Холли Борн - Как я вам нравлюсь теперь?

Я еще никогда не бывала у Найджела, и мне пришлось приложить усилия, чтобы найти дорогу на «Гугл-картах». Я свернула не туда, и мне пришлось вернуться. Но в конце концов я добралась до места. Я посмотрела на дом и подумала, что иного от Найджела трудно было ожидать. На воротах – кодовый замок, чтобы не проникли случайные прохожие. Это наверняка обошлось в целое состояние. Я проверила номер квартиры в сообщении от Ди и нажала нужную кнопку. Раздался звонок, и послышался голос Ди.

– Тор? Это ты? – раздался голос Ди. Не знаю, почему я ждала, что он должен был измениться. К моему облегчению, это был обычный голос Ди.

– Ходят слухи, что У ТЕБЯ ПОЯВИЛСЯ РЕБЕНОК! – заорала я в домофон. – Я пришла проверить эти необоснованные заявления.

Послышался смех, жужжание, и ворота медленно распахнулись.

Ди ждала меня на пороге квартиры, и когда я увидела ее, внутри у меня что-то оборвалось.

– Ди! – ринулась я к ней с объятиями, но она отстранилась.

– Осторожнее! Мне пока не сняли швы.

Она слегка похлопала меня по спине, и я вошла в ее новое жилище.

Запах ребенка я почувствовала сразу.

Этот аромат окутывал и оказывал свое обычное магическое воздействие: квартира была наполнена покоем и безмятежностью.

– Где же она? – спросила я. – Я не к тебе приехала.

Ди засмеялась и тут же схватилась за живот.

– Мне нельзя смеяться. Она в гостиной. Пойдем, покажу ее тебе.

И мы прошли в сторону запаха по квартире, которая все еще казалось холостяцкой: кремовые стены, черная мебель. Но в коридоре уже висели совместные фотографии. Снимки, скрепляющие их совместную жизнь, – пусть даже еще год назад они и понятия не имели о существовании друг друга. Я бессознательно разулась и последовала за Ди. В углу комнаты лежал младенец.

Я подошла к колыбели и посмотрела на ребенка лучшей подруги. Она была крошечной. Я никогда не видела настолько крохотных детей. Из ее головки уже пробивались огненные волосы Ди.

– Ди, – прошептала я, зная, что она за спиной. – Она прекрасна. У нее твои волосы.

Мы стояли в тишине. Дженис спала, свесив головку набок, сжав кулачки и погрузившись в бессознательное, как все младенцы.

– Она просто нечто, правда? Я всегда боялась, что мой ребенок будет некрасивым, но она просто прелесть.

– Она такая маленькая.

– Да, она же родилась раньше срока.

Я еще немного посмотрела на малышку, наклонилась и коснулась мизинцем ее ладошки. Дженис, не просыпаясь, обхватила его. Я обернулась и послала Ди улыбку. Она улыбнулась в ответ и устало опустилась на диван.

– Я заварю чай, – сказала я.

– Я люблю тебя.

Я легко выдернула мизинец и направилась в сторону кухни Найджела. Все стальное и блестит – от Найджела другого я не ожидала. Чайные пакетики хранились в специально отведенной банке. Холодильник я заметила не сразу – он был встроен в гарнитур. Когда я вернулась в гостиную с двумя дымящимися кружками, Ди с признательностью взяла одну из них.

– Итак… – начала я.

– Итак.

– Ди, у тебя ребенок.

Ди покачала головой, словно ей и самой в это не верилось.

– И не говори. Просто невероятно.

Она стала другой: лицо побледнело, волосы потускнели. Но кроме того изменилось нечто в ее манере поведения. Она казалась мудрее и старше: она повзрослела.

Я сделала глоток.

– Как ты? Начистоту.

Она покачала головой, и веснушки расплылись по ее лицу вместе с улыбкой.

– Я счастлива. Безумно устала, но совершенно счастлива. Она… все так странно, Тор. Как будто это гребаная параллельная реальность. Не могу даже объяснить.

Я улыбнулась ей. Я была рада за нее и гордилась тем, что мне удалось справиться со своими чувствами.

– А как ты себя чувствуешь после… всего этого?

Ди сдунула челку с глаз и снова покачала головой.

– Боже, Тор. Все говорят, что это сущий ад, но никто не может донести, насколько это адово на самом деле. Я думала, что умираю. Я всерьез думала, что умираю.

При одной мысли об этом пульс участился, а ладони сжались. Если я когда-нибудь захочу родить, мне тоже придется через это пройти. Этот страх иногда накатывает. Вроде того, как иногда, когда стираешь или занимаешься чем-то еще безобидным, вдруг приходит осознание, что однажды ты умрешь, и с этим ничего нельзя поделать. Если хочешь родить, придется вытерпеть схватки. И воспоминания об этом у всех далеко не радужные.

– Но сейчас тебе лучше?

– Да. И все это было не напрасно. Только взгляни на нее.

Мы обе снова посмотрели на колыбель. Малышка казалась очаровательной. Нас окутывал ее аромат. В доме царило умиротворение. Ди была совершенно спокойна. Я никогда не видела ее такой – воплощенная безмятежность. Я поинтересовалась, как воспринимает все это Найджел, и она, улыбаясь во весь рот, принялась рассказывать, какой он любящий отец. Он такой заботливый, когда меняет подгузники. Он великолепно держался во время родов. Эта комната была полна любви: ее источали стены, она смотрела на меня с фотографий. Ди была окружена любовью. Она рассказывала, какой ей достался красавчик-акушер, и тут я заметила ее – вспышку на ее пальце.

– Ди, ты помолвлена?!

Она покраснела: к щекам прилила кровь, веснушки исчезли. Она в смущении опустила взгляд.

– Я думала, ты быстрее заметишь.

Я опустилась на колени, утонув в плюшевом кремовом ковре. Тяжело дыша, поднесла кольцо к глазам, чтобы получше рассмотреть.

– О боже, – повторяла я. – О боже.

– Я хотела сказать тебе об этом лично. Ты знаешь, что меня бесит, когда такое выкладывают в интернет.

Я обхватила бриллиант пальцами, делая вид, что полностью захвачена им. Большой квадратный бриллиант, кольцо из белого золота. Едва ли что-то особенное, но все равно в стиле Ди.

– У тебя разве нет искушения запостить снимок с подписью «Теперь я его навеки…»?

– Тор! Нет, конечно! Правда, Найджел очень хочет. Он так не уверен в себе – его так и тянет выкладывать каждый шаг.

Я безостановочно моргала, чувствуя горечь. Эта радостная новость огорчила меня. Но я подавила в себе это чувство и улыбнулась. Я задавала ей все те вопросы, которые так хорошо научилась задавать. И по моему тону она ни за что не могла бы догадаться. «Как он сделал предложение?», «Ты удивилась?», «Вы уже выбрали дату?». Но, к счастью, Ди по-прежнему оставалась собой. «Он не вставал на одно колено. Я предупреждала, чтобы не страдал этой хренью. Я не особенно удивилась, это же Найджел, – по дороге в Норвич он все повторял: „Это будет особенный отпуск“. Но свадьба – это очень отдаленная перспектива. Роды – это худшее испытание в моей жизни, и во всем виноват он. Ближайшие два года я не собираюсь прощать его и выходить замуж».

Но все же она выходит замуж.

А я – нет.