Тереза Фаулер - Хорошее соседство [litres]

– Мне нужно в туалет.

– Конечно. В коридор и направо. Вам что-нибудь нужно?

Джунипер печально улыбнулась.

– Нет, спасибо. Видимо, съела что-то не то.

Она вышла из больницы на улицу. Прямо через дорогу находилась библиотека, где она могла наконец узнать хоть что-то.

Сев за свободный компьютер, она вбила в поисковик слова «Ксавьер Алстон-Холт» и побледнела.

Она открывала страницы и читала, открывала и читала, и уже настоящая боль сжимала ее живот.

Арестован. Обвиняется в нападении, похищении и изнасиловании. Суд общественного мнения уже приговорил его к повешению (шутка), и он получил по заслугам. Пока разгуливает на свободе, но опасаться его не стоит.

Цитата из речи Тони Эванса, окружного прокурора: «Государство сделает все, что в его силах, во имя справедливости и ради юной девушки, ставшей жертвой».

Фотография Ксавьера на допросе. Слишком тесный оранжевый комбинезон. Наручники. Застывшее выражение ужаса на измученном лице. Приговор: двадцать пять лет, возможно, больше. Пожизненный статус сексуального преступника.

Джунипер смотрела на экран. Неудивительно, что ее держали взаперти. Все хотели, чтобы его посадили в тюрьму. Брэд, ее мать, Лотти, дедушка и бабушка Уитманы – все. Они думали, что он – преступник, а она – кто она? Их бесценная куколка, ангелочек, Орлеанская дева. Конечно, она, такая непорочная, не могла знать, какое чудовище Ксавьер. Они хотели защитить ее от ее собственной мягкости, спрятать. Видимо, продержать ее здесь столько, сколько понадобится, чтобы упечь Ксавьера за решетку. Они были поглощены желанием держать его там десятилетиями.

– Немыслимо, – пробормотала она. Женщина за соседним компьютером спросила:

– Что такое? Ваш тоже не работает? Ну и связь. Непонятно, за что плачу налоги.

– Угу, – буркнула Джунипер, думая, что делать дальше. Записав на бумажку номер, подошла к библиотекарю.

– Можно позвонить по вашему телефону?

Библиотекарь смерил ее скептическим взглядом.

– У вас что, своего нет?

– Он сломался. Пожалуйста, это срочно!

– Срочно? – библиотекарь потянулся к телефону. Джунипер покачала головой.

– Я не в этом смысле. У моего друга проблемы, и я должна кое с кем связаться.

– Ладно, хорошо, – он провел Джунипер в маленький кабинет с большими окнами, вышел и закрыл за собой дверь. Дрожащими пальцами она набрала номер окружного прокурора. Когда секретарь ответил ей, попросила:

– Соедините меня, пожалуйста, с мистером Эвансом. Меня зовут Джунипер Уитман. Он меня знает. Это срочно.

– Мисс Уитман, я прошу прощения, но мистер Эванс сегодня не может выйти на связь. Завтра весь день он будет в суде. Может быть, я запишу ваш номер и попрошу его вам перезвонить?

– Где он? Можно узнать номер его мобильного?

– Нет, я же говорю: он будет в суде…

– Ну а сейчас он где? Я могу поговорить с ним одну минуту? Потом я не смогу позвонить, у меня не будет доступа к телефону. Я серьезно. Это очень срочно.

– Секундочку, хорошо?

Секундочка длилась минуту, две минуты. Джунипер водила пальцем по полям глянцевого рекламного календаря. Библиотекарь, удивленно подняв брови, смотрел на нее сквозь стекло. Джунипер кивнула ему, сказала: «Все хорошо!» – и улыбнулась.

– Джунипер? – наконец ответила трубка. – Тони Эванс. Что случилось? Все в порядке?

Задыхаясь, она выпалила:

– Вы должны немедленно прекратить все это, все эти обвинения, преследование Ксавьера. Это все ложь! Он не похищал меня, не насиловал. Я уже объяснила, что все было не так, но вы, очевидно, мне не поверили. Да, они с Брэдом подрались, но это ерунда, Брэд не ранен. Меня никто не насиловал. Все было взаимно, на сто процентов взаимно. Отпустите его, хорошо?

– Тихо, тихо, помедленнее. Ты слишком сильно волнуешься.

– Еще бы! Все это ложь. Я только сейчас узнала, что ситуация сильно вышла из-под контроля. Я думала, когда я сказала, что это не изнасилование, ничего плохого не…

– Это Брэд тебя попросил?

– Что? Нет. Я даже не видела его с тех пор, как…

– Брэд ничего тебе не пообещал за этот звонок? Какой-нибудь приятный подарок? Поездку в Париж, например? Сейчас все девчонки хотят в Париж. Маленькую благодарность за то, что ты поможешь ему сэкономить сотню баксов?

Джунипер нахмурилась.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Благодарность? За что?

– Тогда, получается, он давит на тебя? Угрожает? Ты в опасности?

– Нет. Со мной все в порядке, но…

– Вполне в духе Брэда. Я не шучу. Если все так, скажи мне прямо. Никаких проблем у тебя не будет, обещаю. Я об этом позабочусь.

– Брэд не просил меня вам звонить. Я звоню сама, чтобы сказать – Зай невиновен. Я, предполагаемая жертва, говорю это вам.

– Я тебя услышал. Теперь я хочу понять, почему ты это говоришь.

– Я только что вам объяснила – потому что он невиновен!

– Ладно, давай отмотаем назад, – сказал Тони. – Ты просто сегодня решила ни с того ни с сего позвонить мне и заявить, что мальчишка невиновен, и хочешь, чтобы я подумал, будто ты делаешь это по собственной воле.

– Да.

– И ты не в опасности.

– Нет, нет же! Я позвонила бы вам раньше, но я не знала – мне никто ничего не говорил. Вы же снимете с него обвинения, да?

– Тебе не обещали никаких бонусов, тебе никто не угрожает?

– Да, господи, да! Ну теперь-то вы его отпустите?

– Ну хорошо, Джунипер. Я скептик, но давай представим ради чистоты эксперимента, что правда на твоей стороне. Ситуация следующая: ты семнадцатилетняя девушка, только что пережившая травму. Свидетелем этого события был твой отчим, который попытался его предотвратить, но…

– Нет же! Послушайте, я хочу сказать…

– Подожди, дай мне закончить. Что бы сейчас тобой ни двигало – а я, так и быть, поверю на слово, что ты действуешь не по принуждению, – ситуация остается такой же, что и в день происшествия, и я обязан с ней разбираться. Я не хочу говорить тебе гадости, но ты еще ребенок, ты несовершеннолетняя. По этой же причине, кстати, несовершеннолетним нельзя голосовать – вы видите мир слишком поверхностно, и вашей вины в том нет, иначе и быть не может. Эту ситуацию ты тоже видишь поверхностно, тогда как я имею дело с разного рода преступниками дольше, чем ты живешь на свете. У Брэда свои намерения, а ты хочешь, чтобы я отпустил твоего друга – да, я понимаю, все это неприятно и ты волнуешься за мальчика, который тебе нравится, но с возрастом ты поймешь: нельзя, чтобы он так же поступил с другими девочками. Этого не хочу и я.

Наставительный тон раздражал Джунипер, но она, думая, что обладает хоть каким-то правом, вежливо сказала:

– При всем уважении, мистер Эванс, ситуацию неправильно понимаете именно вы. Я не хочу быть к такому причастна, никто не заставит меня это сделать, а без моего согласия вы не можете завести дело.