и выше, пока не взлетел ворон, не поймал его за штанину и не сбросил вниз, ударив с маху о горькую землю.

Очнувшись, Эшлиман отплевался и обнаружил себя перед запертой дверью. Но сколько он не пытался ее открыть, ничего не получалось. Ключ не входил в скважину и тогда Эшлиман понял, что в руках его ключ апостола Петра, который подходит лишь к райским вратам. От неожиданности Эшлиман опустился на каменные ступени и затих, внимательно рассматривая резной, древний ключ.

Ломило разбитую челюсть, захлебывалось сердце и казалось Эшлиману, что его больше не существует. Но в трясущихся руках Эшлимана был крепко зажат ключ от райских врат, куда шли за ним дети.

А шли они — из каталажки, следом за уже успевшим поправиться арестантом Эшлиманом. И вернулись они к забору, оградившему родную Эшлимановку, сквозь которую небеса просматривались.

— Не, ребята, — сказал Эшлиман, и уселся у забора прямо под небесами. — Не могу больше. Пойду-ка, Тутанхамона растолкаю.

— Ты как дойдёшь-то? — ребята спрашивают.

— Так недалёко, — отвечает Эшлиман.

Пожевал мумиё и побрёл к ближайшей пирамидке, где Тутанхамон ютился. Извлёк его из ящика, растолкал и озадачился: «Эк, тряпок-то на тебя понавешали!» Размотал кое-как Тутанхамона, трёшку в бинты запихнул и напутствовал:

— Иди-ка ты, пацан, погуляй, а я отдохну.

Вот и лежит Эшлиман, отдыхает. И то, что мы за Тутанхамона держим — это, что ни на есть, Эшлиман. А Тутанхамон — тот гуляет

Хронология песен Владимира Высоцкого, упоминаемых в тексте, составлена автором с учетом самиздатских материалов и данных, сообщенных независимыми собирателями творчества поэта, которым я приношу свою благодарность