Тереза Фаулер - Хорошее соседство [litres]

Адекватные люди тоже порой покупают пистолеты; мы это понимаем. Но сюда приходили не те, кто охотился по выходным, и не те, кто хотел себя обезопасить и собирался пройти всю необходимую подготовку, чтобы стать законным владельцем оружия. Кто-то из покупателей, приходивших сюда, был в бешенстве. Кто-то лишился всякой надежды. Кто-то чувствовал себя бессильным, беспомощным, хотел исправить нечто сломанное в себе. Кто-то чувствовал пожар в крови и желание его погасить.

Ксавьер не чувствовал страха, но и уверенности не чувствовал тоже. Минут двадцать он бродил у палаток, обдумывая свои планы. Он знал – это нужно сделать именно так, именно сейчас, потому что другого шанса может не представиться. Но все-таки нервничал, чувствовал себя не в своей тарелке. Казался сам себе подозрительным.

Наконец, остановившись у одного из столов, поинтересовался у молодого продавца:

– И что нужно, чтобы купить у вас пистолет?

– С коротким или длинным стволом? – спросил продавец, на вид не сильно старше Ксавьера.

– А есть разница? Не между пистолетами, между тем, как их покупают.

Стараясь не ухмыляться, мужчина сказал:

– Если хотите с длинным стволом, покажите разрешение и паспорт.

– А если с коротким, ничего показывать не надо?

Мужчина кивнул.

– Тогда давайте с коротким.

– Вы смотрите прямо на них.

Здоровой рукой Ксавьер взял самую маленькую винтовку.

– Вот эта сколько стоит?

– Эта? Это Ruger Mini-14, полуавтомат. Можете зарядить пять или двадцать патронов, хотя зачем вам пять, когда можно зарядить двадцать, – на этот вопрос я не знаю разумного ответа. Если вам нужно больше двадцати, у меня тут есть ее братишка…

– Нет, двадцати хватит. Так сколько стоит?

– Полторы, – мужчина прищурился. – Подо-ждите-ка, это не вас я видел в новостях?

Пульс Ксавьера участился.

– В новостях? – спросил он как можно спокойнее. – И в каких же?

– Да уж не помню. Ребенка вы, что ли, спасли тонущего, или что-то в этом роде? Но это были явно не вы. Вы бы сразу закричали: ого, меня узнали!

– Нет, нет. Наверное, это был кто-то похожий. Вы сказали, полторы. Это вместе с патронами?

– Нет, за них доплачивают. Сколько вам?

– Одну… коробку?

– Одну коробку патронов 223 Rem. Вот, пожалуйста.

– Оплату кредиткой принимаете?

– Деньги есть деньги.

Ксавьер не стал спрашивать, как заряжать винтовку, как стрелять. Для этого есть интернет, решил он.

Брэд покинул свой большой, сияющий белый дом в обычное время, вывел «Мазерати» из гаража и поехал по улице, когда солнце еще пряталось за деревьями. Мотор тихонечко урчал. Дороги были пустыми, шоссе – полупустым, так что он прибавил скорости. Он наслаждался рычанием двигателя, ощущением опасности, которую можно было держать под контролем. Таковым было и жизненное кредо самого Брэда.

Время от времени риск, конечно, оказывался неоправданным. Например, его сильно подвел Тони, выставив идиотом в глазах собственного адвоката, Вэлери Алстон-Холт и ее щенка. Но игра еще не закончилась. Он знал, что найдет новый подход. Разработает новую стратегию. Ему всегда это удавалось.

А что касается скандала с Джулией, это было неизбежно. Честно говоря, он даже удивился, что она так долго вытерпела. Вместе с тем он понимал: она успокоится, как только Джунипер вернется домой. Все эти события только укрепят связь между матерью и дочерью, и все рассосется. Джулия не станет слишком сильно кусать руку, которая ее кормит.

Вот о чем думал Брэд, паркуясь у главного офиса компании «Системы климат-контроля Уитмана» и выходя из машины. Он полностью погрузился в раздумья о том, как дальше вести игру. Как добиться своего. Как всегда добиваться своего.

Молодого человека, припарковавшего машину чуть поодаль, он не заметил.

Представьте себе Ксавьера, который сидит в своей старой «Хонде», наводя винтовку, прижимая ее к капоту, чтобы не уронить. Его левую руку в шине. Его правый указательный палец на крючке. Его сосредоточенный взгляд. Не отрываясь, он смотрит, как Брэд открывает блестящую дверь «Мазерати», как выходит на улицу.

Он совсем не рад здесь находиться. Ничего тут хорошего нет. Но он загнан в угол, и загнал его туда не кто иной, как Брэд Уитман. Это он вынудил Ксавьера встать против системы, лишь делающей вид, будто защищает невиновных.

Молодые люди, осужденные без вины и попавшие в тюрьму – самый тяжелый случай. Они слишком юны, чтобы их ожесточила и закалила жизнь. Они не имеют навыков выживания в компании настоящих преступников. Они теряют веру в авторитеты. Они теряют веру. Их несправедливо бьют и запугивают избиениями. Их не уважают матерые заключенные, которых раздражает их скулеж о невиновности, которым противны эти сопляки, неспособные совершить то, чего не совершили. Отправляясь в тюрьму, докажите, что способны на это.

Но Ксавьер не собирался отправляться в тюрьму. Он думал об этом, конечно же, думал, иначе не стоял бы здесь, прижав палец к холодному спусковому крючку, чувствуя испуг и уверенность солдата-новобранца. Он знал: даже будь он виновным, в тюрьме он не выживет. Маленькая клетка, где он не один, где немыслимо личное пространство, немыслимо даже мечтать о нем. Невозможность играть на гитаре – одно это могло его убить, если не физически, то психологически.

Невозможность темноты, чтобы выспаться. Невозможность тишины. Постоянные грубые разговоры. Запах чужих тел. Запах дезинфекции. Неспособность поесть, когда хочется, приготовить то, что хочется, перекусить, сходить за фаст-фудом. Сходить куда бы то ни было, пообщаться с друзьями, полюбоваться рассветом или закатом.

Одинаковые дни. Бессмысленный труд – стирка одежды, мытье полов, мытье посуды – годами, годами и годами. Бессмысленный не потому, что этого не нужно делать, а потому, что от этого его жизнь не изменится, и значит, все будет иначе, чем если бы он делал все то же самое на свободе, если бы, закончив этот труд, он мог бы отправиться домой к любимой девушке.

Он не надеялся на это. Он понимал – Джунипер оборвала все связи. С ее точки зрения вся эта ситуация выглядела отвратительно. Он не ожидал, что ради него она поставит себя под удар. Может, она даже не могла этого сделать.

Он, конечно, хотел бы, чтобы она его любила, даже если это не могло ничего изменить.

Но если бы она его любила, что хорошего он мог ей дать? Он не мог дать ничего хорошего никому, даже самому себе…

Представьте, как Ксавьер целится и нажимает на курок.

Первый выстрел приходится по «Мазерати», и ветровое стекло разлетается вдребезги. Второй задевает капот. Третий ранит Брэда Уитмана в плечо и резко разворачивает его вбок. Четвертый – по чистой случайности, потому что неопытный стрелок просто жмет на курок – попадает в спину Брэда, проходит через все его тело, пронизывает его насквозь.