Марсель Паньоль - Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников

– Это для вашей матушки. Лучший пебрдай во всем краю… Особенно в рагу из крольчатины.

– Спасибо и от нее и от меня!.. Завтра утром состоится открытое заседание муниципального совета, и наш специалист доложит о ситуации. Вы придете?

– Возможно.

– Дорогой господин мэр, к сожалению, мне нечем порадовать всех этих славных людей, – проговорил инженер.

– Вот потому-то вы и должны самолично известить их о случившемся, – ответил Филоксен.

Они находились в кабинете мэра, с ними был и учитель.

– Понимаете, мне нужны их голоса, чтобы быть избранным, – продолжал Филоксен. – Так что не в моих интересах ошарашивать их дурными новостями. Тогда как вам все равно. Вам только и нужно донести до их сведения свои выводы.

– Но я сделал их для своего начальства, на научном языке, они ничего не поймут.

– Тем лучше. Убедятся, что была проделана серьезная работа, и у них появится надежда.

– Они дожидаются нас уже с полчаса, – вставил учитель.

Филоксен поднялся:

– Пойдемте!

Большой зал был до отказа заполнен; молчаливая толпа стояла за белой балюстрадой, с трех сторон ограждавшей стол. Советники мэра (Лу-Папе, Англад, Уголен, Памфилий, Казимир, булочник, Анж и мясник) неподвижно сидели за столом, поставив локти на зеленое сукно, которым он был покрыт, и скрестив руки.

Филоксен с некоторой торжественностью усадил специалиста из города подле себя, а учитель, исполнявший обязанности секретаря муниципального совета, поместился на конце стола, за стопкой регистрационных книг и папок. Он пробежался взглядом по пяти десяткам лиц, выстроившихся в линию за ограждением: собрались почти все мужчины и добрая часть женщин деревни – толстуха Амели, Берарда, Мьетта и даже Маринетта, служанка господина кюре, которую Филоксен рассматривал не иначе как в качестве «шпионки иезуитов». Тут же стояла и Манон. Волосы ее были стянуты голубой косынкой, которая очерчивала овал лица. Она стояла в первом ряду, положив свои загорелые руки на белый барьер. За ней возвышалась фигура господина Белуазо, увенчанная неподражаемой фетровой шляпой серебристо-серого цвета. Он, казалось, был очарован таким соседством, его ноздри подрагивали.

Манон была серьезна и напряжена. Она страшилась того, о чем собирался поведать ученый. Уголен смотрел на нее во все глаза, да и Лу-Папе нет-нет да и бросал на нее взгляд.

Наконец в мрачной тишине зазвенел колокольчик мэра.

– Заседание объявляется открытым, – провозгласил он.

Хотя на террасе своего кафе Филоксен и отличался словоохотливостью, произнести речь на заданную тему он был совершенно не способен: вид многих хранящих молчание людей, устремивших на него взгляды, парализовал его. «Меня это сбивает с толку, у меня в мозгу случается заикание», – говаривал он.

– Ну вот, значит, я собрал совет по поводу вопроса воды, – объявил он наконец.

Тут вдруг поднялся Уголен и значительно, с нажимом произнес:

– Это не вопрос, это катастрофа!

Толпа одобрительным ропотом приняла веское уточнение… Уголен бросил на Манон горделивый взгляд, улыбнулся и сел на место.

– Согласен, это катастрофа, – проговорил Филоксен. – Но благодаря моим личным усилиям, а также моему телефону я смог призвать на помощь специалиста из ведомства «Оснащение сельской местности». Вот он, перед вами!

Инженер кивнул и взял слово.

– Господа, я изучил вашу проблему и не могу придумать ничего лучше, чем прочесть вам отчет, который подготовил этой ночью для господина главного инженера… – Ропот надежды пробежал по рядам собравшихся. – Для начала я хочу поблагодарить очаровательную пастушку, сотрудничество с которой было весьма продуктивным: указав нам на некоторые не нанесенные на карту источники, она позволила нам дополнить с наибольшей точностью орографию местности.

Тут же с выкриком «Браво!» с места вскочил Уголен и принялся рукоплескать, но лишь учитель и господин Белуазо скромно поддержали его; Манон же покраснела до самых ушей.

– Ну а теперь перейдем к моему отчету. – Он вынул из портфеля небольшую стопку листочков и приступил к чтению. – Источник Пердри, который до сих пор питал деревенский фонтан, являлся самым главным и постоянным во всем крае.

Прошедшее время, употребленное инженером и относившее источник к прошлым временам, произвело на слушателей не слишком приятное впечатление.

– Он пробивался из недр скалы в трещине между двумя слоями известняка, принадлежащими ко второй эпохе мелового периода. Речь, таким образом, идет не об источнике, образованном в результате дизъюнктивной дислокации, а о карстовом источнике по типу воклюзского [55] Воклюзский источник – карстовый источник (т. н. сифон-источник) во Франции, в департаменте Воклюз; самый глубокий источник в мире, уходящий под землю на глубину 315 м. .

Филоксен напустил на себя серьезный вид, оглядел присутствующих, поднял палец и промолвил:

– Не путать!

Инженер продолжал, четко выговаривая слова:

– Речь не идет ни о фреатическом водоносном горизонте, ни о капиллярном поднятии, как показывает изучение поверхности верхнего слоя почвы и стенок.

Булочник нагнулся к учителю и прошептал:

– Ученый, настоящий ученый…

Среди слушателей воцарилась напряженная, полная беспокойства тишина.

– Таким образом, становится очевидным, что пласт проницаемых горных пород, залегающий между двумя водонепроницаемыми пластами, частично выходил на поверхность. Вода попадала на поверхность нижнего непроницаемого слоя, но, зажатая между ним и потолком верхнего непроницаемого слоя, находилась под давлением и образовывала водоносный горизонт, который снабжал бассейн водой из карстового источника, а уже бассейн наполнял фонтан с помощью литой трубы, которая приводила воду в деревню самотеком, под действием силы тяжести, – продолжал настоящий ученый.

– О да! Как раз время об этом напомнить! Еще какой тяжести! – сокрушенно пробормотал Уголен.

– Так вот, двадцать шестого августа сего года фонтан внезапно иссяк, и деревня оказалась начисто лишенной воды. Призванный господином мэром и откомандированный управлением своего ведомства на место, я вместе с представителем местной власти искал причину, или причины, сего прискорбного происшествия. Прежде всего зададимся вопросом: откуда в данной местности вода? К счастью, мы обладаем весьма ценным документом.

Словно ветерок надежды пробежал по рядам слушателей, когда он стал разворачивать на столе большую разноцветную карту. Манон встала на мысочки, но не увидела ничего, кроме зеленых, красных и синих пометок.

Филоксен, изучив «весьма ценный документ», дважды кивнул головой и улыбнулся, что ободрило ассамблею; Памфилий склонился к его плечу и громко проговорил: