Холли Борн - Как я вам нравлюсь теперь?

Я непроизвольно сделала глоток. Вино – это все, что у меня осталось. Мое единственное преимущество. Я могу пить вино, а ты нет.

– Так что да, мне очень повезло, что Эми была рядом. Конечно, иногда она… ну ты понимаешь… но я ей очень признательна. И ты не поверишь, Найджел с Ником так подружились. На прошлой неделе мы позвали их на ужин – и это была прямо-таки любовь с первого взгляда.

Она позвала их на ужин. Она позвала их на ужин. Она сказала, что беременна, Эми, а не мне, ведь у меня нет детей, а у Эми есть, и она позвала их к себе.

Широчайшая улыбка разрывала мое лицо.

– Супер, – повторяла я. – Супер.

Окрыленная моей реакцией, Ди хотела теперь рассказать мне все в деталях, ведь я так хорошо все восприняла.

– И не волнуйся… – Она стащила одну из булочек с моей тарелки: я к ним даже не прикоснулась.

Чтоб ты поправилась , подумала я. И тут же возненавидела себя за эту ужасную мысль и попыталась ее отогнать.

– Я не стану вести себя как Эми. Ты не увидишь в интернете мои снимки УЗИ. – Она тепло улыбнулась. – Я все та же, Тор. Ты не поверишь, сколько всякой херни сопровождает беременность. Ты нужна мне рядом, когда я начну ныть.

Я могу пить вино, и я стройнее большинства из них. Два преимущества. Две предмета для зависти. Я откажусь от десерта и всерьез примусь за пресс, чтобы избавиться от Германа: месяц упражнений – и в августе я смогу носить короткие топы. Все поймут, что у меня все чудесно, я на волне успеха и у меня все под контролем – потому что у меня есть пресс.

Ди тут же принялась ныть, как будто только этого и ждала – возможно, так оно и было. О том, как плохо ей было по утрам. Как она боялась признаться директору в школе. Как это физически тяжело. Как первой реакцией родителей Найджела было «а не торопите ли вы события?». Как она записалась на йогу для беременных, а там у всех есть план родов, и это ее бесит. Я кивала и принимала нужное выражение лица – то встревоженное, то заботливое – в нужных местах.

Принесли наши пиццы. Я съела только половину своей, и Ди с готовностью доела мою порцию. В ресторан вошла семья с двумя уставшими и взмокшими детьми – они стучали вилками по мраморному столу и орали «НЕ ХОЧУ ПИЦЦУ!». Еще пару месяцев назад мы с Ди переглянулись бы и сказали друг другу: «Никаких детей». А теперь она встревоженно наблюдала за ними.

– Боже, мои дети ведь не будут так себя вести, Тор?

– Конечно нет, – заверила ее я. Хотя, скорее всего, будут.

Но это Ди, и я искренне люблю ее. Крупицы счастья за нее давали мне силы задавать ей нужные вопросы. Что думает Найджел? Ой, он в восторге. В конце концов, ему почти сорок. Он помогает? Ой, еще как. Во время токсикоза он исполнял все мои прихоти, таскал мне тосты с соленой пастой. Запомни это на будущее, Тор. Соленая паста – это просто спасение. Ты уже делала УЗИ? Да, вчера. Она достала снимок и показала мне, а я восторженно завизжала, хотя так и не смогла разглядеть, где же там ребенок. Тебя тянуло на что-нибудь? Начос ? Вот это да! А ты знала, что Эми ела мел? Ты больше хочешь мальчика или девочку? Главное, чтобы был здоровым. Но так, конечно, девочку. Мы же девочки. Но мальчик – тоже неплохо, с ними проще в подростковом возрасте. Как ты думаешь, как будет проходить беременность? Маленький животик? Или ты вся расплывешься? Мы посмеялись над всеми вариантами. Вспомнили беременную Ким Кардашьян. Ди съела десерт, и ее сияние стало еще заметнее.

Нам подали счет, и я сказала, что заплачу – МЫ ПРАЗДНУЕМ! И только тут Ди вспомнила о моей встрече.

– Боже, я трещала без умолку, – сказала она. – Даже не спросила, как у тебя дела.

– Эй, ты же беременна. Сегодня все новостные заголовки твои.

Она засмеялась и отправила в рот мятное драже.

– Я уже говорила, что не хочу быть одной из таких мамаш. Меня волнует твоя жизнь. Что произошло на встрече?

Забавно: она думает, что есть разные типы родителей. Видимо, такие мысли приходят, когда ты сам оказываешься по ту сторону. Ой, я не из «таких» мамаш, я другая. Они выискивают крохотные отличия и выбирают те, что нравятся им больше всего, а затем объясняют своим бездетным друзьям, чем же они так отличаются. Но с моего ракурса я вижу только две категории людей: те, у кого есть дети, и те, у кого их нет. И в первой категории нет никаких подвидов. У них просто есть дети, и это основа их жизни, их жизнь изменилась навсегда, с ними теперь не так весело и уже никогда не будет так весело. Но ты можешь перебраться на их сторону. И там они встретят тебя с распростертыми объятиями, как Эми. Мы всегда знали, что ты одна из нас , подумают они.

– Да все хорошо, я просто эмоционально отреагировала. Ты меня знаешь, – сказала я.

Ди не повелась на это.

– Ага, конечно. Что случилось? Тор, не молчи. Я все та же.

Но мне не хотелось ничего ей говорить. Не хотелось признавать свою уязвимость, потому что я уже чувствовала себя уязвимой. Представить только: она вернется домой к Найджелу, он, поглаживая ее живот, спросит, как прошел обед, а она скажет: «Ой, я так волнуюсь за Тор».

Раздался громкий звон, и я вздрогнула – дети позади нас уронили нож на пол.

– Они просто хотят, чтобы следующая книга была посвящена жизни после тридцати и всякой фигне, с этим связанной.

– Но ведь это классная идея, Тор. У тебя прекрасно получится! С нетерпением буду ждать книгу.

– Спасибо, я просто не знаю. Может, мне нужно переспать с этой идеей.

Ди не стала настаивать и уточнять детали – уже это изменилось между нами. Она не стала заглядывать за фасад «у меня все хорошо». Прежняя Ди заглянула бы. Она бы кружила вокруг меня подобно самонаводящейся ракете, сверлила бы меня до тех пор, пока я не рассказала обо всех своих страхах, и тогда она помогла бы мне.

Но сейчас ей не до этого, и я не могу ее винить. Нечестно устраивать другим проверку, а потом сетовать, что они ее не прошли.

Брикстон по-прежнему грохотал и изнемогал от жары, когда мы вышли на улицу. Ди пожаловалась, что при беременности чувствуешь себя беззащитной, когда приходится пробираться сквозь толпы людей. Я никогда об этом не задумывалась, но, наверное, так и есть. Я проводила Ди до автобусной остановки, охраняя ее живот. Она оценила мой жест и крепко обняла на прощание.

– Надо бы нам собраться на ужин вчетвером.

– Отличная идея.

Мы еще раз обнялись, но очередь уже продвигалась вперед. Автобус был полон, и я волновалась, что для нее не найдется места, но она достала из сумочки значок «Будущая мама» и суетливо нацепила его на платье.

– Знаю, – сказала она, заметив выражение моего лица, – когда я впервые его надела, у меня был экзистенциальный кризис.

Она зашла в автобус, указала на значок, и ей уступили место. Она показала мне большой палец, и автобус, скрипнув тормозами, с ревом умчался прочь.